Спустя неделю оборона пала, и выжившие отступили за стены нашего города. Поступил приказ сдерживать наступление врага до прибытия магов из столицы. Лишь бедственное положение дало мне возможность стребовать объяснение случившегося. Это были ужасные известия, — полупрозрачный призрак посерел. — На мою Лику наложили неснимаемое проклятье «Пожиратель плоти». В совокупности с её способностями получился жуткий монстр. Она убивала своих же товарищей, ела их тела, а кого не доедала, поднимала служить. Я знал, что обратного пути нет, а когда прибудут столичные магистры, они уничтожат Лику. Моё сердце сжигала боль утраты, будущего не существовало без неё. Потому я принял решение ценой своей жизни и магии запечатать Лику.

Обстановка опять сменилась. Я видел пред собой красивую девушку с фиалковыми глазами. Чуть вздёрнутый носик покрывали веснушки. Солнечный лучик играл на её нежных пленительных губах. Каскадом тёмных кудрей ниспадали волосы до тонкой талии. Озорная улыбка и полный любви взгляд вдруг смазались, являя обезображенное яростью худое лицо. Впалые щёки перемазаны кровью, потрескавшиеся губы скрывают хищный оскал. Женщина голыми руками потрошила ещё тёплое тело, вырывала кишки и самозабвенно поглощала их.

Я сглотнул тягучий ужас, боясь даже представить, что пережил рассказчик. В следующий миг картина поменялась, теперь я смотрел чужими глазами. Мои — не мои руки вонзили кинжал в живот девушки, что стала монстром. Он не смотрел ей в лицо, лишь тихо вздрагивал. Горькие слёзы начали капать на ладони. Вместе с болью душевной пришла физическая. Магия металась в теле, будто выворачивала наизнанку, и устремлялась в кинжал. Жизнь утекала вслед за ней. Они переплетались в едином потоке энергии.

— В тот миг мы умирали вместе. Я запечатал магическую силу Лики, надеясь так освободить её душу. Всё бы ничего, но в один день я очнулся. Осознание пришло не сразу. Видимо, через печать магия заточила часть моей души. Когда воспоминания вернулись, я понял, что кто-то разрушил печать. Посмотри на кинжал, в нём нет кристалла силы, что я использовал как катализатор.

В ладонях потяжелело. Я поднял к лицу оружие и подметил пустое гнездо на рукояти.

— Снявший печать освободил магическую силу Лики, уже безвозвратно искажённую проклятьем. Время шло, мне оставалось лишь лицезреть, как бушующая ненавистью голодная сила перерождается в дух.

Призрак покачал головой. Вокруг появились знакомые мне реалии и лица.

— Я знаю, что как часть моей души, так и её часть была запечатана магией. Ты видишь этот ручей? Это Лика, её доброта, теплота, открытость миру, нежность и её любовь, — тяжёлый взгляд опустился на меня. — Я прошу тебя сделать нечто невероятное, мой неизвестный друг. Исправь мою ошибку, освободи наши души от этой мучительной темницы. Та крупица магии, что есть в тебе, позволит направить разлитую здесь энергию на уничтожение нас с Ликой.

Мой уцелевший глаз округлился в удивлении.

— Но как?

— Ты ведь делал уже что-то похожее. Я тогда чётко чувствовал, как ты черпал магическую силу и передавал своим духам. Здесь похожий принцип — нужно направить энергию через кинжал на нас.

Видя сомнения, призрак подошёл. Его усталые глаза поймали мой взгляд, прозрачная ладонь легла на плечо. О боги, Род и Смерть, лучше бы он этого не делал! Муки чувств, что терзали мужчину, ужасающей яркостью захлестнули меня. Тревога, скребущая когтями по самым закромам души, страх… Потрясение, что разрушает все стенки здравого смысла, горечь потери. Всепоглощающая боль утраты… Любовь, надежды, мечты осколками сыплются в бездну бессилия. Отчаянье… Я успел вздохнуть, видимо, в тот момент, когда призрак был в забытье заточения. Тихое «Прости» и море чужих чувств снова накрыло с головой. Осознание собственной ошибки, ужас от лицезрения происходящего. Апатия с душащим чувством вины перед потомками, для которых его ошибка обернулась потерянными жизнями.

Мужчина убрал ладонь, а я упал на колени. Лёгкие жадно хватали воздух, в висках стучал набат. Я знал часть этих чувств, они были не чужды каждому. Больше не было сомнений в желании помочь призраку.

— Не бойся, я буду рядом, чтобы направлять тебя до последнего, — опускаясь ко мне, молвил мужчина. Прозрачные руки помогли перехватить оружие. Мы вместе сжимали клинок, когда красным зажглись символы, а знакомый наговор полился из моих уст. Маг прошлого тоже шептал непонятные слова. Я кожей ощутил, как неистовая сила коконом обволакивает нас. Казалось, магия осязаема. Удар сердца, призрак рванул наши ладони и пронзил себя клинком. Лавиной хлынула в меня вся мощь источника. Я стиснул зубы, до крови прокусывая губу, но это была мелочь. Калёным железом боль вонзилась в позвоночник, оттуда судорогой скрутила мышцы. Дышать стало тяжело, в глазах темнело. Но я видел прозрачные ладони, что держат мои руки, значит, сдаваться рано. Я рыкнул, выплёвывая кровь и собирая сознание в кулак. Магия текла во мне, подсвечивая вены огнём. Вся эта сила через кинжал паутиной расползалась по призраку.

Звон в ушах смешался с диким воем, и к нашей компании прибавилось ещё одно лицо. Иссохшая личина, кривясь и скалясь, встала за спиной мужчины. Я было дёрнулся, чтоб уберечь его, но произошло нечто. Когтистые руки метнулись к обезображенному лицу, содрали остатки кожи и волос. Затем пришёл черёд волчьему черепу, его неистовой хваткой вырвали и бросили прочь. Полный боли и злобы хрип из разодранного горла сопровождался вырыванием рёбер. Яркий свет на миг ослепил, скрывая происходящее безумие. Боль и магия отступили.

Когда сквозь слёзы я смог видеть, у моих колен в нежных объятьях сплелись скелет и женская фигура из корней дерева. Меж белых костей торчал кинжал, а звонкий ручей ключиком бил из земли.

Ствол над моей головой с треском вырвали. Солнце хлынуло сверху, разгоняя тьму вокруг и тоску на душе. Сильрен встревоженно поймал мой взгляд. Сильный толчок в спину, и крепкие объятья Хлои сжали меня. Подруга, не сдерживая слез, рыдала.

Мир начал возвращаться, звуки и запахи напомнили, где мы.

— Что с битвой? — тихо выдавил я. Грифон уменьшился и спорхнул ко мне.

— Я не знаю, — растерянно ответил дух ветра. — Я… мы с Хлоей видели то, что показывал тебе призрак древнего мага, и чувствовали…

Лёгкая улыбка коснулась моих губ, непривычно было видеть потрясение и смятение у строгого, рассудительного грифона.

— Как только ты сюда впрыгнул, женщина-кукловод начала раздирать себя. А после золотая волна магии хлынула во все стороны. Мертвецы разом пали кучами зловонного мяса, а некоторые просто костьми легли, — подоспела к нашей заседающей в ручье компании Меф. — Что случилось, почему все в слезах и соплях?

Я хотел было вытереть влагу со своего лица, но тело обессилело и не слушалось.

— А-а-а, вот оно как, — протянула учительница, заглядывая за моё плечо. — Ну, потом расскажешь, что тут за голубки обнимаются. Сильрен, тебе придётся стать видимым.

Дух ветра встрепенулся и возмущённо фыркнул.

— Да ладно тебе, — махнула Меф. — Хисгальд не дойдёт до деревни, а мы без лошадей. Если он просто по небу прилетит, деревенских удар хватит, а так получится эффектное возвращение героя. Амиру с вами пошлём для спокойствия, а то на вилы ещё подымут.

Идея была разумная, но духи очень не любили показывать себя людям. Я украдкой покосился на своего друга. Сильрен в раздумьях помялся, скребнул когтем землю и бросил на меня строгий взгляд янтарных глаз.

— Ладно, но я не ездовой дух! Это будет в порядке исключения.

Грифон вылетел из ствола дерева, мгновенно возвращая свой обычный размер. За нашими спинами прозвучал слаженный вздох и громкие пояснения Амиры, что бояться нечего и мифическое существо является другом.

— Это было так ужасно. Сколько веков они промучились в небытие, а потом в кошмаре последующих лет, — моя подруга жалась ко мне, как замёрзший котёнок. Её всхлипывания и лёгкая дрожь рождали в душе несгибаемое желание защищать и оберегать. Я прикоснулся к её ладони.