— Ты уверен, что это я сделала?

— Я знаю, что ты помогала злодеям. Камеры вышли из строя с твоей подачи.

Я просмотрел записи, только их быстро стерли. Ну и эти дети оказывались еще большими инвалидами. Если б не слежка за тобой, они б оказались трупами. Я поймал тебя на том, что ты поднималась наверх из медблока.

Мою дрожащую руку поймал супруг.

— Это не ты!

— Но дети… Как они могли?

— Некоторые люди считают, что эти дети — всего лишь донорский материал, совместимый с одним из родителей. Изначально в совете прозвучала гуманная мысль убивать их сразу после рождения, но кто-то предложил оставить на органы. Владыка не одобрил оба предложения.

— А он имеет на это право? — уточнила я.

— Да, его принятие очень важно как хранителя чистоты крови и древних устоев. Он может завернуть любое предложение совета до его голосования.

— А ты говорил, что у твоей семьи нет власти.

— В голосовании и принятии законов действительно нет.

— Док — это точно была не я, — поспешила заверить своего несостоявшегося убийцу.

— Я знаю. Теперь знаю. А тогда, когда Владыка сказал, что она — твоя жена, Слав, — док повернулся к мужу, — и имеет статус неприкосновенности, я думал, что совершил ошибку, спасая ее.

— Ты совершил ошибку, переселив в Машиного клона Риану, — вставил слово муж.

Док поджал губы и, опустив голову, молвил:

— Я действительно виноват.

— Ладно, давайте решим, что делать дальше, — решила побыть миротворцем.

— Док, я Маше дал доступ ко всему медблоку, но… Теперь уже сомневаюсь, что стоило это делать.

— Ты по ДНК дал?

— Да, по самому свежему ДНК.

— А все предыдущие стер?

— Нет.

— Стирай.

Муж оделся и подошел к компьютеру, включил его. Потом что-то начал вбивать.

Док расположился за его плечом.

— Кстати, при неработающих камерах есть альтернативные средства проверки, — сказал супруг. — А поскольку в медблоке хранятся данные всех людей, то…

И на экране появился список имен.

— Когда, говоришь, было нападение?

Док назвал дату, причем, она отличалась от той, к которой я привыкла на три тысячи лет. Я не интересовалась летоисчислением Верхнего мира. У нас была всего лишь третья сотня лет от великой войны. Почему так? Так было проще считать. Но вспоминая то, что говорил Славик, выходит, эти года — года жизни клонированной цивилизации. А у людей сверху три тысячи лет…

Славик вбил нужные цифры, список существенно сократился. Вбил еще что-то. К слову, только сейчас заметила, что надписи на клавиатуре отличались от Нижнего мира, и я их не понимала.

— Что это за язык? — проявила любопытство.

— Язык жрецов Верхнего мира, — пояснил Док.

— В семье Владыки он передается из поколения в поколение и заложен в нашу безопасность, — сказал Славик.

— Как много я всего не знаю, — вздохнул Док.

Удивительнее то, что список имен был вполне привычный моему взгляду и вполне читаем.

Список сократился.

— Вот исполнители. Но это не говорит о заказчиках, — сказал Славик.

— Заказчиками являются родители покалеченных детей.

— Не скажи. Это слишком явно. Но семьи, где есть заговорщики, мы можем проследить. Возможно, что это вообще увод в сторону. Ладно, — Славик отправил список на печать и себе на часы, после чего распрощался с Доком: — Нам нужно идти. Машу возьмешь под свое крыло, Док?

— Пусть приходит когда хочет.

— Благодарю, Док, — искренне ответила я, чуть не прослезившись. После всего он готов меня учить.

— Только внешность я ей поменяю. Думаю, двум Машам наверху не место.

— У нас сейчас народу вообще нет. После нападения медперсонал разбежался. Остались лишь самые старые в детском, кому нечего терять, а здесь вообще никого.

— Док, а ты можешь отправить вниз кого-нибудь, пусть поучат студентиков больницы в Приморском. Только с распоряжением отсюда.

— Хорошо. Отправлю.

— Вот и славно. Пойдем, Маш.

И мы таки ушли из перевязочной в лабораторию, где мне собрались делать новую маску.

На деле выяснилось, что маска нужна не только мне.

Меня Славик попросил закрыть глаза и положить лицо на желе. Если честно, меня чуть не стошнило. Но я сдержалась. Хорошо, что не успела поесть!

Себе Славик тоже сменил внешность на одного из слуг. А мне досталась внешность Римы.

— Почему она? Ты ее в чем-то подозреваешь?

— Просто легче подменить, не вызвав шума. Но ты подала хорошую мысль.

И Славик вновь засел за компьютер, пока делалась моя маска. Свою же он просто с часов перепрограммировал, и я видела, как меняются вживую черты его лица. Волосы мне тоже сделали, до плеч, как у Римы.

— А что с моими волосами делать?

— Ну, тут несколько выходов: обрезать, аккуратно спрятать под низ или распустить и спрятать под одежду.

Первым вариантом я возмутилась, второй — не уверена, что не будет выделяться, а третий довольно неприятный и вызывает излишнее потоотделение и чесотку.

Муж занялся моими волосами сам.

— Не вздумай отрезать!

— Тебе так хочется?

— Убью! — вскинулась я.

А он так искренне улыбнулся. А я поняла — дразнится!

— Ну вот, а то весь боевой дух растеряла! — поддел он.

Да, начиналось наше общение с войны. Он издевался, а я его ненавидела. И когда успела полюбить и за что? Я улыбнулась, вспоминая наше знакомство.

Не знаю как, но он сумел уложить волосы так, что они ровным слоем расплющились по голове. Потом обдал каким-то газом и волосы будто склеились в таком положении.

— Это чтобы закрепить прическу и не потела голова, — пояснил любимый.

Уже после этого надевал мне маску с коричневыми волосами до плеч. Она села как влитая, при этом на ней лица не было. И вот потом муж занялся программированием сего шедевра. Я ощутила, как кожа движется, будто кто-то щупает мое лицо.

— Она меняет твои черты, сдвигая их в нужную тебе сторону. Кости изменить не может, естественно, поэтому надо выбирать человека не отличающегося сильно черепом.

— А тело?

— Желательно, чтобы не отличалось. Больше тело сделать можно за счет подобной маски. Меньше — увы.

— А на отборе ведь все в масках были.

— Это одноразовые маски были на определенный срок действия. Совсем другая технология. К тому же, там один робот был, которому надели многоразовую маску и которым управляет Владыка. Сейчас этот робот меня играет. Помнишь, я тебе говорил, что наверху меня ранили?

Я кивнула.

— Вот, он продолжит меня играть.

— Хочешь сказать, что сейчас Риана спит с роботом?

— Ну да, только он робот, не запрограммированный на ласки. Хотя… Владыка мог его перепрограммировать. Так что — не знаю. И он выглядит в точности, как я, — он о чем-то задумался, потом спросил: — Справишься с функцией служанки?

— Справлюсь.

— Сейчас Рима прислуживает только тебе, ну, то есть, Риане, но когда свободна может отвечать и на другие вызова. Риана девушку загоняла уже. Тебе надо изучить дворец, хотя карту я тебе скину. А доступ пропишу твой туда, куда может входить Рима.

Живот призывно заурчал. И муж вспомнил, что мы собирались позавтракать.

Завтракали в молчании. Я изучала планы дворца, муж общался с отцом. Ел, не глядя, и, похоже, не наслаждаясь пищей. Но времени было уже много, мне следовало войти в курс многих вещей, поэтому отвлекаться на замечания я не могла, да и Славик вряд ли обрадуется, если ему стану указывать, что делать. Поэтому, доев, я его просто обняла. Он меня стянул к себе на колени. Так чудно было целоваться со стражником незнакомым, но я не видела его внешности. Только рыжую шевеллюру, оставшуюся от Власа. Теперь его звали Павликом.

— А стражники — тоже клоны?

— Да.

— Но служанки — нет.

— Служанки тоже.

— Но Рима — нет.

— Есть девушки, оставшиеся здесь в качестве служанок с предыдущего отбора, но это не значит, что они — не клоны.

— И много таких девушек?

— Нет. Порядка десятка на весь дворец.