— Кто-то очень близкий, — прошептала я.

— А что за план? — спросила Сандра.

— Они усыпили всех во дворце дымом от костра, в котором сожгли особую травяную смесь. Мы изучили остатки, скорее всего, это творение того гения, что сидит в наших казематах. Ночной бриз унес весь дым в сторону залива, окружающие дворец скалы не позволили ему рассеяться.

— Одновременно так просто и так хитро…

— Потом заказчик вскрыл защиту и покинул их. А наемники пошли за своей целью.

— Понятно.

— Алессандра, не выходите из покоев даже если вам покажется, что дворец начал рушиться, — произнес Рид, поднимаясь, — чтобы ни происходило, кто бы вам ни звал, не покидайте защищенных комнат.

— Я поняла, — серьезно ответила Сандра.

Улыбнувшись, мужчина развернулся и вышел из гостиной. Но я бросилась за ним и перехватила у самого выхода из комнат.

— Рид, постой, — тот обернулся, и я спросила тихо: — Он сильно злится?

— Он… недоволен, — замялся друг. — Отчитал меня, затребовал твое полное личное дело…

— Совсем полное? — спросила обреченно.

— Да.

— Плохо.

Понятно, что император будет злиться за обман, но как он отреагирует на то, что я эмпат… Даже представить страшно.

— Ди, ты пойми, ему сейчас нелегко. Этот заговор…. Мы посчитали, что сил на подобное может хватать только у ближайшего родственника Аэргара. Значит, где-то в Отрае существует его единокровный брат. К тому же выяснилось, что тот инцидент, во время которого погибли предыдущий император с женой, тоже был неслучаен. Тогда рядом с поместьем нашли точно такой же костер. На него не обратили особого внимания, но…

— Их тоже усыпили, — закончила я.

— Да. Пока не ясно, был ли случайностью сам прорыв, все же мы считаем, что создать его искусственно невозможно. Однако факт остается фактом: этот заговор длиться гораздо дольше, чем нам казалось ранее.

— Понятно, — пробормотала я.

— В общем, будем верить, что все образуется. Не переживай.

Ободряюще улыбнувшись, друг похлопал меня по плечу и вышел.

Вернувшись в свою спальню, не находила себе места. Снова пошел дождь, будто в ответ на мое плохое настроение. Да, в чем-то Рид был прав: нужно было дать императору спокойно разобраться. Но я не могла. Мне нужно было поговорить с ним. Чтобы он узнал обо всем не через Рида и не через сухие строчки досье. Чтобы я могла убедиться, что все еще можно исправить.

Решившись, отбросила книгу, которую пыталась читать, и вышла из спальни. Но в коридоре мне преградили путь гвардейцы императора. С десяток рослых мужчин в черно-золотых доспехах охраняли широкий коридор.

— Приказ Его Величества, — пояснил один из них.

— Мне казалось, что он касается только принцессы.

— Леди, вы должны понимать, что…

Я подняла правую руку и позволила проявиться на тыльной стороне ладони витиеватой золотистой печати.

— Как офицер Имперской службы безопасности, я могу вас заверить, что прекрасно понимаю всю опасность.

Мужчины немного растерянно переглянулись. Об этом им явно не рассказывали.

— Мне нужно попасть в приемную Его Величества. Кто-то из вас может проводить меня, если это необходимо.

— Что ж, леди, я провожу.

В сопровождении двух гвардейцев я добралась до приемной императора. Там не было никого, кроме секретаря.

— Добрый день, — решила быть вежливой. — Могу ли я поговорить с Его Величеством?

— Одну минуту, леди, сейчас узнаю.

Положив руку на пластину переговорника, он прикрыл глаза и произнес:

— Леди Дионея Исс-Алламир.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом мужчина перевел взгляд на меня и кивнул:

— Вы можете войти.

— Благодарю.

К двери подходила с бешено колотящимся сердцем. Сделала глубокий вдох, немного дрожащими пальцами повернула ручку и вошла. И только подойдя к широкому столу, поняла, что все плохо. Потому что такой лютой стужи в этих золотых глазах я еще не видела никогда.

— Я… — подобранные заранее слова разлетелись, как стая испуганных птиц. — Мне стоит объяснить…

— Не стоит, — оборвал меня мужчина. — Я много успел узнать из этого занимательного чтива.

Он кивнул на черную папку, небрежно лежащую на столе. В таких обычно Рид хранил личные дела.

— Надо сказать, я поражен, — медленно продолжил он, не сводя с меня пробирающего насквозь взгляда. — Такой редчайший талант… И вы так долго от меня его скрывали.

— Я не хотела… — начала и замолчала.

Что мне сказать? Свалить все на приказ Рида? Это подло, ведь моей вины здесь не меньше.

— Аэргар…

— Не забывайте о субординации, офицер, — в бархатистом баритоне зазвенела сталь.

Надежда на благополучный исход таяла, как кусок льда под летним солнцем. Между нами будто выросла высокая непробиваемая стена и я не видела способа, как преодолеть ее.

— Простите, Ваше Величество, — склонила голову и предприняла еще одну попытку примирения. — Я виновата перевод вами, но не хочу, чтобы все заканчивалось так.

— Что «все»? Ваша блестящая игра?

— Я не играла, — проговорила отчаянно. — Во всем, что касалось только нас двоих я не играла.

— Довольно, — отрезал император. — Не хочу с вами об этом говорить.

— Но…

— Это приказ, офицер, — прищурился мужчина. — Покиньте кабинет.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — прошептала непослушными губами, развернулась и вышла вон.

Мне удалось сохранить лицо. Моя походка была легкой и ровной, взгляд отрешенно скользил по коридору, а на губах блуждала ничего не значащая улыбка. И никто из тех, кому удалось встретить меня на пути не сказал бы, что на самом деле я умирала от боли.

Как же так вышло, что за несколько недель мужчина с золотыми глазами успел прорости в мою душу? Прорости так сильно, что сейчас кажется, будто ее вырвали из меня вместе с мясом и костями. И оставили на ее месте огромную кровоточащую рану.

Нет, я не винила Аэргара в этой боли. Наверное, где-то в глубине души уже давно подозревала, что именно так все и закончится. Слишком далеко все зашло. Слишком долго я ему лгала. Слишком близко он меня к себе подпустил. Если бы я рассказала все раньше… Если бы просто сделала это сама… Император бы понял. А сейчас…

А сейчас мне уже ничего не хотелось. Ни жалеть о прошлом, ни пытаться изменить будущее. Хотелось просто найти себе тихий темный угол, свернуться там в клубок, как раненый зверь, и закрыть глаза. Ничего не видеть, не слышать, не чувствовать. И даже не дышать.

Но нельзя. Есть долг, о котором не стоит забывать. Есть заговорщик, который только и ждет, что удачного момента для нанесения очередного удара. Вот потом, когда все закончится, я найду время и место поплакать о разбитом вдребезги сердце.

Наверное, что-то такое все же было у меня на лице, но Алессандра поднялась с дивана и бросилась ко мне:

— Ты была у Аэргара, и вы поругались.

— Что? — я так растерялась, что даже боль немного отступила.

— Я по глазам твоим вижу.

— Нет, просто…

Объяснение, как назло, не придумывалось.

— Поругались, — повторила Сандра. — Я пойду и объясню брату, как сильно он не прав.

— Не надо, — мне удалось схватить ее за руку. — Не надо, Сандра, пожалуйста.

— Надо. Иначе вы будете гордо ходить, не глядя друг на друга, и упустите свое счастье.

— Сандра… — я выдавила кривую улыбку. — Сейчас не время выяснять отношения. Пожалуйста. Мы все сейчас под таким напряжением, что сделаешь только хуже.

— Ну может быть ты и права, — вздохнула принцесса.

— Я пойду к себе, — произнесла немного устало.

— Если захочешь просто поговорить, я всегда к твоим услугам, — сочувственно улыбнулась девушка.

— Спасибо, — ответила искренне.

На самом деле, мне не был нужен разговор. Я ведь была эмпатом, а значит, могла управлять эмоциями. В том числе и своими собственными. И сейчас, закрывшись в спальне, я медленно и методично выстраивала стену внутри себя, под которой прятала все то, что мешало дышать. Кирпичик за кирпичиком. Пока эмоции не скрылись под толстой броней равнодушия и спокойствия. Стало чуть легче. Боль не туманила голову и на первый план вышел ясный холодный рассудок.