— Думаю, это зависит от внутреннего состояния и самых сильных желаний. Приходя в этот мир, мы чувствуем тех, кто даёт нам энергию. Те эмоции, что наполняют нас и служат посылом к материализации, — закончила Хлоя и легонько коснулась моей спины.

— Как ощущается рождение в этом мире?

Я чуть не подскочил от бестактного вопроса «ведьмы».

— Меф, это очень личный вопрос!

— Да ладно тебе, ведь интересно же, да и полезно знать.

— Ничего страшного, — рассмеялась Хлоя. — Я отвечу, но только за себя, ведь рождение каждого духа уникально. Это было как пробуждение ото сна. Словно выход из полного покоя и безмятежности. Выход навстречу доброте, восхищению и необходимости, — она помедлила, но продолжила. — Я помню, что именно чувство, как я кому-то безмерно нужна, сыграло главную роль. Открыв глаза, я увидела невероятные зелёные кроны, бескрайнее небо, буйство цветов и пульсацию жизни. А открыв сердце, услышала тысячи голосов леса. Трава, птицы, деревья, листья, цветы, животные, насекомые — все они приветствовали меня и давали сил. Среди этих голосов я уловила один самый сильный, но пока далёкий. Долгое время я не могла найти источник столь важного голоса. Иногда он совсем затихал, и я шла в другую сторону. Пока в один дождливый день впервые не познала грусть. Тогда-то я и услышала этот голос за своей спиной, — Хлоя вздрогнула и обняла меня за талию. — Хисгальд был совсем мал, но его слова дали мне окончательно родиться в этом мире.

— Почему ты плачешь? Потерялась или кто обидел? — вместе с подругой произнесли мы и рассмеялись.

— Ох ты ж, как романтично, — протянула Меф. Она смотрела на нас маслянистыми глазами. Хлоя вздрогнула и быстро отпустила свои объятья. — Думаю, духа ветра тоже стоит спросить, вдруг у него было что-то похожее.

— Может быть, — буркнул я, пряча взгляд от искрящихся весельем глаз рыжей «ведьмы».

Тем временем солнце достигло зенита, купец Петэр объявил привал. Остановились мы на небольшой полянке, что когда-то явно была очищена от деревьев. Невдалеке шумела речка, предвещая приятную прохладу воды. Однако моим планам не суждено было сбыться, на полпути меня громко окликнул Олеж.

— Хисгальд, скажи, у тебя в дороге не затекли мышцы? У меня прям всё ломит, чувствую, нужно размяться.

Я медленно повернул голову.

«Неужели перед Меф хочет покрасоваться?».

Но это оказалось не так, на нашу «разминку» хотели глянуть почти все в караване. Было очевидно, что они сомневались во мне и моём умении фехтовать. А вчерашние высказывания «сестры» подогрели интерес. Я взглянул на сереброглазую особу, Меф вела себя сдержанно, но глаза выдавали её ожидание и азарт.

— Чувствую, что не в силах отказать тебе, — отозвался я. На что улыбка добродушного Олежа стала хищным оскалом.

Мы заняли позиции напротив друг друга и обнажили мечи. На миг показалось, что клинок тоже ждёт этого боя. Я перевёл взгляд на своего оппонента. В голове словно тикали часы, отмеряя секунды до первого шага. Вот он! Лёгкое движение вправо и быстрое сближение. Его лезвие скользнуло, по-моему, уходя в сторону. Я развернулся, но противник был готов встретить мой ответный удар. Вернув себе более устойчивую позицию, Олеж нанёс серию ударов. Возможно, силы в его руках было больше, но скорости не хватало. Я уклонился от тяжёлого взмаха снизу вверх и, проскочив под руку, нанёс удар в открытый бок противника.

Однако Олеж был не дюж, он отпрыгнул в сторону, избегая проигрышного касания стали. Взгляд парня потемнел, губы собранно сжались. Я атаковал, начиная комбинацию Меф: в сторону, с разворота, в шею, по колену, назад и выпад. Мои движения набирали скорость, но я не наносил смертельных ран, что в настоящем бою были бы уже на запястье и бедре Олежа. Такие незначительные раны, но, попав в нужные места, они приводили к большой кровопотере противника и, как следствие, к смерти. Наш поединок нельзя было заканчивать так, поэтому я кружил вокруг оппонента, растрачивая его силы до роковой ошибки. Блеснула сталь, Олеж в попытке отбить летящий в плечо клинок зацепился за сбитую траву, потерял равновесие и рухнул.

Глубокий вдох, внутри всё рокотало. Меч, что лежал в руке словно довольная кошка, грел ладонь. От людей, стоящих поодаль, послышались громкие хлопки. Купец был явно доволен. Взгляды остальных мужчин изменились. Не было сомнения, ухмылки или пренебрежения, только тихое уважение, интерес и принятие.

— Примерно так же он победил скалистого зверя в северных горах! — вскинув руки, произнесла Меф. — Братишка мой!

Вот умела же она вставить своё слово… Я улыбнулся, понимая, что не променяю такую спутницу и учительницу ни на кого больше. Олеж по-дружески принял мою помощь и поднялся с земли.

— А ты хорош, Хисгальд! Не против потом повторить поединок?

— Всегда к твоим услугам! — мы скрепили обещание рукопожатием.

Жернова времени забирали уходящий день. Раскалённое золото заката окрашивало густые облака в оранжево-красные тона, слепило последними лучами солнца над верхушками деревьев. Противоположную сторону неба украдкой захватывала ночная синева. Лёгкий ветер ударял в спину, прогоняя дневную жару вслед уходящему светилу.

Мы преодолели подъём и сейчас с вершины небольшого холма лицезрели молодой город. Кумыр опоясался крепкой деревянной стеной с двумя строящимися башнями. С возвышенности отчётливо виднелись три дороги, что вели к городским воротам. Та, по которой мы ехали, вторая с юга и третья с запада, со стороны холмов и виднеющегося предгорья.

— По всей видимости, в той стороне и есть глиняные карьеры? — уточнил я у Меф. На что она согласно кивнула.

— Да, у этого городка очень хороший староста, хотя теперь он скорее градоправитель. В общем, неважно, как его называть. Суть в том, что, будучи юным, он, как и многие мальчишки, исследовал окрестности. Там западнее протекает река и есть одно озеро. Раньше озеро было большим и холодным, но наш староста любил купаться в нём. Как-то так случилось, что однажды он зачерпнул со дна землю. Но на деле это была не просто земля или ил — больно мягкая и пластичная. Он показал свою находку в деревне, но не нашёл интереса со стороны старших. Никому не нужна была глина со дна озера, которую слишком сложно и хлопотно доставать. Однако наш юноша не стал сдаваться, работая на благо жителей, он завоевал их доверие и, повзрослев, стал управлять деревней. На одном из собраний он предложил пугающий по масштабу, но невероятный проект. Осушить часть озера, прорыв канал к реке. Этот шаг открыл бы им доступ к глине. К тому времени, когда староста выдвинул своё предложение, в его руках было накоплено много знаний про гончарство и прочую обработку глины. Перспективы, которые открывались, всё же убедили жителей. И началась долгая кропотливая работа. Ушло порядка десяти лет, чтоб всё наладить, но никто не жалеет о своём согласии на столь дерзкий план. Кумыр поставляет качественный товар и быстро растёт. Видишь эти башни? Это не каменные блоки, а кирпичи из обожжённой глины.

Я ещё раз взглянул на город. С холма было хорошо видно, что почти все дома двухэтажные, а некоторые начинают пристраивать третий, это говорило о благосостоянии жителей. Однако проблема с дорогой на юг могла сильно ударить по успешности местных торговцев.

— Нам нужно решить вопрос с разбойниками, чтоб силы и года, затраченные жителями, не пропали зря.

— А ты, как я вижу, решительно настроен, — улыбнулась Меф, загадочно посвёркивая своими серебряными глазами.

— У нас есть ещё один нерешённый вопрос, — аккуратно положив ладонь мне на плечо, сказала Хлоя. — Дух ветра скоро будет здесь. Я чувствую это.

— Сперва нам нужно сопроводить караван до постоялого двора, чтобы наша отлучка не вызвала лишних вопросов.

Мы подъезжали к воротам, когда я заметил крылатую фигуру в темнеющем небе. Внутри что-то сжалось, но скорее не страх одолевал меня, а волнение и предвкушение. Ритуал закрепления связи между духом и заклинателем не был сложным, и я чётко помнил, что требовалось от меня. Главное — не сопротивляться и добровольно дать нитям магии сплести наши души и судьбы.