И я чихнула, при этом умудрилась сесть. Сразу накатила такая слабость, что хотелось лишь одного — лечь обратно.
— Э, нет! — услышала сбоку. С трудом, но повернула голову и встретилась с прищуренным взглядом ярких зеленых глаз. На мгновенье взяла оторопь, но потом сил больше не осталось. Но принц успел меня подхватить и удар смягчить.
— Тебе нельзя ложиться. Док сказал, тебе нужно переступать через себя, скорее всего, будет очень больно…
— Сколько времени прошло с аварии? — спросила заплетающимся языком. Неужели и разговаривать разучилась?
— Три месяца.
Три месяца? Это я столько провела в больнице?
— У тебя атрофировались все мышцы. Даже не представляю, как тебе тяжело.
— И ты считаешь, что за эту ночь я накачаю себе мышцы и встану?
— У тебя выбор не большой: либо завтра умрешь, либо нет.
— Что это за отбор и зачем он нужен?
— Я выбираю себе жену.
Жену? Ничего не понимаю! Я всегда считала, что на отборе к девушкам присматривается элита. Но даже предположить не могла, что кто-то из них выйдет замуж.
— Тогда проще сразу умереть. Можешь меня убить! — я моргнула. Даже открывать и закрывать глаза сложно. Чувствую себя преотвратно. Шея болит. Похоже, я ее потянула.
Но я вновь повернулась к принцу. Холеное породистое лицо, раздвоенный подбородок, короткие белые, словно седые волосы торчат в разные стороны, в одном ухе длинная серьга с кристаллом. Растительность на лице отсутствует.
Либо совсем юный, либо бреется. Насколько я знала, Владыка носит усы и бороду. Про семью Владыки известно ничего не было. В целом его сын — красив!
Но привлекают именно яркие глаза. Никогда такого цвета не видела. Даже не знаю, с чем сравнить. С яркой молодой травой.
— Вставай!
— Это не в моих силах. Убивай, мучитель!
— Завтра отбор!
— Мне плевать! Я на него не записывалась! — про то, что Дашка предала, не хотела думать.
— Тебя записал я, задним числом.
— Мне безразлично!
Но на самом деле облегчение разлилось в душе. Дашка не предавала!
— Твоей семье ничего не выплатят! На тебя и так слишком много потратили за эти три месяца.
— Моя семья знает, где я?
— Да.
Вспомнилась угроза дока, что если родных не удастся заткнуть деньгами, то ничего хорошего из этого не выйдет. И хоть я не испытывала теплых чувств к Косте, но желать семье Даше тюрьмы я не могла.
— Вставай, пока я не нашел более действенную угрозу!
— Я могу встать лишь с одной целью — отомстить тебе за все мучения, — ровным голосом сказала. На мгновение мы встретились взглядом. Оба упрямца! Но… Мне моргать было сложно, поэтому поединок взглядов я выдержала.
— Хорошо, я отложу отбор еще на три месяца! Ты должна…
— Я никому ничего не должна! Тебя ясно? — перебила этого напыщенного болвана. Достал!
У него заходили желваки. Принц, в отличие от многих знакомцев, был с живой мимикой. Мало того, он испытывал эмоции. Я думала, что одна такая ущербная.
— Хочешь лежать — лежи! — вдруг равнодушно произнес он. — Но кормить тебя не буду.
И он вышел из покоев.
Я какое-то время лежала, не в силах даже пошевелиться, потом стала поворачивать голову, разглядывая убранство комнаты.
Напоминало это мне недавно родившуюся племянницу. Неужели ей уже четыре месяца? Значит, ей дали имя! Не хотелось думать, что мое.
Когда родители погибли, Даша забрала меня к себе. Она как раз только замуж вышла, и через пару лет ей бы разрешили завести малыша. Но… Она взяла меня к себе, в качестве дочери. Не знаю, чего это ей стоило, но тогда впервые я увидела в ее глазах улыбку. Настоящую!
Она тогда радовалась победе, но… Быстро эта радость закончилась.
Я не была простым подростком, еще и всячески испытывала терпение новоявленных родителей.
Костя — муж Даши — был вечно недоволен, часто меня ругал, а иногда и наказывал, заставляя стоять в углу часами. Я тогда его ненавидела.
Сейчас же, я бы отдала что угодно, только б вернуться домой. Да даже слушать ворчание Кости, видеть суетливость Даши, загруженную проблемами.
Как они справляются с малышкой?
Ладно, отвлеклась! Мне только плакать сейчас и не хватает. А еще пожалеть себя — бедную несчастную калеку.
Обратила внимание на экран во всю стену, где отображался вид вниз — за облака. Значит, я все же на небесном острове!
Я повернулась на бок, опираясь на руку, и стараясь разглядеть что за город раскинулся внизу.
Высшее общество жило на летающих островах, куда путь низшему обществу и служащим был заказан. Исключение из правил — участие в отборе.
Я не собиралась принимать в нем участие, хотя сестра настаивала. А повернулось все вон как! Похоже, это судьба! Да только… Как же не хочется!
Я подалась вперед и просто рухнула с кровати. Как же больно!
Подняться с пола сил просто не хватило. Я, правда, пыталась встать, хотя бы сесть. Но хватило сил лишь перевернуться на спину.
Так меня и застал принц. Я даже не знала, как его зовут!
— Упала? — он меня поднял и положил на кровать. Вздохнул.
Ушел куда-то, вернулся и принялся раздеваться.
Затем развернул простынь, обнажая меня. Я отчаянно покраснела. Принц же, поднял меня и понес в открытую дверь. Там оказалась большая ванна в полу, наполненная водой. Само помещение заполнено было паром.
Меня внесли в горячую воду. По телу пробежали иголочки. Я застонала. Мучительно больно.
— Тебя собирали заново, — прошептал на ухо он. — Тебе сделали новое тело, но…
— Что "но"?
— Мы не смогли перенести твое сознание в него. Пришлось чинить это тело.
— А новое куда?
— Нам удалось поместить сознание умирающей девушки в него. Не твое. И сейчас она на отборе — заменяет тебя. Говорят, ты — особенная.
— Ну. Так. Пусть. Моя. Замена. Участвует. В Отборе, — медленно, с передышками сказала я.
— Нет!
— Почему?
— Потому что там должна участвовать ты. Пока идет знакомство с девушками, балы, у тебя есть время. Но, боюсь, это не три месяца. Я, конечно, затяну, как смогу, но…
Я насупилась.
— Так, хватит разговоров! Давай, работай руками и ногами! Плавать умеешь?
О чем он говорит? Плавать? Я знала, что это такое, только…
— Нет! — ответила я, удивляясь этому.
— Почему?
— У нас даже ванны нет, где я должна, по-твоему, плавать? В луже после дождя?
— Хочешь сказать, вы даже не моетесь?
— Моемся. В душе.
У принца вырвался вздох облегчения. Думал, что мы живем в грязи?
— Как тебя звать-то? — вырвалось у меня. Обращаться даже мысленно к нему "Принц" не хотелось.
— Вячеслав. Для тебя Вяч.
— Маша, — представилась в ответ.
— Да, я знаю. Я тебя держу, а ты двигай руками и ногами. Давай-давай.
Но такое количество воды пугало. Дыхание участилось.
Я судорожно замолотила руками и ногами, пока не выдохлась.
— А теперь отпускаю… — сказал этот несносный тип.
И я ушла под воду. Сознание затопило цепенеющее чувство. Я даже не могла двигать руками и ногами, просто камнем ушла на дно. Воздуха не хватало и в глазах темнело.
Когда меня вытащили и удалось отдышаться и откашляться, этот гад сказал:
— Все, ты, считай, провалила отбор. Вытаскивать никто не будет. Не выплывешь сама — тебе не жить.
— Что ты за чудовище? — прошептала тихо — сил не было вообще.
А он разозлился. Вылез из воды, наклонился надо мною, и прошипел прямо на ухо:
— Знай меру, девчонка! — он зло схватил меня за подбородок и повернул к себе.
— А не то ты меня убьешь. Знаю!
А он вдруг наклонился еще ниже и завладел моими губами и принялся их мучить. Я задыхалась, трепыхаясь, но это была очередная пытка.
Он наконец отстранился.
Чудовище!
Прикосновения в нашем нижнем мире считались допустимыми лишь среди близких, да и то… Никогда не видела, чтобы Костя обнимал Дашу. Да и Даша меня за все шесть лет после смерти родителей обнимала всего пару раз. И хотя мне объятий мучительно не хватало, я не смела просить. А этот… этот… гад! Что он вообще делал? Пытался удушить во второй раз?
