— И как только Семицветник это терпит.

Торговец оружием был в отдалённом родстве с нощниками, а потому о вежливости забыл:

— Это ты о нежити, что ли?

С виду довольно пустоголовый смуглый парень отвел от витрины черные глаза.

— Нежить-то тут при чем? Пакт Дремлющего, а? Они нас не жрут, мы их… и так бы есть не стали, ну а что лопают покупных овечек и кровь у народа скупают — пусть себе, я так думаю. Нет, я о мрази.

— Интересненько — и кого это вы так называете?

Парень взвесил в пальцах длинную стрелу, как бы проверяя ее баланс.

— Да эти… наемники, торговцы всякой отравой, скупщики краденного, продавцы краденного, шантажисты — и все почти в открытую, почти не боясь. А вон где-то песню поют, — он кивнул к себе за плечо, — о Солнечном Витязе.

Торговец прищурился подозительно — мол, малахольный, что ль? Пробормотал пару слов в сторонку, что вот, ходят тут… всякие больные высокоморальностью. Но клиент не выглядел слишком-то уж больным или ушибленным. Клиент выглядел просто задумчивым, вертя в пальцах черную стрелку.

— Вы берите-берите, — шепотом подтвердил хозяин. — Все без обману: летит без промаха, убивает наповал…

— Слушается только хозяина, — скучливо произнес парень. — Притягивает нежить и мор к любому дому, где он остановится. Что там в конце с хозяином? — он поднял стрелку повыше. — Гм, совсем неприятная смерть.

Реакция торговца была похвальной. Не в смысле нравственности, но в смысле быстроты: метательный нож-артефакт, ориентированный на кровь и пробивающий любые щиты, выскочил из его рукава мгновенно, а сам хозяин прыгнул вслед, зажимая в кулаке кинжал.

И повис в воздухе. Шипя, скалясь и не понимая, что происходит. За секунду до этого чернявый парень совершил молниеносный пасс — и метательный нож крутанулся у его горла и послушно лег в воздух.

— Целых два за один раз, — подытожил артемаг и четырьмя сложными пассами стер зачарованные вещи из жизни. — Гелла, милочка, отпусти его уже, нависелся.

Торговец грянулся на прилавок, а из-за плеча у артефактора Фрикса выглянуло заспанное лицо его сестрицы.

— Обязательно нужно было философствовать? Меня так сморило — чуть не упустила момент, чтобы тебя прикрыть.

— Без выпендрежа не могу, — вздохнул Фрикс, любовно ероша сестре волосы. — Ну как, любезнейший? Будем сдавать остальные?

Торговец немного подумал и рухнул на колени. Горькие мужские рыдания вознеслись к удивленной луне.

— Не погубите — четверо дети-и-и-ишек! Три маленьких племянника-сироты-ы-ы-ы…

Дежурное звено артефакторов наблюдало за этим с веселым удивлением.

— Фрикс, а ты сам не смотрел?

— На этом прилавке у него больше ничего, но он не из рядовых поставщиков: может знать, кто занимается производством этой дряни.

— Больная жена и злая теща-а-а-а, — клинило хозяина, — две коровы, три овцы, пятнадцать гусей, блохастая кошка…

— Щит, Гелла! — рявкнул Фрикс и взмахнул руками.

Еще один артефакт — маленькая подвеска — сорвался с шеи торговца и метнулся к лицу артемага. По щиту, выставленному Геллой, разошлась желтая рябь, Фрикс переплел пальцы в заковыристом жесте, нащупывая узлы предмета — и резко соединил тыльные стороны ладоней. Подвеска пропала в миниатюрном подобии черной дыры.

— Сволочь, — пробормотал Фрикс, вытирая со лба капельки пота. — Но какая маскировка, а? И поисковик не учуял. Жаль, пришлось его убрать — подпись автора бы посмотреть…

— Артефакт-охранник?

— Угу. Проснулся, как только почуял опасность расспросов. Память ему стер — от этого он и начал нести чушь про кошку и прочее. Напитался энергией и попытался нас прикончить.

Гелла украдкой зевнула, присела над торговцем и ткнула пальцем ему в грудь, запуская сердце.

— И его почти ухлопал. Не говоря уж о том, что расспрашивать бесполезно. Куда теперь?

— Прогуляемся к рядам с ирисовкой.

— Выпить хочешь?

— Артефакты посмотреть…

— Братец, да ты трудоголик.

— Это потому что при нашем рождении вся, так сказать, кипучая энергия досталась мне, чуешь?

Гелла только фыркнула под нос, что, мол, не энергия, а шило, и уж она-то знает — в каком месте эта штука у непутевого брата. Дежурное звено Одонара потихоньку отправилось дальше. Артефакт за ночь был не первым и уж точно не последним.

— Что-то они распоясались сегодня, а?

— Последний день, — ухмыльнулся Фрикс, — стараются, чтобы уж напоследок… смотри!

Какой-то муж, явно страдающий подкаблучник, робко приценивался к ядам, а невозмутимый торговец старался ему угодить:

— Вам мучительно, долго или без мучений и быстро?

— Мне… дешевле, — оглядываясь, шлепал губами муж.

— Сделаем. Демонстративно или с подделкой под болезнь?

— Я… наверное, все равно…

Торговец оглядел его со смутным подозрением.

— Э-э, а вам вообще кому-нибудь или себе?

— Всучит ему слабительное, а жена потом только больше обозлится, — фыркнула Гелла. Ей строил глазки бледный красавчик-вамп из-за прилавка с украшениями. — Эх, работа, чтоб ее… куда ты снова таращишься?

Взгляд Фрикса теперь провожал закутанную в плащ фигуру, которая только что их миновала.

— Показалось, — ответил артефактолог, но несколько секунд еще молчал, прежде чем начать: — Отдел Статистики, конечно, уже душу выжрал со своими предсказаниями конца света, но таких вот умелых штучек и правда становится всё больше. И непохоже, чтобы это были наши ученики: спасибочки, не первый год учу детишек артемагии. Так что я бы узнал. Похоже, тут группа «диких» артемагов — могут быть те, которых мы пропустили при наборах на обучение. Если самоучки — то интересно, как они достигли такого уровня. Но в любом случае — у этого дела какой-то нехороший запашок…

— Это потому что мы в рядах подгорников, — пробормотала Гелла, после чего свесила брату голову на плечо и демонстративно засопела. Фрикс хмыкнул, вытянул шею и поискал было глазами ту самую фигуру — и не нашёл.

— Показалось, — пробормотал Фрикс.

— Кишки Холдона, — прошептала под нос Фелла Бестия из-за угла.

Ночь. Шанжан. Куча народу и торговцев на улице — и умудриться нарваться на Фрикса и Геллу! Лицо у нее было закрыто, но все равно…

Кто вообще поставил резервное звено в дежурство на Ночную Ярмарку — больше послать некого? Мечтатель идиот. Впрочем, это истина заезженная.

Бестия поправила под неудобным плащом ножны и свернула еще раз. Над центральной площадью плавно расцвели огненные ирисы в темном небе, — цветистая магия, радость для простонародья и услада для глаз влюблённых. Отсветы скользнули лишь по спине Бестии: Фелла удалялась от центра города, шла на север, к окраине Шанжана, туда, где как раз водились те, которых Фрикс именовал «мразью».

В переулках пованивало тухлятиной, и из глаз тускло светились глаза злыдней. Фонари с разноцветными зельями-светлячками — гордость Шанжана — были частью перебиты. Плотно закрытые двери домов. Окна, забитые досками. Изувеченные клумбы и приглушенная перебранка из-за стен.

Пьяные начали попадаться чаще. Дважды к ней попытались клеиться — оба идиота повисли на фонарях, причем сами не поняли, как это случилось. На углу какой-то нощник пытался впихнуть старосте одной из деревень амулет мора. В разгар торга амулет печально дрынькнул и развалился на куски.

— Так и надыть? — спросил туповатый староста. Нощник посерел, наполовину обратившись в тень — и вжался в стену.

— Артефактор, — шептал он, — а где?

Фелла уже заворачивала за следующий угол. Пафосный указатель на углу — погнутая и позеленевшая пышная ковка — извещал: «Улица Честности». Будто в насмешку — потому что на этой темной улочке вот уже столетий шесть торговали сплетнями.

Со вкусом, оптом и в розницу, с любой окраины Целестии, старыми и свежайшими, ценной информацией и просто сальными подробностями жизни знати и богатеев. «Шепталы» скромно выстроились в ряд (упаси Светлоликих — нарушить свою иерархию!): мелочь, середняки, тузы. Кое-кто подсвечивал гнилушками таблички: «Оружейный магнат Ларон опять кутит!», «Что у арахнека под тканью?» «Бой в воздухе: кто нападает на драконов» «Подорожает пиво или нет?» «Когда проснется Дремлющий?»