Мы подъехали к воротам.

— Открывай, — дал добро старший.

Тим поспешил к въезду в лагерь.

От увиденного он замер на месте и протер глаза. Потом еще раз и еще. Ущипнул себя за бедро и выругался. А мне безумно хотелось рассмеяться от души, но пришлось сдержаться!

В воинский лагерь чинно вплывали четыре крепких фургона, розовых, разрисованных сердечками. На облучке переднего сидели и правили конями мы с Викой! Над образами суккуб пришлось постараться, чтоб спрятать рожки и хвосты, но получилось очень даже интригующе!

— Баб привезли! — ахнул какой-то рослый мужик из-за спины Тима, протирая глаза.

Я представила себе, как на этом славном моменте инспектор перекидывается драконом и воет на небо.

« Господи, ну почему у тебя всегда свое мнение на то, какими должны быть чудеса?!...».

Я деактивировала артефакт. Хватит, а то еще рассмеюсь в голос…

Наконец-то наши с Тимом глаза встретились. Лицо его выражало непередаваемую гамму чувств. С одной стороны он был рад меня видеть, а с другой готов был прибить. Я грациозно спрыгнула с телеги, за мной маневр повторила Вика. Мы, выпятив свои достоинства вперёд, чинно подошли к тому, кто хотя бы на вид был похож на капитана.

— Здравствуйте, — сказала я, как можно обворожительней хлопая глазками.

— Д-добрый день,— заикнулся он.

— А у вас девочек на службу принимают? — спросила Вика, лукаво поигрывая глазками.

— Т-таких принимают,— продолжил заикаться капитан. По взгляду Тима я поняла, что не ошиблась с выбором и подошла к правильному человеку.

— Командор,— подключился к нашему представлению Тим,— а вы говорили только через две седмицы… А они вот! — подмигнул он.

— Ну не знаю, — протянул вояка, почесывая лысеющую макушку, — а те ли это?

— А откуда другим-то взяться? – спросил инспектор.

— Ну не прогоняйте нас! А то ребята, поди, уже заждались! — кокетливо протянула Вика, сложив губки бантиком. Она подошла к капитану и начала поглаживать его по груди, и продолжила что-то нашептывать ему на ухо. Хоть слух у меня хороший, но настолько тихую речь, я расслышать не была способна. Но судя по выражению лица бедного мужчины, суккуба таки уговорила его оставить нас в лагере.

— Хорошо, вы можете остаться, — сдался он. Вика подпрыгнула и захлопала в ладоши.

— Где мы можем разместиться? – поинтересовалась я.

— Рядовой! – он подозвал первого же проходящего мимо солдата, — проводить дам. И руками не трогать!— и гораздо тише добавил,— а я скоро подойду,— и подмигнул Вике.

— Буду ждать с нетерпением, — ответила она, в очередной раз, построив ему глазки.

— А вас дамочка,— Тим ткнул пальцем на меня, — я попрошу пройти со мной, — он повернулся к капитану, — не возражаете?

Одурманенный суккубой тот лишь махнул рукой. Инспектор схватил меня под локоть и куда-то потащил.

— Молчи, пожалуйста! — прошептал мне Тим.

Он привел меня в какую-то странную каморку, Боже мой, неужели это его комната? Он воровато оглянулся, прежде чем закрыть дверь.

Я не удержалась, подошла к нему, обхватила ладонями за щёки, и прикоснулась губами к губам.

— Мне казалось, мы всё решили, — сказал он, вопросительно изогнув бровь.

— Ну, мы же здесь для оказания определённых услуг,— слегка виновато улыбнулась я, — а если серьезно, я очень соскучилась за тобой…

— Я тоже соскучился, но ты снова занимаешься самоуправством.

— Тим, я очень много думала. Я должна тебе сказать. Я говорила с Мари, она очень помогла мне. Я виновата перед тобой, безумно виновата! Я не должна была подвергать себя опасности, заставлять тебя рисковать собой, чтобы защитить меня. Я... — я запнулась, сложно сказать то, на что боишься получить отрицательный ответ, — я люблю тебя! Если ты ещё готов быть со мной, терпеть мои заскоки, если...

Он поднял меня на руки и закружил, не дав договорить. Потом уселся на кровать, прижал покрепче и прошептал:

— Ты нужна мне, больше чем воздух! Только, Оксана, я очень тебя прошу, береги себя, без тебя я умру.

— Главное, чтоб ты не умер из-за меня… — слёзы сами потекли из моих глаз, это было неконтролируемо. В данный момент, здесь и сейчас, я была счастлива. Я нужна ему, а он нужен мне. Это главное. Вместе мы справимся с любыми трудностями, никто не сможет разлучить нас, — об одном тебя прошу, не прогоняй меня больше. Я не хочу оставаться без тебя, вместе мы справимся с любой работой. Я не буду лезть на рожон, а ты… — я помедлила, сложно было принять и признать то, что я готова подчиняться ему, его решениям, принять его командование, — ты можешь говорить мне, приказывать что делать. Я должна очень многому научиться, и помочь мне в этом можешь только ты.

— Я хочу...— он говорил медленно, делая акцент на каждое слово,— чтобы ты была моей. Я хочу, чтобы у нас был сын. Мне без тебя плохо. Я не хотел этого, не думал, что смогу полюбить в этой жизни. Но рядом с тобой я снова чувствую себя живым...

— Будет,— внутри всё сжалось и возликовало, никогда еще я не испытывала таких чувств,— я тоже этого хочу. Не надо больше слов, просто обними меня крепче и не отпускай.

Мы сидели в маленькой, тесной комнатке, и были самыми счастливыми на этой планете. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Тим начал важный, но не желанный сейчас разговор.

— Ксана у нас много работы, — он тяжело вздохнул, — сейчас нам стоит закончить задание, а потом мы сможем подумать и о себе.

— У меня есть план! — сказали мы хором и рассмеялись.

— Ты первая, — улыбнулся Тим.

— Лучше ты, — сказала я, зная, что чтобы он не предложил, это будет правильно. Всё-таки у него много опыта, в отличие от меня. Мари так и сказала, что когда он увидит меня и суккуб, то лучше придумает, как и что сделать дальше…

— Ну, раз уж ты здесь, будем работать вместе, — хмуро сказал он, сосредотачиваясь на работе.

— После того как Ник забрал тебя было трудно сосредоточиться и на душе паршиво. Я был уверен, что ты задумала какую-то гадость, но смог взять себя в руки. Впереди было много работы.

И Тим стал рассказывать все, что было с ним, пока меня не было…

Нет, попасть в казармы гвардейцев дело было совсем не сложным – я прекрасно разглядел, куда конвоиры свозили недобровольных добровольцев. Сложность была в том, чтобы без промывки мозгов занять хотя бы капральский чин и продержаться в таком виде хоть пару дней. Зачем? А затем, что заодно я решил лишить магического маразматика силовой поддержки в лице армии. Тогда, думаю, и разговор наш пойдет легче.

Сидевший за обшарпанным столом толстый сержант вытаращил на меня глаза и стал удивительно похож на рака.