— И самого Чтеца Звезд не спросить? — девушка все понимала, но продолжала перебирать варианты с завидной методичностью.

Ну да Эн-Соф с ней. Лорд-наместник видел, что альви уже на крючке.

— Столь необдуманный поступок свершить советовать не стану. Почтенного Чтеца как Оррвела тод Праго знают, — спокойно произнес альв. — В итоге Повелитель все узнает, и жизни наши я в медяк не оценю.

— Ну хорошо. Допустим, что вы говорите правду, — сдалась Аири. — У вас есть план?

— Что ж, столь ужасную судьбу, что предначертана всем темным, не мог оставить я без плана, — Каэльаэр оперся на перила, отвернувшись от альвы. Контролировать ее лицо уже не было необходимости. — Увы, но в цитадели этой бессилен я. Все потому, что госпожу, пускай продляться ее годы, уж слишком плотно опекают. Вот если бы она решила однажды в город прогуляться, ведомая печальной думой… И так, чтоб Ворона глаза хоть на мгновенье отвели свой взор, что проникает в душ глубины и средоточье размышлений.

— То есть поссорить их, — догадалась Аири. — А ко мне вы пришли, потому что причиной должна стать ревность, так?

— И вновь вы, милая эдлеи, меня своим умом сразили, — улыбнулся морю толстый альв.

— Сроки?

— Сквозь пальцы утекает время и обратить его никак. И будет хорошо, когда раздор супругов достигнет остроты во дни осеннего приема, что каждый год традиционно проходит в залах Цитадели. Осилите, эдлеи?

— Если возьмусь — то справлюсь, — решительно ответила Аири. — Вы убьете ее?

— И в мыслях не было, прекрасная эдлеи, — обернулся к ней Каэльаэр, и, увидев ее серьезное лицо, добавил. — Когда бы не необходимость, что может наступить внезапно. Поймите верно: «Император — да правит вечно».

— Империя — славься в веках, — прошептала отзыв эдлеи Аири. — Прошу простить меня, лорд-наместник. Меня ждут неотложные дела.

— Треть будет доброй пусть, эдлеи, — попрощался Каэльаэр. — Удача да поможет вам.

Девушка вежливо склонила голову и неторопливо, как и положено высокородной альви, грациозно поплыла к выходу с галереи.

Каэльаэр еще немного задержался на галерее, глядя на далекое море. С одной стороны, нужно было дать возможность мастеру-убийце Императора незаметно покинуть соседний альков и догнать эдлеи Аири. С другой, лорд-наместник старался заняться последним на сегодня делом как можно позже. Такая слабость, не присущая толстому альву, была непростительна. Но уж себе-то Каэльаэр мог признаться, что ему не по себе. Если Ворон мог ощущать эмоции собеседника, когда хотел, то нынешний «партнер» альва мог читать разумных, как открытую книгу. И это откровенно пугало даже видавшего виды лорда-наместника.

Каэльаэр тяжело вздохнул. Без этого сомнительного союзника планы по безвременному умершвлению Императора можно было выбросить в уборную. А потому, сколько не откладывай, а идти придется. Ронове побери! Хм. Ронове? А это мысль!

Наконец толстый альв оторвался от парапета и неторопливо, сознательно отодвигая встречу, вышел с галереи. Путь его лежал через анфилады покоев, где Каэльаэр наслаждался свежим морским воздухом и искусным убранством интерьеров. Вскоре ноги привели его на огромную кухню, что обслуживала всю Цитадель Тир-Небел-Торна.

Слегка пожурив шеф-повара по надуманной причине, лорд-наместник отправился на инспекцию обширнейших винных погребов. Там, найдя хорошо знакомую пыльную многоведерную бочку, что стояла в самом темном углу, аккуратно зашел за нее. Отсюда открывался тайный ход, ведущий в казематы под цитаделью.

Здесь, пройдя вечно пустующим затхлым секретным ходом, можно было незаметно спуститься на несколько уровней вглубь. В заброшенную часть главной имперской тюрьмы. Каэльаэр сдержал просящийся на волю чих и зажег над плечом аркан светляка. Одиночка, в которую выходил ход, представляла собой печальное зрелище. Пыль, грязь, паутина и бессменный обитатель, пару веков назад превратившийся в безымянный скелет.

Каэльаэр облегченно вздохнул. Тут его уже никто не застукает. Тут он сам кого хочешь… того. Нервно хохотнув, и тут же скривив недовольную гримасу, толстый альв бочком просочился мимо влажных ржавых прутьев приоткрытой решетки. Петли настолько покрылись коростой, что раскрыть выход из камеры пошире можно было и не мечтать. Разве что выломать с корнями — а это явный след. Но делать с непокорной дверью что-то надо. А то туго натянутый пузом камзол уже который раз чудом разминулся с грязным железом. Рано или поздно измазанный костюм сыграет с ним плохую шутку.

Пол темного коридора был устлан пылевым ковром. Пыль на этом этаже тюрьмы, кстати, была необычной. Точнее не сама пыль, а едва заметный аркан-агрегатор, который бережно копил и разравнивал сероватую массу по полу. И можно было не заботиться о следах, уже минут через десять от них не останется и напоминания.

Два грязных, завешенных паутиной и заросших чем-то непонятным поворота налево, и перед Каэльаэром предстал тупик. Монолитная скала на этой глубине разбавлялась редкими прожилками грозовых жил, и тупиковая стена в этом плане ничем от любой другой местной стены не отличалась. На первый взгляд. А вот если подать тоненький поток э’лирр вот в эту точку «монолитной» скалы, да еще и поделить поток на четко отмеренные импульсы…

С тихим шорохом, наподобие того, что издают мельничные жернова, массивная плита поднялась в потолок, открыв на месте тупика просторный коридор. Вот только задерживаться на пороге не советовалось. Тяжеленная дверь-стена так же тихо прихлопнет неосторожного исследователя.

А дальше ступени. Чистые, чуть влажные ступени. Много ступеней. Очень-очень много ступеней. И ведь потом еще и обратно по ним топать, а он уже устал спускаться, даже испарина на лбу выступила. Вот, наконец, за очередным поворотом бесконечной лестницы показалось неверное голубоватое сияние. Оказавшись в небольшом грубо вырубленном холле, освещенным друзами грозовых кристаллов, Каэльаэр остановился перевести дух. И еще немного подумать, разглядывая искусно вырезанный в стене портал.

Сквозь проем в теплом желтом свете вечных магических светильников виднелось убранство древней тайной базилики со всеми ее статуями, чашами и прочими религиозными атрибутами. Где-то на краю слуха пел церковный хор, которого тут, разумеется, не существовало и в помине. Какого-нибудь серва или там очередного альянсовского орденца такой антураж сильно впечатлил бы. А вот лорду-наместнику вся эта мишура лишь досаждала.

Еще раз глубоко вздохнув и силой выкинув из головы ненужные и вредные мысли, Каэльаэр прошествовал в портал. У подножия главной статуи центрального нефа, изображавшей Эн-Соф, развалившись сидел… сидело существо. Вполне узнаваемое тело разумного полностью состояло из постоянно переливающейся глянцевой черной слизи. То и дело на теле вздувались пузыри, которые лопались с влажным чпоканьем, а затем все по кругу. И только еще более черные провалы четырех глаз холодно и внимательно наблюдали за приближающимся толстым альвом. В воздухе стоял густой запах тухлого мяса. Когда между альвом и тварью осталось локтей семь, Каэльаэр остановился и слегка поклонился.

— Партнер.

— Снова никакого уважения, — от мерзкого многоголосого поскрипывающего шепота твари альв внутренне передернулся. — Партнер. Пользуешься моей добротой?

Ага. Доброта. У этого вот.

— Так повелось, что твоим чарам все ж неподвластна моя кровь, — непринужденно улыбнулся Каэльаэр. — И преклониться пред тобой не возникает и желанья. До уважения друг к другу придем мы, рано или поздно. Была б возможность.

— Ну-ну, — влажная ладонь пригладила осклизлые отростки на голове существа. — Ты не торопился.

— Все для успеха, — улыбка альва стала слегка натянутой. — Все для дела.

— Ты сделал? — пальцы второй руки существа лениво размазывали черную слизь по подножию статуи.

— Ваша подопечная…

— Наша соратница!

— Соратница та наша, — кивнул Каэльаэр, поминая недоброй мыслью ту полубезумную ширококостную бабу в орденских обносках. — Соратница та наша и преданные ей друзья размещены в секретном месте, что в самом сердце неприметных трущобных ветхих хижин есть. И артефакт ей в руки возложил.