— Милый, любимый, родной… — голос рыдает, но Бог не верит, что это о нем. Он делает еще шаг. Вот она заветная дверь, он тянется к ручке, но что-то другое упирается в его ладонь. Что это? Он хороший воин и способен и с закрытыми глазами понять, что это рукоять.

— Не смей умирать, слышишь! – голос изменился: он стал решительным, серьезным донельзя, — а если посмеешь, забирай и меня! Морган, ты посмеешь убить меня?!— голос снова наполнился нотками истерики, кинжал в его руке уткнулся во что-то или в кого-то. Бог попытался отвести его в сторону, но сил было мало, а та, что держала его, излишней хрупкостью не обладала.

— Отпусти… – едва сумел прошептать он, не сумев освободить одну руку, он второй потянулся к ручке заветной двери.

— Нет! Если ты уйдешь – ты совершишь двойное убийство. Ты не только сам умрешь, за тобой пойду и я…

— Дай умереть! Ты бред. Тебя не существует. Не может быть такой искренности у женщин! Отпусти!

— Нет, — голос разрыдался от обиды, — я не бред! Сумасшедшая, возможно, но я так же реальна, как и ты…

Поцелуй… В губы, такой настоящий… Девушка надавила грудью на кинжал и не удержалась от стона, холодный металл, пусть не глубоко, но все же вошел в ее плоть и причинил боль.

Она сняла пальцем каплю, побежавшую по лезвию, и приложила ее к губам бога.

— Веришь ты или нет, все реально, — прошептала она.

Он не хочет, что б кто-то шел за ним. Призрачная дверь грани начала медленно таять. Бог судорожно пытался удержать ее, но свет мерк.

— Не-ет! – закричал он, дверь растворилась. Он открыл глаза. Наконец-то он узнал, чей голос так звал, молил вернуться… Он увидел ту, которая готова была отдать за него жизнь. Она рыдала, на его груди, судорожно сжимая кинжал, приставленный к самому сердцу.

Он видел, как двое инспекторов тихо отошли к двери, как закрыли ее за собой. Или все-таки смотрели в щелочку?

Ему было все равно. Силы достаточно быстро возвращались. Он наконец-то смог разжать ладонь. Кинжал скользнул на пол, радостно зазвенев о холодный мрамор.

— И сына, и дочь… — прошептал он пересохшими губами, прижав заплаканную валькирию к груди.

— Значит так и будет! – прошептала она, рыдая.

Он запустил пальцы в ее волосы и аккуратно притянул за затылок. Пора ему поцеловать ее…

И жили они долго и счастливо, как кошка с собакой…

Свадьбы, нашу и Лики с Морганом, было решено играть в новой академии. Собрались все друзья. Мы закончили свою работу, убив тварь, стремившуюся подчинить миры, теперь работа кипела для фей: им предстояло с каждым, кто был под контролем, пообщаться, полечить и отправить назад в семью или помочь устроиться в жизни. Ордена святого Мика больше не было…

Еще долго эхо этих событий будет аукаться и инспекторам, и богам, и тем более людям…

Ответственность за эту ошибку давила на плечи Тима, он свято вбил себе в голову, что должен был еще при первой встрече выявить тварь в нашем пусть не родном, но сыне и … за это, по его мнению, была взята слишком большая плата. Внутри все разрывалось, но он держался, потому что теперь был не один. Он со всей ответственностью взялся за воспитание меня, сына и подготовку к рождению малыша. И ему пришлось держаться. Он старался искренне улыбаться друзьям, но и чувствовал, что получается плохо.

Я все время пыталась его поддержать, а он старался быть хотя бы благодарным…

Когда я только встала на путь Генерального инспектора, я еще имела право делать ошибки и ломать горы дров, но не теперь. У меня есть любимая семья, интересная работа… И теперь наконец-то пора повзрослеть и стать мудрее…Больше права на ошибку нет.

Крах, рассевшись в кресле, чухал спасенную мной мантикору, котята бегали по дому, заигрывая с гостями.

Варун все-таки сошелся с блондинкой, так долго ждавшей его внимания.

Бальт получил повышение по службе и в новом парадном мундире расхаживал между богинь и пытался устроить свою личную жизнь.

В разгар пира, в дверь призывно постучали. Один из учителей открыл дверь. На пороге стояла Лилит. Она дрожала при свете многочисленных свечей.

Морган помрачнел. Лика, прекрасно поняв, кто это, нахмурилась.

Бывшая возлюбленная Бога подошла к ним.

— Поздравляю, — грустно сказала она.

— Спасибо, — холодно ответил Морган, покрепче прижав воительницу.

— Можно я останусь на ночь? – жалобно блестя глазами, спросила Лилит.

— Комнат хватает, можешь отдохнуть, тебе принесут ужин, — не смог Бог прогнать ее. А у меня начало крепнуть чувство, что не просто так она пришла сюда. Интуиция стучала по нервам, словно, я касалась оголенного провода.

— Спасибо, я завтра уйду, — прошептала маленькая стерва, мельком бросив на Тима взгляд «бери меня, я твоя». Шиш тебе, красотка!

Она ушла, а мы продолжили праздновать. Тим нежно держал меня за руку, мы оба улыбались. А вот радость Моргана и Лики была всё же омрачена. По лицу Бога было видно, как ему жаль ее, такую хрупкую и с заплаканными глазами.

Он выдержал совсем не долго.

— Извини, я пройдусь, — прошептал он Лике, и направился в сторону балкона.

На воительнице просто не стало лица.

— Ксана, — прошептала она мне, — он уйдет с ней, он не любит меня. Она ему важнее, — едва сдерживаясь от рыданий, она с трудом скрывала свое внутреннее натяжение и свой страх.

— Он мудр и честен, не грусти, подружка! К тому же, ты уже жена, так что никуда он не денется! – попыталась я ее поддержать. Обернулась, а Тим куда-то исчез.

— Но любит он её! – первая слеза скатилась по щеке. Все. Истерики не избежать. Я подхватила ее под руку и потащила в ближайшую комнату.

— Ему надо с ней попрощаться, — пыталась я достучаться до разума воительницы, — после того как сам Верховный ваш брак благословил, куда он от тебя денется?

— Я не смогу, Ксана, — я усадила ее на кровать, — я не буду держать его только тем, что он имел неосторожность жениться на мне…

— Дурочка! Если он сделал это, значит, был уверен, что ты ему нужна. Морган не из тех людей, кто бросает слова и, тем более, обещания на ветер.

— Не обзывайся! – обиделась она.

— Не буду, но, милая, рано сдаваться, соберись! Любовь это тоже война. Каждый день, каждый час придется отвоевывать свое счастье. Если ты не готова к бою, значит готовься. Борьба всегда с нами. Где-то с собой, где-то с трудностями, а где-то и с другими. Отчаяние плохой друг…

— Хватит, — остановила она меня, я вопросительно изогнула бровь, — все будет так, как должно быть. Я подожду конца вечера, а утром поговорим.

— Хорошо, иди, умойся, — я встала и пошла в ванную, потащив ее за руку.

Быстро помогла привести в порядок лицо, и мы направились к гостям.

Пока Лика отвлекла Ксану, Тим тенью скользнул за Морганом. Бог нашел Лилит стоящей на широком балконе.

Инспектор подсматривал, потому-что кто-то должен остановить бога в случае чего, не дать совершить ошибку. Эта женщина – змея, никогда не знаешь чего от нее ждать.

— Морган, милый, — со слезами в голосе сказала она.

— Как ты? – спросил он.

— Неважно, наверное, простыла, немного знобит…

— Да у тебя жар! Давай помогу?

— Не надо, тебе к гостям пора идти, — жалобно вздохнула она. Точно, змея.

— И все же, я настаиваю, — вот же… порядочный дурак! Я даже отсюда чую, что магически поднята температура.

— Лучше посиди со мной минутку. Я не могу без тебя жить…