Хорошо, что море рядом,

И купаться можно в нём;

Отравлю я тёщу ядом,

Спрячу труп на дне морском.

— Не мешай!.. — процедил Глеб.

Баюн прыгнул на подоконник:

— Тебе не кажется, что пора нам познакомиться поближе?

— Не кажется!

Вообще-то Глебу так казалось, но он этого не признавал: шестьдесят тысяч стихов, которые предстоит слушать полвека, отбивают охоту к близкой дружбе.

— То есть тебе не интересно, кем я могу быть, кроме кота? — спросил дух и стал вороном.

Глеб был впечатлён, но виду не подал. Глаза духа мигнули красным:

— В качестве жеста доброй воли я даже не стану читать стихов.

— Правда? — оживился Глеб.

— Целых два дня.

— Ну спасибо…

Глеб сжал в руке лоскут. Как там сказал Вадим Сергеевич: вспомнить, как выглядел Бальд? Что ж, это запросто…

Минут десять он сидел у парты. Представить Бальда было легко, но видения не начинались. Баюн вновь подал голос:

— По-моему, ты не понимаешь того, что делаешь.

— Как будто ты понимаешь, — фыркнул Глеб.

— Вообще-то понимаю.

Глеб глянул на духа с недоверием, и тот заявил:

— Люди и спиритусы оставляют след ауры на всём, чего касались, а их аура хранит следы мест, где они были. То есть хороший искатель найдёт тебя по ложке, которой ты ел свой обед, — но очень хороший искатель ещё скажет, где ты был перед тем, как взялся за эту ложку.

Баюн вновь стал котом; собой он явно гордился.

— Отлично, — бросил Глеб. — И как мне это поможет?

— Никак, зато я блеснул своими знаниями.

От такого ответа оставалось лишь вздыхать…

Взгляд Глеба упал на карту, висевшую на стене (её повесили для Артёма). Обычная политическая карта мира, но с известными всем городами и странами там отображались и аномалки. Глеб к этой карте уже привык, хотя недавно с интересом её изучал.

Танабэ, аномалка Японии, расположена недалеко от острова Хонсю… То есть недалеко — это если на карту смотреть, а на самом деле в двух с лишним тысячах километров. Шехар, принадлежит Индии: заметишь, только приглядевшись. Вроде странно: в Индии больше миллиарда человек живёт, а магов меньше, чем в России. Хотя их число не зависит от численности людей в стране — Глеб это уже знал.

Баюн вдруг удивил его:

— Между прочим, на этой карте не всё.

— В смысле?.. — не понял Глеб.

— Есть аномалка — Лесовье: тоже остров, как Близбор. Уже два века там никто не был.

Глеб отложил лоскут, а дух продолжил:

— В Лесовье живёт Перун — очень сильный спиритус. Жители неволшебки даже считали его богом, потому что он насылал дожди с молниями. Его так и прозвали: бог-громовержец.

В Глебе взыграло любопытство:

— Он что, живёт в Лесовье один?

— И никого не пускает, — подтвердил Баюн. — Много лет подряд к Перуну заявлялись маги и о чём-нибудь просили, а он всем старался угодить…

— Как джинн, что ли? — перебил Глеб.

— Типа того: сверхсильный дух, исполнявший желания волшебников. Но Перуна это достало: последние просители вернулись ни с чем, а Лесовье он запечатал — туда даже портал не открыть.

— И правильно, — одобрил Глеб. — Если б меня все просили о чём-то, я бы тоже разозлился.

Он взглянул на лоскут: попробовать, что ли, снова? Ладно, попытка — не пытка… Хотя Глеб подозревал, что фразу эту придумали те, кто не пытался сесть на шпагат.

Но в этот раз всё было иначе — не как десять минут назад: пальцы лишь коснулись ткани, и в мозгу его словно что-то вспыхнуло… Как наяву Глеб увидел странное место: дорожки среди зелени, красный мост над прудом, беседка с причудливой крышей — выгнутой, с загнутыми вверх краями…

Японский сад! Или китайский?.. Глеб понятия не имел, чем они отличаются, — но после видения понял, что скоро это узнает.

Ошарашенный, он секунду сидел неподвижно, а потом выхватил из кармана телефон.

Госпожа Сайто

— Так куда же мы едем? — спросил Глеб.

Законодержцы прибыли на «Фабрику», едва он связался со штабом. Вид у них был растерянный — наверное, они не ждали, что задумка Азарина удастся. Видению Глеба все удивились не меньше, чем он сам.

— К вдове японского посла, — ответил с места водителя Вадим Сергеевич.

— В городах магов, — уточнил сидевший рядом Монгол, — есть послы из других аномалок. Политика — она везде политика… Даже у нас.

Они миновали железнодорожный переезд, и Дея сказала:

— Вдову зовут Тереза Сайто — она англичанка, но замужем была за японцем. Хотя говорят, среди японских чиновников смешанные браки редкость.

Глебу стало любопытно:

— А с чего вы взяли, что сад принадлежит этой Сайто — разве в Близборе всего один японский сад?

— Два, — доложил Монгол. — Второй в музее японского искусства, но там ремонт, — уловив взгляды остальных, он почему-то смутился. — Да, я там был — чего вы удивляетесь?

— Да никто и не удивляется, — обронила Дея, пряча улыбку.

— А я вообще молчу… — Вадим Сергеевич старательно смотрел на дорогу. Потом он добавил уже для Глеба: — Мы не думаем, что Сайто виновна в похищениях, но она могла быть связана с Бальдом: вдова посла помогает духам, попавшим в беду.

Наверное, брови Глеба слишком уж взметнулись, потому что Дея стала объяснять:

— Как и мы, духи должны соблюдать законы, но многие нарушают их по незнанию или потому, что их заставили это сделать. Такими случаями и занимается Тереза Сайто.

Глеб понимающе кивнул, хотя плохо представлял упыря с волколаком законопослушными гражданами.

Мимо потянулась изгородь, за ней зеленел луг, а на нём паслись коровы… в общем, обычная сельская местность. Машины попадались всё реже, зато дорогу перешло ещё одно стадо коров — причём перешло организованно: отстающие коровы остановились и подождали, пока минивэн проедет. Пастух пристально смотрел на них, и Глеб смекнул, что тот шлёт животным мысленные сигналы. Удивляться такому он уже перестал.

Дея извлекла из кармана зерфон, похожий на смартфоны неволшебки, и вошла в чаросеть. Глеб наблюдал за ней с завистью: он-то зеркальной магией не владел.

— Тут есть кое-что про Терезу Сайто, — сказала Дея. — Судя по сплетням в соцсетях, эта дама не в себе.

Вадим Сергеевич насторожился:

— В каком смысле?

— Уже год как она не выходит из дома — её даже в соседних магазинах не видят. Прозябает как затворница в окружении ёкаев.

— Кого? — не понял Глеб.

— Японцы так называют спиритусов, — пояснила Дея. — Вероятно, ёкаи Сайто служили её мужу.

— Духи-телохранители, — угрюмо проворчал Монгол.

— Это плохо? — уточнил Глеб.

— Ну как тебе сказать… — Дея хмыкнула. — Представь десяток-другой спиритусов, привыкших к активной работе, но сидящих взаперти. Добавь тот факт, что хозяйка их со странностями и в любой момент может приказать что угодно.

— И сам реши, плохо ли это, — подытожил Монгол.

Глеб кивнул: картина явно невесёлая…

Они подъехали к ограде, за которой — метрах в двадцати от ворот — вырастали колонны, подпиравшие крышу японского дома. Вадим Сергеевич открыл дверцу, чтобы позвонить в ворота, но те разъехались сами.

Из домофона донёсся сварливый голос:

— Машину оставьте снаружи — терпеть не могу шум мотора… И воздержитесь от резких движений, когда пойдёте через сад!

Они припарковались, и Глеб выехал первым. Баюн, став вороном, взмыл над оградой — видимо, полетел изучать окрестности.

А те явно стоили того, чтобы их изучить.

К дому вела аллея, вокруг которой зеленел сад: были тут и деревья, постриженные причудливым образом, и искусственные холмы высотой метра полтора, и много камней — замшелых, с пробивавшейся травой. Вдалеке изгибался мост — красный, выделявшийся на фоне зелени, под которым блестел пруд. В нём плавали кувшинки, а вход на мост охраняли статуи драконов на массивных подставках. Справа звенел водопад, перетекавший в ручей. Ещё Глеб заметил беседку: к ней вели несколько дорожек, на разветвлении которых стоял каменный фонарь.