— Кстати, да. — немного подумав, кивнула магичка.

— Вот. А я совсем не задумывался над тем, чтобы все родинки воплотились. — ответил я ей. — Значит, в данном случае тело создается на базе души, и в случае с У, все эти уродства синтезируются тоже.

В общем, не зря я тыкался во все подряд, изучая все пункты. Времени и нервов себе же сэкономил кучу. Так бы я начал вручную редактировать тело, поскольку этот раздел нашел раньше, прорисовывая каждое ребро, каждый позвонок и замазывая каждую изуродованность на коже ручками. Это еще не говоря про внутренние органы. А так я просто в самом конце нашел кнопку сброса до, так сказать, заводских установок. Правда, после сброса пришлось настраивать возраст, иначе бы после сохранения получился бы младенец. Остановились мы с У на возрасте двадцати пяти лет. А еще, смешав какой-то хитрый, вкусный и по-особому вштыривающий коктейль, он на ушко попросил ему член в полтора раза увеличить. Попробовав коктейль, я был готов выполнить эту просьбу хоть в пять раз, но он настоял именно на полуторах. Мол, самый раз будет.

После сохранения настроек души, я обратился к Миюффт с просьбой накинуть на это настрадавшееся тело лечилку. Как ни странно, это сработало! А я уж было подумал, что придется менять бармену тушку полностью, или сначала изуродованные места вырезать. Но висящее в воздухе тело захрустело, затрещало и забулькало, и медленно начало меняться, приводя себя в нормальный вид. И помолодело еще. Вместе с телом помолодел и клон У, с восхищением застывший в шейкером в руках. Когда процесс завершился, бармен отошел от оцепенения и, создав сразу пять своих клонов, направил их к телу, отключая магическую левитацию и осторожно помогая телу встать на ноги. По всей видимости, основное тело было в каком-то подобии наркоза, потому что открыло оно глаза с глубоким вздохом, зевая и потягиваясь.

— Это воистину чудо! — сделав несколько разминочных движений, воскликнул оригинал У, после чего взмахнул рукой, и все его клоны в комнате беззвучно рассыпались невесомым туманом, впитываясь в пол. — Теперь бы еще придумать, что делать с таким объемом проклятой маны…

Все присутствующие на этих словах посмотрели на стеллажи с черными кристаллами. На фоне белых стен они смотрелись особо зловеще, особенно когда знаешь, что у них внутри.

— А что обычно с такой фигней делают? — спросил я у магов. — Ну не может же это быть первой порцией подобного продукта.

— Да, конечно, накопители с эссенциями проклятий или болезней бывали, и не раз. — покивал У. — Только вот в таких объемах за пределами Академических лабораторий — впервые. Обычно эти энергии перегоняют в алхимических колбах в безопасные порошки и эликсиры, которые не фонят своими эмонациями и могут подолгу храниться. А уже эти вещества используются в различных целях, в основном, конечно, учебных.

— А в чем проблема передать их в Академию? — поинтересовался я. — Пусть уже там с этой хренью разбираются.

— Проблема в транспортировке таких объемов. — ответила вместо У Увалия. — Порталом не отправить, караваном тоже. Эманации собьют работу телепорта, либо отравят караванщиков.

— Значит, надо перегнать на месте в разные алхимические вещества, и уже их переправлять. — пожав плечами, предложил я.

— Видимо, так и придется делать. — вздохнул У. — Хотя хорошего алхимика еще поискать надо…

— А как думаете, Горнбрад справится? — предложил я знакомую кандидатуру одного бородатого зельевара. — Это кстати он все те зелья-коктейли намутил, которые я тебе показывал. Думаю, вы с ним не только подружитесь, но и чего-нибудь нового наизобретаете.

— Горнбрад… Хм… — задумчиво потер У подбородок. — Слыхал о нем, говорят, в последнее время настоящие чудеса творит. Думал, слухи… Как думаешь, сколько он возьмет за свою работу?

— Готов поспорить на бутылку божественного вина, что он просто ради возможности изобрести нечто новое согласится. — усмехнулся я. — А в качестве оплаты выпьет половину твоих запасов.

— Главное, чтобы вы с ним опять какое-нибудь бухло с эффектом проклятья не изобрели. — недовольно пробурчал у двери Леха. — А то еще и это потом разгребать.

— Да брось ты, ворчун. — отмахнулся я. — По любому ж весело будет!

В общем, Горнбрада было решено позвать сначала на гулянку, организовывать которую и пошел в данный момент У. Нужно было получить у лорда разрешение на массовое собрание на площади. Аж чем-то родным и знакомым повеяло… Но не столь знакомым, как оказалось. Традиционный запрет на массовые гуляния появился после бушевавшей пару сотен лет назад эпидемии. Типа сифилиса, но передающегося не только половым путем, но еще и по воздуху. От заразы вскоре избавились, но вспышка произошла именно после очередного массового пира, и потому теперь сначала разрешение, потом вакханалии. Ну, хотя бы справку из кожвена не надо для этого, а то у меня просроченная, да и дома осталась.

Пока владелец заведения ушел к лорду, Валька с Миюффт решили пройтись по местному рынку, шмотки посмотреть. Бабы, они везде бабами останутся. Я же, пока остальные монстродеры развлекались в борделе, решил погулять по городу. Архитектуру посмотреть, достопримечательности разные. Побухать и вечером можно, а вот такую сборную солянку из разных архитектурных стилей еще поискать надо.

Население городка было еще более разнообразным, чем строения. Чего только стоит, например, картина, как стоявшие возле запечатанной бочки сатир и какой-то человекоящер играли на выпивание типа как в карты, только карты были круглые и каменные. Такой гибрид шашек, карт и домино. Леха попробовал объяснить мне правила, но там такая галиматья оказалась, что для того, чтобы понять их, нужно было эту самую бочку и выпить.

Отвлекла меня от игроков пролевитировавшая мимо нас двухметровая глубокая ванна из серого камня с водой. В воде лежала на животе… Русалка! Светлые длинные волосы, гладкая кожа, широкая бочкоподобная грудная клетка… И даже хвост не чешуйчатый! Да и не хвост это вовсе, а сросшиеся вместе ноги. Только не как если напялить на ступни ласты и вставить обе ноги в одну штанину, нет. Во-первых, хвост длиннее ног раза в полтора. Во-вторых, ступни тоже были сросшиеся и образовывали примерно треть этого хвоста. Треть — бедра, треть — голени, и треть — ступни. Пяток совсем нет, а хвостовой плавник образовывался и вовсе странным образом. Ногти! Пальцы ног срастались широким веером, и широкие сросшиеся мягкие ногти образовывали широкий и длинный плавник. Жопу оценить возможности не было из-за широкой просторной и совершенно непрозрачной серой многоскладчатой юбки.

А вот личико оценить получилось. Симпатичная мордашка со сглаженными чертами без бровей и ресниц. Правда, нос как у Воландеморта. Огромные синие глаза с радужками в половину глазного яблока с очень маленькими зрачками. Видимо, глубоко ныряют, нужно, чтобы зрачки и широко расширялись в темноте, и на свету могли сузиться. Оглянувшись в мою сторону и заметив мое внимание, русалка улыбнулась, обнажив два ряда игольчатых зубов, отбивших любые мысли о том, что ее хотя бы в рот можно трахнуть. Выжидающе на меня посмотрев и не дождавшись никакой ярко выраженной реакции, русалка откинула волосы, на короткий миг продемонстрировав маленькое, сросшееся с кожей ухо, и отвернулась, продолжая свое путешествие.

— Да, вот что бывает, когда общие с людьми предки остаются жить в воде, а не уходят в глубины суши. — ответил на мой удивленный взгляд Леха.

— В смысле остаются? — не понял я сути этого предложения. — А разве наши предки не на деревьях жили?

— Ну да, верно. Жили на деревьях. Только это очень далекие предки. — с ехидной ухмылкой ответил Леха. — Земные археологи потому и не могут отыскать недостающее звено в человеческой эволюции, что не там ищут. Обезьяны просто не на землю спустились с деревьев, а в воду упали, причем в морскую. Отсюда и столько разных лишних, с точки зрения эволюции, способностей у человека, которых нет у других сухопутных. Вот, например, замечал, что когда долго в воде возишься, руки такими морщинистыми становятся?