— А какие есть гарантии, что я не умру в процессе? — поджав губы, с сомнением в голосе спросил Увалию У.

— Я — такая гарантия. — глядя ему в глаза, с холодом в голосе произнесла Валька. — Увалия Ка Ра Нува. И я сама провела себя через такую процедуру.

— А я — страховка. — подал я голос. — Если что-то пойдет не так, то просто прибьем тебя, чтоб не мучился, а потом я создам тебе новое тело и прилеплю туда твою душу. Тоже уже технология обкатанная.

— Ра Нува… — задумчиво произнес себе под нос У. — Легенда кафедры некромантии… А говорили, ты погибла.

— Так и было. — кивнула Валька. — При исследовании лабиринта древних. И потом воскресла.

— Я бы согласился, только боюсь, что не смогу с вами расплатиться. — вздохнул бармен.

— Да блин… — сделал я *рукалицо*. — Никто даже словом за плату не заикался. Ладно, если тебе так надо расплатиться, напряжешь связи и обеспечишь нам самый веселый фестиваль на главной площади, со всеми самыми сочными прелестями Кравды. А то у тебя тут тоскливо, как в склепе.

— Тебе еще не надоели бесконечные гулянки? — раздраженно буркнул Леха.

— Да еще даже не гуляли нормально. — грустно вздохнул я. — То великаны ледяные, то гниль всякая. Хочется простого человеческого тепла. Может, сжечь кого?

О, а вот и Лехин фейспалм подъехал!

Проход в покои хозяина заведения скрывался на кухне, за потайной дверью. Один из шкафов с посудой отодвигался, словно дверь, а за ним располагался короткий темный коридорчик, заканчивавшийся массивной дверью. И совершенно не соответствующая дизайну борделя и самому коридору просторная овальная комната с куполообразным потолком, вся выкрашенная белоснежной краской. Пол, стены, потолок — все! Впечатление было, что это не спальня, а какая-нибудь больничная палата или лаборатория. Освещалось все стеклянной полусферой с полметра диаметром, закрепленной в самой высокой точке потолочного купола. На стенах по всему периметру на высоту двух метров располагались многочисленные полки. Целые стеллажи. И половину стеллажей помимо разных книг, лабораторной посуды, баночек и мешочков с ингредиентами, жидкостями и порошками, занимали разной формы и цвета полупрозрачные кристаллы. Кристаллы эти были опутаны какой-то серебряной проволокой, каждый — по-разному. А внутри у них клубился туман разных цветов и оттенков, в одних — больше, в других — меньше. Иногда в одном кристалле клубилась смесь из разных цветов тумана.

Пол в помещении был белым, и весь исчерчен магическими закорючками, кругами, линиями и многоугольниками, светящимися разным цветом. Сверху пол был покрыт чем-то, похожим на стекло, толстым слоем. И по центру этой фигуры, и по совместительству — по центру комнаты, прямо в воздухе безо всяких видимых опор и веревок, вертикально висело голое мужское тело.

Однозначно, это был У. Был когда-то. Бледная кожа по всему телу была опутана целой паутиной пульсирующих вздутых темных, почти черных вен. Висел У к нам лицом, а вены однозначно раздувались по направлению к спине. Словно там сидела какая-то медуза и оттуда протягивала по всей поверхности свои щупальца. И пока Увалия с Миюффт с восхищением осматривали стеллажи, я обошел пациента вокруг.

Сказать, что фразой «тварь повредила позвоночник» У сильно смягчил ситуацию — это ничего не сказать. У тела от шеи до поясницы спина была вскрыта, словно консервная банка — перфоратором, вместо сверла заряженным фаллоимитатором. Фарш из костей, мяса и кожи. Каким образом кровь лишь слегка сочилась, а не хлестала потоком — остается только строить догадки. И от этой раны и расходились те самые щупальца-вены. Хотя, вряд ли это все же вены. Я хоть и не медик, но в учебнике биологии картинку с кровеносной системой видел — они таких узоров не образуют.

— Вот в этих кристаллах эссенция проклятия. — услыхал я голос бармена, ткнувшего рукой в одну из полок с кристаллами, заполненными черным туманом.

Вот тут-то Валька и показала свое магическое мастерство. А то я уж даже было подумал, что она только сосулями кидаться и умеет. Прямо в воздухе перед ней возникла сложная магическая фигура с метр диаметром. С полок к ней подлетели какие-то мелкие кристаллики и запчасти разных растений и животных. Уточнив, где у У хранятся какие-то непроизносимые с непривычки слова, Увалия подозвала к себе еще несколько незнакомых штуковинок. Расположив все ингредиенты в разных местах фигуры, Валька жестом руки приказала черной субстанции в кристаллах перетекать в магический конструкт. При этом тело висящего в воздухе больного дернулось и что-то невнятно булькнуло, а рана словно даже шевельнулась.

Я с интересом посмотрел на магическую фигуру, которой управляла некромантка, пытаясь понять, что там в ней происходит. И в этот момент в моей голове возникло ощущение, что мозг с разбега долбанулся о череп. Глухой удар изнутри по темечку. Голова заболела, в глазах немного притемнело и стало тяжело дышать, словно под дых ударили. Упав на одно колено и схватившись руками за «под дых», я тяжело задышал. Наваждение вместе с головной болью уходили, и вместе с этим приходило понимание того, что делала Увалия.

Заклинание дифференцирования. Сейчас эссенция проклятья, которая представляет из себя очищенную от примесей измененную проклятьем прану, наполнит магическую фигуру. После чего растечется по физическим компонентам. Каждый из этих элементов наполнен собственным концентрированным типом маны, и по-разному будет взаимодействовать с проклятьем, причем с разными проклятиями — по-своему. Сопоставив эти данные, можно понять, какой механизм взаимодействия с телом и душой проклятья лежит в его основе. И за счет этого разработать метод лечения. Если, конечно, проклятие излечимое.

А еще вместе с этим знанием пришло измененное зрение. Как немного ранее до этого, когда я перекачал контроль маны берсой, с небольшим отличием. Тогда я ощущал разлитую вокруг ману, как продолжение своего тела, слабо ее видев. А сейчас я ману не ощущал, но видел. Видел в образе светящихся ярким белым светом ручейков и сгустков. Сквозь тела своих спутников я видел сложную паутину манопроводящих каналов. Эта система каналов сплеталась в два мощных, с палец толщиной, каната, расположенных один за другим вдоль позвоночника. И на этих канатах, словно бусины, были нанизаны уплотнения, имевшие контуры бабочки, окруженной шаром.

Вместе с возникшей в висках пульсирующей болью пришло понимание, что все эти бабочки — это душа. Просто наше трехмерное тело слишком простое для такой многомерной штуковины, как наша душа. Находясь в более крутом пространстве, она может проецироваться сразу в несколько точек нашего тела, а не только в сердце или голову, о чем часто спорят на тему, где же именно души в нашем теле находятся. Даже пришло понимание, что это за сгустки. Достаточно расхожее слово в нынешнем нашем обществе — чакры. Семь — на тех двух канатах вдоль позвоночника внутри тела. Еще по две снизу и сверху тела, в энергетическом поле за пределами физической оболочки. А дальше канаты растворялись в пространстве, расходясь вокруг энергетической оболочки на манер того, как любят рисовать магнитное поле. И это слово я тоже слышал — аура.

Только вот еще, помимо позвоночника, меньшие подобия чакр были раскиданы по телу. Ладони и ступни, крупные суставы, глаза, уши, кадык… Везде были уплотнения с небольшими проекциями бабочек. Все они соединялись между собой паутиной энергоканалов.

В теле Увалии в данный момент все эти чакры полыхали целой палитрой красок. А вот тело клона У было почти пустым, а каналы и сгустки были блеклыми. Почти что пустышка. Но еще новое зрение объясняло все остальное в этой комнате. Та серебряная проволока, что окутывала кристаллы, была энерговодами, а сами кристаллы — накопителями. В стенах комнаты, в полу, в потолке — эти манопроводы были вмонтированы всюду. Стены не были препятствием для энергетического зрения, и я видел, как они уходят вдаль, окутывая множество комнат в подвалах вокруг. Где-то были другие разумные, энергоканалы которых я тоже мог видеть. Предел тоже, конечно, был. Через пару сотен метров все расплывалось. Но этого хватало, чтобы понять. Весь этот бордель был источником маны для поддержания жизни У. Нет, как вампир, установка никого не истощала. Она просто собирала излишки энергии, выбрасываемой телами разумных по всей округе, и этих излишков хватало.