— А мог кто-то специально создать морок под окнами? — влезла я в разговор, угадав, о чём речь. Я понимала правоту директора, но была совершенно уверена, что ничего не обпилась и не обкурилась. Особенно на пару с Ваней.

— Запросто! — аж обрадовался Валерий Валерьевич. — На самом деле мало специалистов, которые реально в этом разбираются, а вот чномсовские сказки мы все читали. Наверное, даже выпускников-зайцев опроси, так большинство согласится, что такая нежить, как вы видели, существует. Только вот, — сдулся он под конец своей речи, — кому тут надо посреди ночи такой глупостью заниматься?

Имён я, к сожалению, не знала. Но настолько быстро появился и дух, и любовник, будто пытаясь развеять зародившиеся подозрения, что только прибавили уверенности в моей правоте. Однако для директора я мило хлопнула глазками и улыбнулась.

— Не знаю, но ведь нам это не привиделось.

— Ладно, — недовольно согласился Валерий Валерьевич, — заболтался я тут с вами, а у меня рабочие без присмотра. Их же одних не оставишь. Они либо не подумают и напортачат, либо подумают и сделают ещё хуже. Я сегодня только урок провёл, а они уже унитаз в кабинке боком установили! Руки бы им пообрывать!

И не успела я поинтересоваться, где это они так умудрились, как директор помахал нам ручкой и скрылся в неизвестном направлении. Я провожала его взглядом дольше, чем Ваня думал, потому что стоило мне повернуться, как зельевик спросил:

— Заданий на завтра много?

Домашки было завались, но делать я не собиралась ничего, а вот работа ждала. Впрочем, металась я недолго и поспешно ответила:

— Да парочка параграфов. Перед уроками прочитать успею.

В итоге день я угробила на свиданье. Червячок меня грыз, но не сильно и не долго, потому что погуляли мы хорошо, закупились котлетами, курицей, пельменями… В общем, всем нужным для выживания на этой неделе.

С Соней мы пришли одновременно, вот только я собиралась посидеть над самокруткой, а моя напарница валилась с ног.

— Никогда не думала, что эта работа так выматывает, — пожаловалась она, снимая строгое чёрное платье. — Я каждый день успеваю только разгрести задания. Когда заниматься расследованием — ума не приложу.

Говорить, что может вообще никуда не лезть с таким наплевательским подходом, я не стала. Зачем лишний раз ругаться? У меня нет времени на ругань — волшебная самокрутка тоже не быстро собирается.

На радостях, что проблема с выходом из гимназии решилась так ловко, я сделала сразу два набора, решив предложить второй Пете за ещё одну прогулку. И каково же было моё удивление, когда парень от меня чуть не шарахнулся, с неохотой принял плату и наотрез отказался выпускать ещё раз без всяких объяснений.

Так я и осталась стоять как дура посреди площадки, не зная, что предпринять. Весь день шиворот-навыворот.

— Ну что? — внезапно подскочила ко мне Катя. — Узнала?

— Да меня тут выпускать отказались, — пожаловалась я.

— Кто? Мама?

— Петя! — возмутилась я. Реально, что ли, к Соне идти придётся? Ваня меня до участка не проводит.

— Да?! — удивилась рыженькая гусыня сильнее меня. — Вот это новость. Первый случай на моей памяти. Ты что ему такого сделала?

— Самокрутки.

— Не понравились?

Да откуда я знаю. Только сегодня отдала. Хотела вторую пачку сразу, как тут — здрасьте, приехали. Вот только что.

— Куда он пошёл?

Я кивнула в нужном направлении.

— Жди здесь! — скомандовала Катя и вихрем унеслась следом за Петей.

Прикидывая, что быстро всё не разрешится, а у меня в голове шалман от этих непоняток, я присмотрела себе лавочку и устроилась с максимальным удобством. Возможно, на свежем воздухе меня озарит, а то голова работать отказывается наотрез.

Однако рыженькая вернулась оперативно — уже не неслась, но торопилась, на ходу задумчиво покусывая губу. Видно, новости её жгли изнутри.

— Петя говорит, вчера его отловила твоя мама. Строго-настрого запретила тебя выпускать куда-либо, пригрозив завалить его отстающего друга по предмету. Мол, может и со справкой выпустить.

И вот тут у меня мозги заработали, да так, что варианты выстраивались в нестройный ряд, а вопросы чуть ли не лезли из ушей. Однако на Катю всю эту радость я решила не вываливать — половину лучше узнать у Пети, а девочка вряд ли в курсе. Для Кати у меня был только один вопрос:

— Если я попрошу его выпустить вас с Альбертом, вы сгоняете до участка?

— А участковый нам даст эту информацию? — засомневалась она.

— Даст, — уверенно ответила я и на всякий случай уточнила: — Я записку напишу.

А то дать-то он даст, но мало ли, сболтнёт чего или заподозрит. Так сразу расставлю приоритеты.

— Тогда без проблем.

— Отлично! — решила я и направилась на поиски Пети.

Бедный парень, увидев меня во второй раз, аж побледнел. Драпанул бы, да я проворно схватила его за руку и потащила через кусты. На укромной полянке я поставила аж два защитных барьера от подслушивания — заметив, что я делаю, Петя как-то сразу успокоился, хотя и не до конца.

— Почему сразу не сказал? — строго спросила я, скрестив руки на груди.

— Твоя мама как-то не мелочилась с наказанием за одну единственную прогулку. Я подумал, что и за трёп мне прилететь может. Кате бы тоже не сказал, да она с живого не слезет. И я не знал, что вы уже задружились. Она редко информацию кому-то сдаёт.

— Ты Катю с Альбертом выпустишь, если я за них расплачусь? Не понравятся эти — сделаю другие или зельем, — приступила я сразу к делу.

— Да запросто! — аж выдохнул Петя.

— Только смотри, чтобы никто не пронюхал о моём участии. Вообще никто.

— Боишься, маме доложат?

Я прикусила губу. Какой линии придерживаться, я ещё не выбрала, поэтому решила слегка перевести тему.

— Моя мама же у вас преподаёт? Ты её внешне хорошо знаешь?

— Намекаешь, что я мог перепутать? — вздёрнул он бровь.

Прикусив губу, я покачала головой. Глупые, вопросы, конечно, но я намекала не на то.

— Во сколько она к тебе подходила и во что была одета?

— Белая блузка, чёрные брюки… — ответил он неохотно. И смотрел на меня так… пренебрежительно. Как на сумасшедшую. — Время не помню. Перед отбоем где-то.

Нет, так дело не пойдёт. Мне сейчас куда важнее узнать, кто ставит мне палки в колёса, чем не вызвать подозрений. Конечно, нехорошо ввязывать сюда школоту, да других свидетелей нет.

— Она вчера пришла часов в восемь, сняла чёрное платье и завалилась спать.

— Опа! — Петя вытаращился на меня, но уже не с брезгливостью, а со смесью страха и любопытства. — Это не она, что ли, была? Морок я бы различил, артефакт для внешности не так просто спрятать — его надо рядом с лицом держать…

А по зельям у них тут полный провал. К тому же оно готовится за пару дней, если опытный образец рядом, а артефакт надо настраивать долго. Только вот ни те ни другие не смогут изменить фигуру, походку, манеры… Нет, конечно, если долго стараться, то знахари способны сделать из одного человека другого, но никто же не станет так заморачиваться на десять минут.

— Неважно, чем меняли. Должны быть отличия — главное их найти. И этого никто, кроме тебя, сделать не сможет.

— Обалдеть ситуёвина, — взлохматил парень волосы, попытавшись зачесать их назад. Затем упёр руки в бока, сделал пару небольших кругов.

Я ждала. Такого его отпускать нельзя — точно кому-нибудь что-нибудь ляпнет.

— Слушай, ты же всего лишь в магазин сходила. Что за дела вдруг? — выдал он таки, замерев на месте.

Выматерилась бы, да при ребёнке как-то неприлично.

— Вот с чего ты такой умный, а? — вместо объяснений спросила я.

— Так староста же ж, — как будто забыв о деле козырнул Петя.

Вместо ответа глаза сами собой закатились. Хотелось рычать, но я сдержалась.

— А, потенциальная жертва, — протянула я, и парень вновь взбледнул.

— У меня девушка есть!

— И что, это спасало тех, кто лез не в своё дело?

Сомкнув губы, Петя медленно-медленно покачал головой. Значит, были ещё случаи кроме Ольги с вещунов. Узнать бы, да не у кого сейчас.