— Об этом можем рассуждать долго, но до истины не доберёмся. Меч очень древний и редкий, почти как ты, — глаза «ведьмы» сузились в две тонкие щёлочки. — У нас есть более насущные разговоры. Пойдёшь вместе с Хисгальдом?

Дух озера хмыкнул, перевёл на меня холодный взгляд.

— Что может сделать совсем юный заклинатель? Смертельным оружием заставить стать его прислужником?

Мои брови удивлённо поползли вверх.

— Прислужником? Ты видел других духов, разве они вели себя как слуги? Мы друзья, и наши жизни связаны не только магией, но и доверием друг к другу. Я хочу предложить тебе стать чем-то больше, чем просто сторожем солёного озера.

Он никак не отреагировал на мои слова, но в глазах мелькнул интерес. Правда, совсем малый интерес. Сердце занялось, нужно было придумать ещё один довод, весомый аргумент. Что может желать водный дух? Перед внутренним взором предстала русалка, дочь владыки морей смотрела на меня озорно и весело. «Он совсем закис, существует, но не живёт», — тихо шептали её губы.

— Я предлагаю тебе жизнь. Ты сможешь покинуть это место, увидеть леса, горы, реки и море, — на последнем слове я специально замедлился, ловя реакцию серых глаз. Моё предположение было верным, дух солёного озера хотел увидеть бескрайнюю гладь моря. Это желание буквально плескалось сейчас в его взоре, маня и склоняя к нужному решению…

Земля легонько дрогнула, затем последовал ещё один, более ощутимый толчок. Мелкими вибрациями пошла почва под ногами. Тревога молчаливо зависла в воздухе, напрягая всех присутствующих. Подозрительный взгляд водника скользнул по нашим фигурам. Из озера к духу поспешили верные «драконы». Магические животные выглядели встревоженными, они прильнули к хозяину, ища защиту и спокойствие.

— «Значит, происходящее не его рук дело», — прозвучал слабый голос Хлои в голове. Я встрепенулся.

— «Хлоя, что ты делаешь? Тебе нужен покой».

— «Всё хорошо, Хисгальд, ей уже лучше», — крепкие когти грифона на плече обозначили возвращение Сильрена.

— «Есть предположение, что происходит?»

— «Ни малейшего», — покачала витьерогая голова. — «Здесь не может быть землетрясений, хоть горы и близко».

Я перевёл взгляд на учительницу. Рыжая «ведьма» была напряжена, плечи чуть подтянула к шее, сжала кулачки и прикусила нижнюю губу. Серебряные глаза сосредоточенно смотрели на берег перед озером. Вся собранная, как перед броском в атаку, но не напуганная. Это настораживало.

Ещё один мощный толчок заставил пошатнуться. Мой взор упал на землю, тело отреагировало моментально, и я отпрянул назад. На песке, траве, деревьях и даже воде начали проступать яркие полосы. Они пульсировали, переливались разными оттенками красного и медленно ползли к месту, куда так внимательно смотрела Меф. В своём пути тонкие линии соприкасались и сливались, превращаясь в огненных змей. Повторяя это снова и снова, они соединялись, пока в итоге не осталось две огромных рептилии. Змеи не шипели, не обращали внимания на наши застывавшие в недоумении фигуры, лишь светились в темноте ночи и ползли… Уже ползли по воздуху! Спиралью закручивались вокруг невидимых опор и поднимались всё выше. Когда блестящие тела полностью оторвались от земли, а клыкастые головы покорно поникли вниз, под чешуёй рептилий начали проступать колонны. Затем между стоек дугой возник свод. Посередине арки тонкой молнией пробежал свет, обозначая створки врат.

Я сглотнул сухой, тихий ужас, что щекотал горло. Не веря своему единственному глазу, мысленно уточнил у друзей:

— «Вы видите то же, что и я?»

— «Если это врата на песке перед озером, то да», — протянул Сильрен.

— «Там ещё странные змеи вокруг колонн», — уточнила Хлоя.

Снова задрожала земля, расшатывая и душевное равновесие заодно. Обдало жаром, створки плавно открылись. Из огромных врат хлынул свет, заливая золотом тёмное пространство озера. Кристаллы соли заблестели, словно мириады драгоценных камней, добавляя волшебной красоты и без того невероятному зрелищу.

Меф смачно сплюнула на землю. Я удивлённо воззрел на это действие, никак не ожидая от учительницы такового. «Ведьма» сморщилась, будто раскусила горькую ягоду, и зло цокнула языком. На мой вопрос, что происходит, не отреагировала, что уж говорить об ответе.

Тем временем из врат к нам вышел… Великий! Я узнал его сразу. Поджилки предательски затряслись. Кажется, мой рот в невежестве распахнулся, а вмиг ослабевшие ноги едва удержали тело. Даже страх в испуге сжался где-то в груди. Хотелось упасть на колени и уткнуться лицом в песок, лишь бы не вызвать негодования Великого. Но я боялся, дико, всепоглощающе боялся, что эти действия могли привлечь внимание к моей смертной фигуре, потому стоял. Старался не шевелиться, не дышать, даже не думать, лишь смотреть в безмолвном, покорном ужасе.

Его можно было бы назвать кентавром, но вместо лошадиного с мужским торсом соединялось тело дикой кошки. Я читал, что в далёких южных краях, где есть моря из песка и леса исполинских деревьев, живут такие огромные хищники — дикие кошки. На груди внезапного гостя блестел кулон с часами. Длинные чёрные волосы убраны в высокий хвост. Золотыми символами расчерчены мускулистые грудь и руки. Суровое, волевое лицо с резкими чертами и пронзительным взглядом кроваво-красных глаз. Слава богам, что этот взгляд был направлен не на меня. Кажется, молитвы Роду и Смерти вылетали из моей души быстрее, чем падающие к земле звёзды. Я знал, одно лишь движение, и «правая рука богини» пригвоздит меня копьём, как дети иголкой бабочку. Однако подлое, бесстрашное любопытство, — и откуда оно только взялось в такой неподходящий момент, — крутило в голове мысль — что Великому Авилесу понадобилось здесь?

Меф горько вздохнула, её напряжённые плечи опали, кулачки расслабились. Такой уязвимой, хрупкой и маленькой выглядела её фигура на фоне всесильного помощника богини Смерти. Она чуть повернула голову, чтобы краем серебряных глаз коснуться меня.

— Видимо, нам пора прощаться.

Столько грусти и печали сейчас выражали эти удивительные, чаще пугающие, но уже такие родные глаза. Я хотел рвануть к ней, обнять за плечи, как-то поддержать учительницу и мою спасительницу. Но, словно статуя, лишь смотрел на неё. Злость за своё бессилие было вспыхнула в глубинах души, но тут же погасла под холодным осознанием того, кто стоит у врат.

Внезапно чувства схлынули с лица Меф, оголяя гнев и ярость. Она выпрямила спину, развернула плечи и вскинула подбородок. Прежний огонь силы и жизни плескался в её взоре.

— Но мне было очень и очень весело, — выплюнула она Авилесу. Я почувствовал, как холодеет вдоль позвоночника. Как она может так говорить с Великим? Если я выживу сегодня, немудрено, что стану седым.

Тихо усмехнувшись, учительница повернулась ко мне. Серебро её глаз теперь горело фиолетовым.

— Мне придётся раскрыть тебе свою истинную сущность, Хис.

Лучше бы я этого не слышал и не видел. Мир полон неожиданностей, приятных или нет, это неважно — их просто много. Однако, по-моему, параметр удивления на сегодня зашкаливал. Земля, до этого твёрдая и надёжная, казалось, начала исчезать из-под ног. На затылке что-то зашевелилось.

Нельзя было сказать, что Меф сильно изменилась. Коса расплелась, отпуская рыжие локоны ниже бёдер. Воздух над ней заискрился, являя тонкий ободок с ярко-сиреневыми кристаллами. Тиара так и зависла над головой учительницы. Кожу на шее покрыли золотые символы, схожие с рисунками на теле Авилеса.

Её клинок быстро выскочил из ножен. Сверкнуло. Камень на рукояти изменился и теперь блестел всеми оттенками фиолетового. На секунду мне даже показалось, будто внутри этого света что-то зашевелилось. Хотя это уже не имело значения, ведь происходящее и так с трудом поддавалось объяснению.

Послышался мерзкий скрежет, как будто когтистая лапа скребёт по железу. Рукоять меча начала удлиняться, тонкими струйками металл сползал к самой земле. Капля за каплей вырисовывался странный узор на длинной, теперь похожей на шест рукояти. Недобро сверкнув, зашевелился камень. Потихоньку сползая вправо, он оставлял за собой очертания клыкастой пасти. Медленно, но верно металл вокруг камня превратился в страшно осклабившийся череп одноглазого монстра. Клыкастая пасть ехидно растянулась в улыбке и застыла. Дрогнуло лезвие бывшего меча. Неведомая сила загибала клинок влево. Он стал уже, потемнел былой блеск. Перепончатым крылом лёг узор по верху изогнутого лезвия косы. Да, теперь я видел перед собой не меч, а косу. Всего секунда, последние передвижения металла, и всё затихло.