Глаза Козимы были зажмурены.

— Насколько плохо?

— Могло быть намного хуже, — сообщил доктор Грэнтэм, явно разочарованный. — Она сломала запястье.

— О! — Кози собралась броситься в спальню к матери, но доктор поймал ее за руку.

— Теперь, возможно, вы меня послушаете, мисс Вон! — сказал он, тряся ее. — Леди Агата должна быть в больнице. По крайней мере, ваша мать должна быть заперта в комнате ночью, чтобы предотвратить подобные несчастные случаи.

Козима сердито отстранилaсь от него:

— Я не собираюсь запирать маму в комнате, как заключенную! И она не хочет идти в вашу больницу.

Доктор Грэнтэм повернулся к сэру Бенедикту и вздохнул:

— Вы видите, как иррациональна молодая леди? Леди Агата почувствовала сильное головокружение на лестнице и потеряла сознание. Она вполне могла погибнуть. Леди должна быть заперта ночью для собственной безопасности. Сэр Бенедикт, умоляю вас! Убедите этого упрямого, глупого ребенка. Вы должны вмешаться.

Козима посмотрела на Бенедикта, как будто бросая ему вызов, если он вмешается.

— Возможно, мисс Вон, вы могли бы подумать…

— Я, — крикнула она, — не отправлю мою мать в какую-то чертову больницу, это окончательно! Я не запру ее в комнате! И я не собираюсь держать ее в состоянии забвения с лауданумом или бог-знает-чем!

— Я собирался предложить, — мягко сказал Бенедикт, — чтобы вы переместили спальню ее светлости вниз. Таким образом, ей, по крайней мере, не нужно беспокоиться о лестнице.

— О, — отступила она, смущенная тем, что так грубо прервала его.

— Это было бы самым неприличным, — доктор был шокирован. — Женская спальня на первом этаже? Я никогда о таком не слышал. Сэр Бенедикт, даже в случаях плохого здоровья должны соблюдаться правила. В любом случае, ее светлость еще нельзя перемещать.

— Я не думаю, что джентльмен предлагаeт нам это сделать сейчас, — раздраженно сказала Козима.

Она вошла, чтобы взглянуть на мать. Леди Агата была в постели, Нора покрывала рябое лицо своей леди холодным кремом. Седые волосы леди Агаты, сильно истонченные после многих лет окрашивания, едва покрывали пятнистую голову. Она протянула правую руку к дочери, левое запястье было обездвижено шиной.

— О, мама! — говорила Козима, стоя на коленях рядом с кроватью. — Зачем ты оставила постель? Куда ты хотела пойти?

— Я потеряла еще один зуб, — рыдала леди Агата. Открыв рот, она показала дочери маленькую черную рану на десне. — Я не хотела говорить тебе, моя дорогая. Я так хотелa, чтобы ты пошла на вечеринку и повеселилась. Ты заслужила один вечер отдыха. Мне очень жаль, что я все испортила.

Козиму переполняло чувство вины.

— Я не должна была оставлять тебя. Я даже не играю в карты!

— Ты ничего не могла бы сделать, даже если бы была здесь, — утешала ее леди Агата.

— Где ты была, Нора? — спросилa Козима у прислуги.

— Это не вина Норы, — быстро сказала леди Агата. — Она была со мной всю ночь, уснула прямо в кресле. Я проснулась от жары. Это было очень глупо, признаю, но я спустилась вниз за своим веером, и следующее, что я знaю, увидела докторa.

— Вы должны были разбудить меня, моя леди, — тихо застонала Нора.

Леди Агата едва могла держать глаза открытыми.

— Доктор дал ей что-то, — объяснила Нора.

Козима слегка нахмурился.

— Где Элли? — спросила она Нору. — Она спит в моей комнате?

— Да, — Нора поджала губы. — Доктор дал ей что-то тоже.

— О, он всем дал что-то, не так ли? — разозлилась Козима.

Леди Агата сжала ее руку.

— Посидишь со мной, пока я не усну, дорогая? Я хочу услышать все о твоей вечеринке! Я уверена, что ты была там самой красивой девушкой. Все восхищались тобой? Тебе понравилось?

— О да, мама, — заверила ее Козима. — Дамы были такими красивыми и добрыми. Они наговорили мне столько комплиментов, что моя голова распухла, как воздушный шар, наполненный горячим воздухом.

Леди Агата улыбнулась.

— Там были танцы?

— Конечно, были, — соврала Козима, улыбаясь. — Я танцевала каждый танец. Все джентльмены были такими красивыми, что я не могла решить, какой из них мне больше понравился.

Леди Агата уснула счастливая.

Козима поцеловала мать в лоб и пошла искать доктора. Он был в гостиной на совещании с Бенедиктом

— ... совершенно иррациональна в этом вопросе, — говорил доктор.

— Что вы дали моей сестре? — спросилa Козима, перебивая.

Доктор Грэнтэм моргнул.

— Мисс Аллегра была напугана и растеряна, oна стала истеричной. Я дал ей кое-что, чтобы помочь уснуть.

— Это ваш ответ на все вопросы, не так ли? Выбить из людей дневной свет!

Доктор Грэнтэм слабо улыбнулся.

— Вы понимаете, о чем я, сэр Бенедикт? Что-то должно быть сделано. Я напишу снова лорду Уэйборну. Его светлость, безусловно, является наиболее подходящим человеком для принятия решений о здоровье его сестры.

— Моему дяде наплевать на здоровье его сестры, — сообщила Козима доктору.

Доктор Грэнтэм поставил крошечную бутылочку на столик рядом с Бенедиктом.

— У мисс Вон истерика. Дайте ей три капли, сэр Бенедикт, чтобы успокоить нервы, она сможет уснуть.

— Вы можете взять свои капли, и вы можете засунуть их… — горячо начала мисс Вон.

— Спасибо, доктор, — поспешил вмешаться Бенедикт. — Вы можете идти.

— У молодой леди злой, непослушный язык, — предупредил доктор очень тихим голосом. — Боюсь, стресс мог вызвать потерю рассудка. Первым признаком безумия у женщин часто является неженственная, непослушная и даже жестокая речь. Прошу прощения, но за ней следует неженственное, непослушное и жестокое поведение! Вы бы хорошо следили за молодой леди, сэр Бенедикт. Если ее состояние ухудшится...!

Он замолчал, когда мисс Вон внезапно опустилась на стул и начала истерически смеяться.

— Три капли, — прошептал доктор Грэнтэм. — Всего три капли, и она будет ясной, как дождь.

Мисс Вон начала рыдать, как брошенный ребенок.

— Довольно, — Бенедикт указaл врачу на дверь. Молча он подошел к девушке и протянул ей чистый носовой платок.

— Он прав, — простонала она, сморкаясь. — Это моя вина. Я должна была быть с ней, а не... Мне даже не нравятся эти люди!

— Это не твоя вина, — твердо сказал он. — Я думаю, тебе стоит пойти спать. Я посижу с твоей матерью час или два, пока ты будешь отдыхать.

— О нет! — всхлипнула она. Мать умрет от стыда и смущения, если джентльмен увидит ее без макияжа и парика, с холодным кремом на лице. — Маме это совсем не понравится! Нора и я будем дежурить по очереди. Действительно, — настаивала она, вытирая глаза. — Это очень любезно с твоей стороны, но мы справимся. Я просто благодарна, что все не оказалось хуже.

Бенедикт чувствовал, что не имеет право настаивать.

— Тогда я тебя покину, — тихо сказал он. — Я зайду завтра, чтобы узнать, как поживает больная.

— О да, — сказала она. — Завтра.

Ей внезапно пришло в голову, что мисс Черри не сможет прийти на встречу сегодня вечером, и она почувствовала внезапный всплеск гнева на свою мать. Почему она не послала Нору вниз за ее глупым веером, если ей было жарко? Почти в одно мгновение она была охвачена испугом и чувством вины. От собственного эгоизма у нее перехватило дыхание. Ее мать могла запросто сломать себе шею на лестнице, и все, о чем она могла думать, это пробраться из дома, чтобы провести несколько часов в компании человека, которого едва знала! «Какая я отвратительная, несчастная дочь», — подумала она, ее лицо пылало.

— Пожалуйста, не беспокойся, — сказал он. — Я знаю, где выход.

— Нет проблем, — настаивала она.

Гордость заставила ее добавить:

— В конце концов, мне нужно запереть дверь.

— Да, конечно, — пробормотал он, следуя за ней.

Она не могла удержаться от насмешки.

— Я бы поцеловала тебя на ночь, — сказала она, когда они пожали друг другу руки в дверях, — но ты ел утку.

Глава 13