— Если наше нападение не увенчается успехом, то к следующему будет сложно подготовиться, ведь у нас не так много вариантов для победы над водным духом.

— На крайний случай мы всегда можем просто уехать и поискать другого духа, — предложила Хлоя. Я вдруг понял, что такой вариант вполне имеет место быть, и никто не заставляет нас биться об преграду головой.

— Ну что? — нервно постукивала ногой по полу Меф.

— Сейчас соберусь, и выдвигаемся.

Холодная вода помогла мне очистить разум от сумбурных догадок насчёт светящихся глаз учительницы. Сейчас важно сосредоточиться на битве с духом воды. Укреплённая кожаная броня и острый Амаиль — вот всё, что нужно. А также вера в своих друзей. Я хлопнул себя по щекам и вышел в ночь.

***

Ночной ветер стал порывистым и действительно пах сыростью. Тело чуть вздрогнуло, привыкая к прохладе. На улицах было тихо и пусто. Стук копыт разносился далеко, хоть дорога и не была мощёной. Но о шуме я забыл сразу, как только мы выехали на площадь с храмом. Масляные лампы мягким светом манили внутрь сооружения, ровным счётом как и душа. Я повернул коня.

— Минута, и продолжим путь.

Быстро нырнул в проём, не обращая внимания на нетерпеливый взгляд Меф. Тепло от огня и ламп ласково приняло меня в свои объятья. Ароматные свечи у подножья белых статуй бросали тени на стены, наполняя пространство жизнью. Я взглянул на каменные, но такие благосклонные лица божеств. Считалось, что Род и Смерть — супруги, потому их частенько изображали вместе выходящими из вод Эцце. Перестук копыт за спиной напомнил об убегающем времени. Ладонь правой руки легла на грудь к сердцу, затем поднялась к потолку и опустилась к земле.

«Прошу благословения вашего, о великие боги. Пусть вечные воды Эцце не заберут сегодня никого из моих друзей».

Несколько серебряных юрков отправились в кувшин для подношений, а я к своим заждавшимся товарищам.

Мы звонко проскакали остаток пути до южных ворот. Мысли неясными, рваными обрывками метались в голове, отвлекая, не давая осмотреть эту часть города. Хотя в тусклом свете ламп это было бы нелёгким делом.

При нашем появлении стражи на воротах собрались. Серебро блеснуло в шальных глазах Меф, она наклонилась к мужчинам и сладострастно выдохнула, что хочет посмотреть на соляные кристаллы в лунном свете. Вид изящно согнувшейся с лошади женщины будоражил, с какой стороны ни посмотри. Кожаные штаны обтягивали ягодицы, чуть приоткрывая крестец. Один из охранников вызвался показать лучшие места. Взгляд его тем временем не поднимался из выреза рубашки рыжей «ведьмы». Она кокетливо улыбнулась, поправила косу и ответила, что у неё уже есть провожатый на сегодня. Оценивающие и завистливые взгляды, как кинжалы, полетели в мою сторону. По лицам мужчин я видел, что они не одабривают и не разделяют выбора женщины. На миг мне показалось, что нас не выпустят, но нет, стражи разошлись, освобождая проезд.

Когда мы отъехали достаточно далеко, я не выдержал и спросил:

— Они ведь подумают, что мы любовники?

— Пусть думают, им так привычней, — подняла к звёздам голову Меф. Затем скосила на меня озорной взгляд. — Вот видишь, как много я для тебя значу — учительница, сестра, любовница.

Я решил подыграть ей в спектакле и максимально восторженно изрёк:

— Мечта, а не женщина!

Она звонким хохотом оценила мои старания, а я лёгкой улыбкой разделил с ней веселье. Как-то сами собой спали оковы напряжения. В душе появилось стойкое чувство уверенности в успехе. Дорога легко стелилась под лунным светом. Ночной холод уже не кусал, а приятно бодрил. Свежесть воздуха и эта присущая лишь времени перед рассветом тишина дарили ясность уму.

«Не зря заехал в храм», — сделал вывод я и тоже посмотрел на пока что тёмное небо. Лёгкое свечение символов известило о появлении духов. Хлоя снова сидела за моей спиной, а крепкая хватка грифона сжимала плечо. Какая-то неимоверная гармония захлестнула сердце. Друзья усилили свои объятья, видимо, такие чувства испытывал не только я.

Наше тихое единодушие не нарушила даже Меф. Учительница ехала чуть впереди и думала о чём-то своём. Затуманенный взор упирался вдаль, изредка она прикусывала губу и морщила носик, как будто вспоминала о чём-то неприятном. Я знал, рыжая «ведьма» не расскажет о своих проблемах, лишь в очередной раз отмахнётся или просто загадочно улыбнётся вместо ответа. Мы даже месяца не путешествуем вместе, а чувство такое, как будто она всю жизнь была рядом.

«Решено! Как закончим с водником, уговорю её остаться или принять мою помощь в делах».

Между тем, от центрального тракта на запад отделилась протоптанная дорожка. Меф махнула на неё рукой, и мы повернули коней. Доехав до леса, остановились и решили привязать лошадей. Хлоя пошепталась с кустарниками, после чего зелёные веточки растений прикрыли животных от любопытных глаз. Духов учительница попросила пока спрятаться в своём мире, чтобы как можно дольше не выдавать нашу заинтересованность в воднике. Хотя это не могло гарантировать, что он уже нас не заметил.

Теперь наш путь вился меж деревьев, тонкой тропинкой заводя вглубь чащи. Лунный свет пробивался сквозь кроны, окрашивая мир в синие тона. Глаз уже привык к полумраку, и я уверенно следовал за Меф. Лёгкую дымку тумана потревожила ночная птица. Встревоженно сжалось сердце, а взгляд пристально забегал по белёсому покрывалу земли. В следующий миг я выхватил меч. Мой испуг заставил друзей вынырнуть из мира духов.

— Что случилось? — повернулась к нам Меф. Её ошарашенные глаза, как две луны, смотрели на меня. Я махнул вперёд, где виднелись жёлто-зелёные точки.

«Ведьма» проследила за рукой, потом снова обернулась ко мне.

— Это светлячки, Хисгальд, — вкрадчиво известила она. Так как я в первый раз слышал слово, оно мне ничего не объясняло. Учительница сжала губы в тонкую полоску, потом прикрыла глаза рукой. Сделала пару глубоких вдохов.

— Светлячки — такие маленькие насекомые. Они летают ночью и светят брюшком.

Я пожал плечами. Амаиль шустро вернулся в ножны.

— Да, — согласился Сильрен. — Эти светлячки выглядят как глаза мертвецов.

— Приключения в болотистом лесу не скоро забудутся, — тихо поддержала Хлоя.

— Зато наше новое «приключение» точно в курсе, что мы идём по его душу, — скривилась Меф и лёгкой походкой продолжила путь.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — проворчал на плече грифон. Мы с друзьями переглянулись и последовали за стремительно удаляющейся «ведьмой». Светлячков становилось всё больше, они беззаботно кружили возле нас. Я аккуратно поймал одного в ладонь и поднёс к лицу, чтобы получше рассмотреть это чудо природы. Небольшой, продолговатый, с чёрными крылышками и длинными усами — самый обычный жук, если бы не мерцающее брюшко. Я отпустил кроху с пальца в свободный полёт и увидел, как мы выходим к водной глади, над которой вьются мириады светящихся огоньков.

Вода пошла мелкой рябью, светлячки золотой вьюгой устремились в лес. Стало темнее, но лунного света хватало, чтобы разглядеть сидящего на том берегу водника. Одно из прибрежных деревьев вытянулось вдоль озёрной глади, подставляя свои ветви духу. Он материализовался в человеческой, точнее, почти человеческой форме и был похож на мужчину тридцати лет. Высокая, хорошо сложенная фигура укрыта плотной кожаной бронёй с орнаментом, повторяющим рисунок чешуи. На руках водника были перчатки с маленькими стальными когтями.

Часть белых с серебряным отливом волос собрана в хвост, вторая часть сплетена в тонкие, украшенные металлическими трубками и кольцами косы. Рваными прядями на правую сторону до острого подбородка спускалась чёлка. Там, где заканчивались волосы и начинался лоб, торчали два слегка загнутых рога. Ровные, чуть размашистые брови, прямой нос, тонкие губы и совершенно безразличный взгляд светло-серых глаз.

Дух расслабленно сидел и наблюдал за вьющимися над правой ладонью светлячками. Только приглядевшись, я заметил лёгкое мерцание водной сферы, что удерживала насекомых. Мелкими брызгами разлетелась темница, огоньки поколебались, но вскоре исчезли в темноте леса.