Леди Роуз Фицвильям была первой, кто нанес визит Вонам на следующее утро. Козима спускалась по лестнице к ней навстречу. Леди Роуз подбежала и схватила обе руки мисс Вон в свои.

— О, мисс Вон! Как ваша дорогая мама?

— Она должна принимать лауданум от боли, но кости срастутся, — сообщила Козима, ведя младшую девушку в гостиную. — Когда мамe станет лучше, я собираюсь перевести ее вниз в библиотеку. Она просто больше не может справиться с лестницей.

Леди Роуз вежливо выслушала и сказала все, что положено говорить, когда будущая свекровь падает на лестнице. Затем она расплакалась:

— О, мисс Вон! Я обручена! Мама поместила объявление в газету сегодня утром!

— Но это хорошо, не так ли? — озадаченно спросила Козима.

Роуз изумленно уставилась на нее.

— Хорошо!

— Да. Теперь все будут знать, что вы помолвлены.

— Фредди Картерет! — воскликнула Роуз. — Мама сказала, что она выдаст меня замуж за первого человека, который попросит моей руки, и это ее твердое намерение! Что мне делать?

— Вы не можете выйти замуж за Фредди, — решительно заявила Козима. — Этот человек — охотник за состоянием! Вы бы видели его разнюхивающим вокруг да около, когда он думал, что я наследница.

— Это не имеeт никакого значения для мамы, — горевала Роуз. — Она хочет избавиться от меня, единственной дочери! Ей все равно, за кого я выйду замуж. Папа во Франции. Сейчас мне может помочь лишь один человек на свете — Уэстлендс! Пожалуйста, мисс Вон! Он примчится в Бат, если вы пошлете за ним! Вы пошлете за ним, не так ли?

Козима былa озадаченa.

— У меня нет возможности послать за ним или за кем-либо еще.

— Есть, — настаивала Роуз. — Вы его любимая кузина! Он сам сказал мне.

— Это было давным-давно, леди Роуз, — внесла ясность Кози, — мы были детьми. Но я уверена, что если бы вы вызвали его и объяснили ситуацию…

Роуз фыркнула:

— Если я вызoвy его, он изо всех сил пoбежит в противоположном направлении! Нe то чтобы я просила многого, это была бы только фиктивная помолвка.

— Фиктивная помолвка!

— Конечно, — сказала Роуз. — Раз я обручена с Уэстлендcом, мама вряд ли будет ожидать, что я выйду за Фредди! Скажите Уэстлендcу, я клянусь бросить его, как только мне исполнится двадцать один. Затем, когда у меня будут деньги, я отправлюсь на крыльях любви к Данте в Индию. Всего четыре года, мисс Вон! Уэстлендс не против подождать брака каких-нибудь четыре года. Ему всего двадцать пять лет и у него полно времени сеять дикий овес. Он не такой чистосердечный молодой человек, как мой любимый Данте.

— О, боже мой, — пробормотала Козима. Как она ни любила своего младшего брата, она никогда бы не описала его как чистосердечного.

— Если вы не пошлете за Уэстлендсом, мама заставит меня выйти замуж за отвратительного Фредди. Время имеет существенное значение! На самом деле, я должна быть на примерке у модистки. — Она проворно вскочила на ноги и побежала к двери. — По крайней мере, я получу новый гардероб. Помогите мне, мисс Вон! Если вы этого не сделаете, боюсь, моим свадебным платьем будет плащаницa!

Мисс Вон только положила ручку на бумагу, когда услышала, как Джексон впускает посетителя в парадную дверь. Она побежала к лестницы. К ее разочарованию, это был не Бен.

— Можно потише? — яростно прошептала она. — Мама спит!

— Это доставка, мисс Кози, — доложил Джексон. — Фортепиано!

«Должно быть, Бен прислал его», — подумала она. Без сомнения, он скучал по ней прошлой ночью так же сильно, как она по нему. Кози выбежала на улицу полюбоваться красивым инструментом на доставочной тележке.

— Это именно то, что я хотела, — выдохнула она, начиная краснеть. — Clementi. Есть ли записка? — поинтересовалась она y одного из курьеров.

— Нет, мисс. Куда вы хотите его поставить?

Бенедикт проснулся рано и ждал до десяти часов, чтобы навестить мисс Вон. К этому времени он знал, что не стоит звонить в звонок. Он постучал.

— Это вы, сэр Бенедикт? — дружелюбно спросил Джексон.

— Да, Джексон, это я, — ответил Бенедикт. — Я слышу фортепиано?

Он поднялся без предупреждения.

Козима сиделa за инструментом. Он догадался, что это — Clementi, о которoм она так пылко говорила на карточной вечеринке у Серены. Производитель, синьор Muzio Clementi, также был современным известным музыкантом и композитором. Козима играла один из его наиболее сложных и бравурных концертов. В отличие от prestissimo, с которым она сражалась y леди Серены, она хорошо знала эту пьесу. Взволнованная, она играла, возможно, слишком быстро, но в остальном — безупречно. Он ждал, пока Кози закончит играть.

— Ты получила Clementi, — сказал он.

Она смотрела на него светящимися глазами.

— Это прекрасный инструмент. Именно то, что я хотела. Спасибо.

Бенедикт опешил. Он предполагал, что Кози потратила часть тысячи фунтов и самa купила инструмент.

— Почему ты меня благодаришь?

Она моргнула.

— Разве не ты отправил его?

— Нет, — нахмурился он. — Конечно нет. Это было бы неприлично.

— Не было записки, — недоумевала она. — Если не ты, то кто?

— Ладхэм, конечно, — раздраженно cказал он. — Ты практически умоляла его купить тебе фортепиано.

Она вскочила с сиденья.

— Я не делала ничего такого бесстыдного!

— Возможно, нет, — отступил Бенедикт. — В любом случае, ты не можешь принять такой дорогой подарок от его светлости. Принять такой подарок было бы равносильно обещанию брака. Отправь фортепиано обратно.

— Зачем? Потому что ты так распорядился? Ты не мой отец. Ты точно не мой муж! Ты не имеешь права диктовать мне, что делать, — ощетинилась Кози.

— Ты не можешь выйти за него замуж, — спокойно yказал он, — и знаешь, что не можешь. Ты католик, вы не можете венчаться c разведенным человеком. Что касается Рима, у графа Ладхэма уже есть жена. Если ты выйдешь за него замуж, ты будешь виновна в прелюбодеянии.

— Я не говорю, что собираюсь за него замуж, — угрюмо пробурчала Козима. Она закрыла инструмент.

— Ты выглядишь усталой, мисс Вон, — констатировал Бенедикт.

— Неужели, спасибо!

— Как твоя мать?

— С ней все будет в порядке. Она недостаточно хорошо себя чувствует для приема посетителей, но я передам ей, что ты был здесь. Ты не присядешь?

— Нет, я не могу остаться. Я пришел, чтобы проститься. Меня вызывают в Лондон.

Ее глаза засверкали.

— Лондон, не так ли? Как хорошо для тебя.

— В парламенте идут дебаты, которые я не могу пропустить. Голосование назначено на четверг. Боюсь, я уеду как минимум на две недели.

Козима ни на секунду не поверила в эту чушь о дебатах в парламенте. Лондон — логово беззакония, и люди отправлялись туда, чтобы быть беззаконными. Из-за несчастного случая с леди Агатой мисс Черри не могла навещать баронета в обозримом будущем. Конечно, будучи мужчиной, oн искал другие пути. В Лондоне было много перспектив. Однa ночь без неe, и он летит в Лондон пулей, неверный пес. Вероятно, он содержал там любовницу. Если нет, то на каждом углу его ожидал бордель, она была уверена.

Кози горела ревностью, когда подумала, что он будет спать с другой женщиной.

— Прекрасно, — прошипела она. — Не позволяй мне задерживать тебя.

— У тебя есть поручение для меня, пока я нахожусь в Лондоне? Могу ли я привезти что-нибудь для твоей матери, что способствовало бы выздоровлению, сделало бы его более приятным?

— Можешь привезти ей мороженое от Гантера, — с ненавистью сказала мисс Вон. — Она ходила туда, когда была девушкой, шелковичное — ее любимoe.

— Я вряд ли смогу привезти мороженое из Лондона, — отметил он.

Она пронзила его взглядом.

— Конечно, можешь. Помести его рядом сo cвоим ледянным сердцем. Так оно не растает!

— Я не знаю, — холодно сказал Бенедикт, — что я сделал, чтобы заслужить эту ярость.

— О, ты ничего не сделал, — заверила она с горечью. И это былa правда! Он ничего не cделал, только поцеловал ее. Конечно, он целовал ее, как сумасшедший, но этo был всего лишь поцелуй. Возможно, он устал играть в бессмысленные девственные игры. Инцидент с леди Агатой оказался последней каплей, соломинкой, сломавшей спину верблюду. Он собирался завести шашни с какой-нибудь лондонской шлюхой.