— Всё дело в частоте призывания и в эмоциях, испытанных во время призыва: стихию огня использовали часто, и почти всегда это было связано с болью.

Поняв, о чём он, Глеб поёжился:

— Вы говорите о войне? Но разве маги друг с другом воюют?

— Сейчас — нет, но раньше воевали. А стихии обладают разумом, пусть и непостижимым для нас: мы часто применяли огонь, и огонь это запомнил… Пламя теперь можно призвать где угодно — некоторым для этого хватит и костра, горящего в другом городе.

Глеб мрачно кивнул.

Монгол дёрнул рычаг в стене, и та разошлась, открыв вид на Близбор: зелень алей и черепица крыш… Интересно, в других аномалках так же живописно?

— Прости, что отрываю от важных мыслей, — произнёс Монгол, — но мы ещё не закончили.

Глеб отвернулся от панорамы города и увидел в руке мага странный предмет, похожий на застывшую каплю — блестящую, как хрусталь. «Капля» болталась на верёвке, словно украшение.

— Это слеза Архаила, — сказал Монгол, — амулет против магии воды. С этой минуты носи его, не снимая.

Глеб взял амулет. Его заинтересовали сразу три вещи: кто этот Архаил, с чего ему вздумалось плакать и почему у него такие большие слёзы.

Но спросил Глеб о другом:

— А почему так важна защита от магии воды? Ущерб от огня ведь больше…

Монгол кивнул и протянул руку; Глеб вложил амулет в его ладонь. Законодержец отступил:

— Я приведу пример, чтобы ты запомнил… Но ты не обижайся, договорились?

— Ладно… — Глеб пожал плечами: на что это он обижаться не должен?..

Монгол в упор посмотрел на него… и Глеб понял, что не может шевельнуть рукой. И другой рукой тоже. И даже рот открыть.

В мозгу вспыхнула паника.

Лицо мага расслабилось, Глеб вновь смог двигаться. Сердце бешено стучало.

— Что это было?!.. — выдохнул он.

— Магия воды, — Монгол вернул ему амулет. — Будь эта вещь при тебе, я бы такого не проделал.

Глеб растерялся:

— Но вы ведь воду не использовали… — ему потребовалась пара секунд, чтобы догадаться: — Вы говорите про кровь, да?

— Верно, — в глазах мага была похвала. — Кровь подчиняется тем же законам, что и любая жидкость, только эта жидкость течёт в твоих венах. Без амулета ты уязвим: противник поразит твои двигательные центры на тот срок, который ему нужен.

— Или навсегда? — уточнил Глеб.

Монгол помрачнел и тихо сказал:

— Пожалуй, хватит на сегодня… Я свяжусь с Вадимом, он отвезёт тебя на «Фабрику».

Поблагодарив его за урок, Глеб выехал из зала. На ответе он не настаивал: есть вопросы, на которые лучше не отвечать.

***

Как и ожидалось, улик на месте схватки с оборотнем не нашлось: все улики Глеб благополучно сжёг.

— Всё, что у нас есть — это тела Бальда и волколака, — Вадим Сергеевич притормозил у светофора. Минивэн был тем же, в котором Глеб ехал в штаб, но теперь везли не только его: по салону важно расхаживал Баюн.

— Скажите, — бросил Глеб, — что имел в виду Азарин, когда говорил, что я могу помочь в этом деле?

— Вот это, — законодержец показал ему прозрачный пакет, где был какой-то лоскут. — Это обрывок одежды Бальда.

Не отвлекаясь от дороги, он передал пакет Глебу. Засохшая на ткани кровь заставила Глеба поморщиться.

— И что мне с ним делать?

— Я предпочёл бы, чтобы ты не делал с ним ничего, — без всякой снисходительности ответил законодержец. — Но возможно, Азарин прав: Далебор был лучшим искателем Близбора — человека или спиритуса находил где угодно. Нужна была лишь вещь, связанная с объектом поиска.

— Но ведь Бальд мёртв, — Глеб всё же глянул на улику. — Думаете, лоскут поможет найти тех, кто нанял его?

Вадим Сергеевич усмехнулся:

— Даже не знаю, радоваться ли твоей смекалке…

Баюн запрыгнул на сиденье и ткнулся мордой в бар. Потёршись о подлокотник, обнюхал бутылки в гнёздах:

— Странная штука… Это оружие?

— Да, — буркнул Глеб, всё ещё злясь из-за подписанного договора, — их разбивают о головы любопытных духов.

— Там газировка, — Вадим Сергеевич поймал в зеркале его взгляд. — В таких машинах возят важных персон, так что тут были напитки покрепче. Но теперь вот возим тебя.

— Я что, важная персона? — пошутил Глеб.

— Здесь есть место для твоей коляски — хотя Азарин считает, что ты важен… Лично я надеюсь на обратное.

Глеба это слегка задело:

— Считаете, я не смогу использовать ингениум?

— Дело не в этом… — законодержец помолчал. — Если я захочу, то прямо сейчас примещусь, — а ты нет. Я могу достать зерфон и вызвать подмогу, — а ты не можешь…

— У меня мобильник есть, — вставил Глеб, хотя понимал, что речь не о наличии телефона.

— И защищаться ты толком не умеешь, — закончил маг. — Не обижайся, но в бою с волколаком тебе просто повезло.

Они миновали поворот. До «Фабрики» осталась пара кварталов, и Вадим Сергеевич снизил скорость:

— Насчёт фрагмента одежды: как приедем, просто возьми его. Вспомни, как выглядел Бальд, попытайся его представить… И всё время держи лоскут в руке.

— И что будет? — спросил Глеб.

— Надеюсь, ничего, потому что тогда тебя не привлекут к расследованию. Но если Азарин прав, у тебя начнутся видения.

— Видения?..

— Люди, незнакомые места… Что угодно.

— То есть во мне проснётся дар искателя? — уточнил Глеб с внезапно вспыхнувшим азартом — применять магию ему понравилось.

— Дар, говоришь? — Вадим Сергеевич помедлил. — Боюсь, это не дар, а груз, который тебе придётся нести, — он вновь глянул в зеркало, на отражение Глеба. — Искателей слишком мало, и штаб от тебя не отстанет, даже если ты захочешь заняться чем-то другим. Так что мой тебе совет — не слишком старайся… Тебе же лучше, если никаких видений не будет.

Решив не отвечать, Глеб отвернулся к окну. Вадим Сергеевич, похоже, был добрым, но склонным к пессимизму.

Минивэн остановился, и Глеб, простившись с магом, поехал к «Фабрике». После «визита» волколака её закрыли. Бродившие по кладовой рабочие бросали выпечку в мешки для мусора, Идар с Андреем собирали обломки стеллажей. Серафим Игнатьевич, причитая вполголоса, подбирал с пола круассаны.

Глеба кольнуло чувство вины: другой сладил бы с монстром без разрушений, а не взрывал трубы… Хорошо ещё, что воду перекрыли — иначе затопило бы дом.

Но Наталья Марковна не злилась и даже обняла его, едва он въехал в кладовую:

— Спасибо, что спас Артёма!..

— Так ведь всё было из-за меня… — пролепетал Глеб. — Бальд пришёл ко мне, а за ним явился и волколак…

Наталья Марковна прижала палец к его губам:

— А вот этого я чтобы больше не слышала. Во-первых, я сама поселила тебя здесь и отказываться от своего решения не собираюсь; во-вторых, если сюда явится ещё какая-нибудь нечисть, я лично вышвырну её шваброй!

— А я помогу ей, — сообщила Ангелия Бориславовна. Командуя уборкой, она ворчала: — Почему крем не соскребли, и хлеб лежит: кто тут убирался?! Стихии-вертуньи, и откуда ж у вас руки растут?!.. Вот призову огонь и поджарю вас, где не следует!..

Баюна все приняли без вопросов и даже обрадовались, что у Глеба теперь есть фамильяр. Только вот Глеб из-за договора был не очень-то рад…

Осматриваясь, дух поспешил за ним к подъёмнику:

— Ты тут живёшь? Хорошее место — мне здесь нравится!

Он запрыгнул на платформу. Глеб потянул рычаг, и подъёмный механизм загудел.

— А мыши тут есть? — спросил Баюн. — А можно громко мяукать? А сколько здесь жильцов? Они любят поэзию?

Глеб упорно молчал. Подъёмник со скрипом остановился.

— А вы держите кошек? Эй, осторожней — ты мне чуть хвост не придавил!.. Это твоя комната? Ух ты, светло — хотя убраться бы не мешало… Ещё чья-то кровать: вас тут двое? А где второй?

— Да замолчи ты уже!.. — простонал Глеб.

«Второй» убежал рыбачить с соседскими мальчишками: на пристани звучали их голоса. Подъехав к его парте (у Артёма она была складной), Глеб положил туда пакет и аккуратно его порвал. Брезгливо морщась, вынул ткань, и тут Баюн продекламировал: