— Что это значит? — проронил он.

— Мне тоже были пророчества. Пока ни одно не сбылось, но все они какие-то жутковатые, — честно признался я. — Помоги мне доказать, что всё это бред и никто не может влиять на судьбу, кроме тебя самого.

— Постараюсь, — кивнул Леголас и обнял Сеамни.

Мы отдавали последнюю честь павшему товарищу пока вода, льющаяся с небес, не затушила последние угли.

— Где болит?

Утро у старосты-графа проходило продуктивно. Я попросил его оформить бумаги, Йен поохал, что дорого я беру за услуги. Я пожал плечами, и возмутился, что никто мне мои похождения по проклятым замкам оплачивать просто так не будет. Он на меня поорал, я его послушал, покивал, сказал, что всё равно так буду делать, он поохал и схватился за печень.

В храме Чёрного царил осенний полумрак. Холод пробирался сюда так же, как и в любое неотапливаемое место. Йен сидел, закутанный в семь шуб и пять плащей и всё равно мёрз, хотя выглядел бодрячком.

— А ты, колдун, будто не видишь… — возмутился дед.

Резонно.

Я наклонил голову, закрыл глаза, увидел слабую пульсацию, потянул руку и подстроился под пульсацию, посылая импульсы с той же частотой в ответ. Йен вначале шикнул на меня, потом просто вздохнул, а потом оплыл в кресле после того, как я подобрал нужную плотность потока. У него в астральном теле из области печени сочились воздух, тьма и что-то по части мёртвых. Наверное у живой ткани был некроз, но без аппаратов, вроде узи или рентгена я не мог поставить диагноз, а назначить лечение так и подавно. Зато мог остановить на время истечение магической энергии.

Я открыл глаза, увидел Йена спящим, разбудил.

— Ну зачем ты это сделал? Знаешь как я сплю сейчас? Каждые два часа за бок хватаюсь. Дал бы хоть выспаться, — стал причитать дед.

— Лучше стало? — задал я вопрос, а дед новь съязвил:

— Ты и сам видишь, не выделывайся! Да, легче стало, спасибо, — искренне поблагодарил он, а на лице даже разгладились морщины. Странно, что именно спокойным он выглядел теперь необычайно старым. — Боль притупилась. Ты меня вылечишь?

— Нет, не вылечу, — покачал я головой, заглядывая в полные боли старческие глаза. — Болезнь физическая, нужно лечить таблетками, травами и процедурами, а у меня ничего нет. Можно было бы тебя вскрыть и пройтись магией, но не думаю, что ты переживёшь это. Магия всесильна, не буду тебе говорить обратного, но маги не всесильны.

— Ну хоть так, и на том спасибо. В Анаторе мне дядька сказал, что я и так хорошо пожил, — старик расхохотался и собирался было схватиться за больное место, но к своему удивлению вдруг осознал, что место-то не прихватило.

— Давай так, пока пусть заплатка повисит, она развалится где-то ночью и боль вернётся. Чтоб не становилось хуже, мне нужно будет процедуру проделывать эту каждый день тебе, — стал я ему втолковывать. — Чтоб тебе лучше спалось лучше делать её вечером.

— А мне Марьяна или Луанна может делать такое? Или твоя эльфочка.

— Не моя, не эльфочка, а свободная эльфийка по имени Сеамни, — поправил я наглеца. Тот лишь ехидно улыбнулся. — Пока, я подозреваю, никто не может. Почему, кстати? — я задумывался, прикидывая уровень каждой из них. Нужно было создавать дестабилизацию трёх связанных в структуры потоков частиц, деструктурировать их, а после накладывать заплатку, которая бы замыкала поток обратно на левую часть второго контура четвёртого отдела, ну и на часть третьего контура, тогда поглощение будет наиболее равномерным. Не сложно, но филигранно.

— Ты там как, жив, аль в себя ушёл насовсем? — помахал дед у меня перед лицом рукой.

— Жив, куда я денусь. Поживее тебя уже буду.

— Тото что «уже», — хохотнул он сразу. — Научишь наших ведьм колдунству твоему?

Я лишь покачал головой:

— Не сразу, не сейчас, а как они смогут так, как я, так ты уже залой развеешься.

— Не развеешься, а разовьёшься, — поправил Йен и махнул рукой, мол, иди давай.

Я хохотнул и пошёл прочь.

— Сколько у нас бензина? Может пора на лошадей пересаживаться? — спросил я у Ника, когда мы с Мо и Гансом ждали, пока машина прогреется. В сумке-мир лежали бумаги на подпись с заранее продуманным контрактом. Озаботился утром, когда был у Йена.

Механик скривился, глядя на меня, будто я чушь какую-то сморозил. Мо грелся, дыша на руки. Клубы пара вырывались из наших ртов, а под ногами трещал начинавший к обеду таять иней.

— Эта херотень тоже на твоей любимой магии пашет, — Ник щёлкнул ручкой, открыл капот. — Смотри сам. Вон тут бензобаковая трубка, по ней жижа идёт, уходит в двигатель. Без камеры подачи воздуха, просто течёт, а там в цилиндрах что-то взрывается.

Я прикрыл глаза, проводя рукой. Руку обдало жаром, внутри вновь вспыхнуло пламя, я убрал руку. Что-то со мной всё же не так. Магия огня не подчиняется вообще ни в каком виде. Даже с элементалём не поговорю.

— Трубка подаёт раздробленные кристаллы, которые впитывают окружающую магию. Там внутри дух огня, который и пыхтит, взрывая тебе цилиндры. Ты на газ давишь, из трубки больше жидкости выливается, больше магии вливается в духа, он усердней работает. Через годик он устанет, а нового у нас нет, так что езди пока. Да не забывай заводить мотор хотя бы раз в два дня, а то дух улетит.

Ник замер, забыв закрыть капот. Он смотрел на меня пристально и в глазах его читался ужас и непонимание.

— Ты шутишь. Ты ж стебёшься, верно? — упёр он руки в бока и нахмурился.

Я лишь покачал головой, улыбаясь.

Ник с силой хлопнул капотом, глянув на меня с тревогой.

— А если мне мотор перебрать, дух не улетит? А я перебирал, он не улетел.

— Спирт загорался?

— Я не пил! — тут же выдал он и покраснел. — Ну да, пил. Всё гадал — метиловый или этиловый. Оказалось этиловый, — улыбнулся он, а после сделался грустным: — Я думал, что допился.

— Дух улетать не хотел, но ты его освободил. Он развоплощённым ждал, пока снова внутрь залезть сможет. Ладно, поехали, пока на машине можем.

— Подождите, — крикнул девичий голос у меня за спиной. Я обернулся и увидел молодую девушку, но не узнал её. В длинном меховом тулупе, с платочком на голове и с лукошком в руках. Большие глаза смотрели азартно. — Господин Гарри, возьмите меня с собой на этой штуке железной, я очень хочу.

— Я тебя раньше не видел. Как тебя зовут?

— Исидора, я из Манишей, отец меня никуда не пускает…

— А я пущу? — удивился я.

Мои ребята уже уселись, я же остался выяснять.

— Я вам дам денег, а отцу ничего не скажу. А как спросит, скажу, что была на повозке вместе с чародеем, — лепетала девушка, найдя в себе смелость заговорить со мной и продолжая гнуть свою линию. — Он за меня боится, а тут я с вами, а с вами хоть гнилой кабан, хоть жаба с ножами, хоть даже люди железные, — стала с придыханием рассказывать она.

Я вздохнул, понимая, что мы и так туда-обратно. Зла от этого не случится. Разве что если потеряем её по дороге или машина сломается, но вероятность этого минимальна.

— Поесть с собой взяла? — Исидора кивнула, показывая на лукошко. — Садись, денег не нужно пока. Уступите даме место спереди.

Ганс тут же пересел назад, подмигнув девушке. Та кокетливо улыбнулась.

Машина мчалась по кочкам, Ник держал полосу уверенно, умудряясь ещё и по сторонам смотреть, и со всеми разговаривать. Исидора оживлённо смотрела вперёд и по сторонам, до белых костяшек сжимая в руках лукошко.

— Прикиньте, ребята, — стал рассказывать Ганс, пока мы ехали. — Ко мне домой залетел соседский змей, подполз ко мне и давай гладится, как кот.

— Кто? — не поняла Исидора.

— Ну кот, — пожал плечами Ганс. — Мо, ты ж знаешь, кто такой кот?

— И я знаю, — отозвался рулящий Ник. — Такой усатый-волосатый, мышей ловит.

— Как змей? — изумилась Исидора.

Мо молчал, лишь улыбался.

— Это змей мышей ловит как кот! — возмутился Ганс. — У кота четыре лапы, он весь мохнатый и пушистый, очень смешной.