— И я клянусь, что буду верна тебе или лучше умру, если не от меня будет зависеть верность тебе. Буду поддерживать тебя в трудную минуту, делить с тобой радости и только тебя стану считать своим мужем, своей половинкой, опорой.

Мы вновь поцеловались.

Славик-Рыжик нехотя отстранился.

— Будь здесь, рядом с Доком. И что бы не болтали, не сомневайся во мне! — он дождался моего кивка и продолжил: — Если будет безопасно, я тебя заберу. Только я

Муж подошел к компьютеру, вбил какие-то данные.

— Иди сюда, считаем твое ДНК.

Я подошла, позволила появившейся из считывателя иголочке взять у меня капельку крови. После чего Славик сказал:

— Теперь у тебя есть доступ ко всем помещениям этого медблока и соседнего, а также к нижнему эвакуационному этажу. Исключение — лаборатория. Там просто опасно может быть. Если что — иди в Нижний мир.

— Куда? — ведь возвращаться в Приморский было бы верх глупости.

— Домой. По соседству с твоей сестрой есть свободная квартира. Теперь она наша как супругов Бобровых.

— А супруг мой кто?

— Павел Бобров.

— И сколько будет этих имен? А если меня найдут по внешности?

— В каждом городе отдельная база. Да и здесь я подтер все данные, откуда ты, когда мы еще только уходили.

— Но…

— Для всех соседей ты просто вышла замуж за Павла Боброва — выбранного компьютером тебе мужа. Вы жили у него с его родителями, пока стояли на очереди квартиры.

— Но я ведь на Отборе.

— Этого нет в базе. Да и эта информация скрывалась.

— И как Павел выглядит?

Муж набрал на компьютере "Павел Бобров, Нижнекамск".

Высветились данные на очередного мужа и появился снимок: светло-русый мужчина с голубыми глазами. Но вот черты лица некрасивые. Широкое лицо, простенькое такое, ничем не примечательное. В графе профессия значилось: врач-хирург, ординатура 2 год.

Я уже знала, что по сути, не окончив ординатуру врач не мог рассчитывать на хорошую карьеру.

— Поэтому жилье в таких условиях? — ведь мы жили не в лучших условиях. В домах с низкими потолками, маленькими комнатами, небольшим санузлом. Не говоря уж о том, что квартира по соседству с Дашей была однушкой. Там обычно жили одинокие старушки, пока не умирали.

— Да, пока я не окончу ординатуру на более хорошее жилье рассчитывать не придется.

— Когда мы увидимся?

— Постараюсь к ночи прийти, если удастся.

Здесь есть душ в каждом боксе, туалет. Тебе выделил десятый бокс. Одежду постараюсь прислать.

— Все так серьезно?

— Не знаю, что задумал отец, но мне это не нравится.

— Я верю тебе, Слав! — поспешила успокоить. Ему не до моих сомнений уж точно. Да и я ни капельки не лгала, что буду верить лишь ему.

Он вновь притянул и поцеловал.

Мы вышли из операционной, обработав ее и оставив общую стерилизацию помещения.

— А зачем кушетка в операционной?

— Иногда студенты в обморок падают во время операции. А куда-то относить их некогда. Просто кладут на кушетку, чтоб под ногами не мешались, и все.

— А почему только одна?

— Обычно хватает, чтобы лежа одного-двух или сидя нескольких разместить.

Я кивнула.

— Иди в столовую, — продолжил давать распоряжения супруг.

— А ты?

— Увы, Марусь, некогда. Отец уже сто сообщений мне написал с утра. И вчера двести. Обещал даже статуса наследного принца лишить.

Я округлила глаза. Но муж улыбнулся.

— Пусть лишает. С радостью это бремя скину.

Если честно, такая перспектива меня не обрадовала. Просто то, что творилось внизу мне не нравилось, я боялась. Да и пожив здесь, на летающем острове, возвращаться в Нижний мир, к людям, лишенным эмоций и похожих на роботов казалось верхом абсурда.

Да, последний месяц я жила в Нижнем мире, и я вновь прочувствовала ту жизнь, которая никогда не нравилась.

А теперь опять бежать?

— Слав, можно мне с тобой? Прошу! — я не хотела с мужем расставаться. Не так…

— Уверена? — дождался моего кивка. — Тогда пойдем! — сказал любимый, потянув меня в сторону лаборатории. — Тебе надо изменить внешность. Не стоит показывать, что именно ты находишься рядом с неизвестным рыжим.

И тут мы столкнулись с Доком.

— Кто вы? — задал вопрос мужчина, собравший меня по кусочкам. И я увидела, как он резко выдернул руку из кармана, в которой блеснул скальпель.

Но встретился со мной взглядом.

На миг в его глазах мелькнула злость. Я не понимала.

Док выкинул вперед руку, но Славик успел заслонить меня. Медленно движется рука дока со скальпелем, но я не понимаю, почему Славик не может просто увернуться, лезвие вспарывает его грудь.

Я рванула любимого на себя, и лезвие, чиркнув по груди мужа, ушло в сторону.

Дальше Славик среагировал сам и медленно занес руку, чтобы выбить скальпель.

Почему ж они такие медленные? Я быстро выхватила скальпель из рук Дока, успела обойти его и приложить импровизированный нож к сонной артерии неудавшегося убийцы.

— Может хватит глупостей, Док?! Если свои пытаются убить, то что говорить обо всех остальных?

Док вздрогнул, достаточно быстро раскрыл уже пустую ладонь, повернул чуть голову.

— Одно движение, Док, и я стану убийцей. А мне бы не хотелось. Славик, конечно, может попробовать вас откачать, но, боюсь, не успеет.

Не то это место, чтобы рисковать.

— Маша? — в голосе Дока слышалось искреннее удивление. — А это кто?

— Муж мой и ваш ученик.

Славик переводил взгляд с меня на дока и обратно.

— Как ты это сделала? — наконец раздался его хриплый голос.

— Что сделала?

— Телепортировалась.

Из старых книг я знала, что значит это слово.

— Это уже второй раз, — вздохнула я. — Но это не телепортация. Просто время будто замедляется, вы все замедляетесь, а я двигаюсь как обычно. Я не могла допустить, чтобы твой учитель и друг тебя убил.

— Док, может, ты расскажешь, что происходит? — переключил внимание на себя Славик, то ли удовлетворившись моим ответом, то ли не желая обсуждать это при лучшем хирурге в обоих мирах.

А я вдруг поняла, что ужасно голодна и предложила дельную мысль:

— А пойдемте в столовую поедим и обсудим все в спокойной обстановке. Только, Слав, тебе вначале надо рану обработать.

— Я в порядке, — отмахнулся муж.

— Вначале я в этом удостоверюсь! Быстро в перевязочную! Док, ты с нами! Слав, проверь его карманы на предмет возможного оружия, — раскомандовалась я.

Славик влез в карманы моего заложника и осмотрел его рукава.

— Еще в сапогах! — подсказал Док, но проверять их не стали.

— Что у вас здесь происходит, что оружием служат уже скальпели? — вновь спросил Рыжик.

На удивление мужчины послушались, и я занялась перевязыванием раны супруга. Она была, правда, неглубокая, Славик буркнул, что сама заживет. Но я все же обработала антисептиком. И с одного края решила зашить.

— Маша, покажи грудь, — сказал Док, пока мы еще не вышли из перевязочной палаты.

И в лицо нашего лекаря прилетел кулак.

— Да я ж с чисто профессиональной точки зрения, — возмутился он.

— Если ищешь шрамы, то я их месяц назад заделал все, еще перед последним испытанием, а то отец грозился невест голышом выпустить на подиум.

— Хорошо, тогда за левым ухом покажи! — не отстал Док.

Я показала. Не знаю, что там можно было увидеть, но Док кивнул.

— Теперь верю.

— А, вам доказательства нужны что я — это я? — доперло до меня, что именно хотел увидеть Док.

— Уже — нет.

Док сел рядом со Славиком и наблюдал, как я делала обработку раны и шила.

— Ого, где ты так научилась? — восхищенно молвил он.

— У мужа. Мы месяц из клиники не вылезали в Нижнем мире.

— Вот как?! Расскажете?

— Вначале ты, Док! — влез Славик.

Учитель вздохнул и начал рассказ.

Славика он не видел весь этот месяц, а вот я являлась не сюда, а в детское отделение. Он застукал меня на том, что я брала анализы у новорожденных, а когда через несколько дней обнаружили поломку камер в детском отделении и, явившись с проверкой, у нескольких детишек отсутствие кусков кожи, а порою почки или еще чего. Причем вырезать вырезали, даже не удосужились зашить. Повезло, что детей резали живых, но предварительно усыпленных наркозом, и не грудных, те бы точно не выжили. Подумали на меня. Да и кроме меня, действительно, в отделение никто не входил. И при всем при этом, Владыка не разрешил меня трогать. Мол, я — супруга принца. Имею статус неприкосновенности, да и доказательства непрямые.