В прихожей нашлись пакеты с чем-то.

— Ой, смотри, что это! — кинулась я проверять, но Влас перехватил меня.

Направил свои часы на свертки. Полупрозрачный луч показал там одежду.

Рыжик достал из кармана сетку, поместил сверток туда и затянул. Сетка стала надуваться, как шарик. И на ее поверхности появились цифры.

Потом сетка сдулась и такой же проверке подвергся второй сверток.

— Ну что?

— Безопасно! Значит, правила просты: ничего руками не трогай, ничего не ешь, не пей, — давал указания мой принц, разворачивая сверток.

Внутри оказалось красивое бальное белое платье с голубой окантовкой кружев и голубые туфельки.

Во втором тоже белое платье, но с красной окантовкой кружев и красные туфельки.

— Надевай, я тоже переоденусь.

Мы были готовы, а вот сверху то и дело раздавался грохот. Даже принцессы прибежали к нам, испугавшись.

— Даша, мы вынуждены уехать. Но я не могу оставить вас одних… — предупредил Рыжик.

— Мы последуем за вами.

— Я никуда не хочу! — обиделась младшенькая и топнула ножкой. На лице застыло капризное выражение лица. — И вообще, я хочу нормально поесть, в купальню сходить, по нужде, в конце концов!

— Свет, все будет, надо немного потерпеть… — спокойно вещал старший брат.

— Надоело ждать!

— Свет, ты больше не принцесса! Хватит вести себя так! — это уже Даша.

— Я — принцесса, и не собираюсь сама раздеваться! Раз нет слуг, значит, пусть Маша прислуживает!

— Света, прекрати! Это моя невеста!

— Она — клон! И никогда не станет госпожой! — упрямо гнула свою линию девушка.

Стало обидно. Да, я клон. И принцесса права, как бы я ни выучила правила этикета, но наравне с остальными мне никогда не быть. И в этом ошибка Владыки. Его жена, его семья больше не чистокровные Высшие. Они помесь с клонами. И ни о какой чистоте рода Владыки речи идти не может.

И тут посетила мысль. Что, если кто-то охотится именно по этой причине за детьми Владыки. Он слишком высоко скакнул, занимая в совете непозволительное место, являясь всего лишь помесью с клонами.

— Влас, можно тебя на пару слов?

Он кивнул и вывел меня в соседнее помещение. Там я озвучила посетившие меня мысли. Ведь с каждым последующим поколением семья Владыки все больше разбавляется клонами, а из-за его дочерей разбавляются и другие двенадцать родов. Что, если кому-то это не нравится? Как бы они не вырождались, но кто-то действительно может бороться за чистоту Высшего мира.

— Интересная мысль, — сказал принц. — Это все?

— Да.

Он вышел к своим сестрам, а я осталась в коридоре.

— Значит так, Света, хочешь оставаться здесь — оставайся. Но если тебя убьют, как пытались еще недавно убрать меня и Машу, это на твоей совести будет. Только хочешь знать возможную причину своей смерти?

— Ну и?

— Ты — дитя клона. Такое же, как и я, и Даша. Мало того, и отец наш — тоже сын женщины-клона, и дед его, и прадед… Как ты думаешь удалось сохранить наш род в чистоте от близкородственных связей? Только с возрождением человечества в виде клонов. Так что ты ненамного чистокровнее той же Маши и Авроры. И я не позволю тебе обращаться к ним, как к слугам. Тебе ясно? И да, еще… Там в подвале лежат пока в бессознательном состоянии два клона, принявшие наши облики и собиравшиеся по-тихому нас встретить и прикопать где-нибудь за городом. Так что оставайся и присмотри за ними, ну или они за тобой присмотрят, развяжи их обязательно, они заодно изнасилуют напару тебя. А мне жениться пора…

И Рыжик вылетел из помещения, подхватил меня за руку и потянул наверх по лестнице.

Жестоко! Но вспомнились поступки Кости и Даши и поняла, что со мною тоже иначе никак. Я бы сделала поперек.

Неужели поумнела? Жизнь чему-то да учит!

Наверху все стихло. Неужели помирились?

Славик постучал в одни покои, затем во вторые, а потом и в третьи. За ними послышался ответ:

— Да.

Мы и вошли, только сделав шаг остановились.

Комната не знаю, на что походила, но явно не на жилое помещение. Так как многое валялось перевернутое, битое. Аврора находилась в руках нашего безопасника, но волосы у нее походили на воронье гнездо. У жениха был оторван рукав.

— Вот свадебное платье. Женишки принесли, — положил сверток Влас на край дивана. — Я проверил. Безопасно. Одевайся, Аврора, внизу водитель ждет. Никаких разговорчиков на людях. Мы только встретились. Вот, кое-кто даже повздорить успел.

— Как вы будете играть этих людей, если не были доктором и полицейским?

— Кто сказал, что мы не были? — наши мужчины переглянулись. — Это вполне наши имена. Местные…

— Вот как? — Аврора с любопытством взирала то на Власа, то на Диму. — А поподробнее…

— Мы проверками занимаемся, иногда, — пояснил Дима. — Поскольку понимаем, как здесь все устроено и разбираемся в медицине и безопасности, то и заезжаем по разным городам…

— Так что мэр позволил дерзить зря… — подытожил Рыжик.

— Что теперь будет с этими… людьми мэра? — спросила уже полностью успокоившаяся Аврора.

— А мы их выпустим. И пусть их ждет та участь, которую они нам уготовили, — спокойно ответил мой принц.

Жестоко! Их ведь убить могут.

— А ведь один из этих… женихов может быть его сыном. Что, если он прознает, кого убил. Вряд ли себя обвинять будет. На вас всех собак спустит…

— вставила я свои доводы.

— Будем разбираться с трудностями по мере их поступления, — ответил наш безопасник. — Да, к слову, у мэра больше нет доступа к базе. И вообще ни у кого, кроме нас.

— Ладно, брысь все отсюда, я буду переодеваться.

— Я остаюсь, — ответил Дима, так и не выпуская свою невесту из объятий.

— Да счаз!

— Но ведь ты уже сегодня станешь моей женой!

— Вот когда стану, тогда и поговорим. Брысь! Остаться может только Маша.

Влас посмотрел на меня, дождался моего кивка, и вышел. За ним последовал Дима.

— Эти покои будут наши, — сказала Аврора мне. — Раз уж я наворотила тут срач, мне и прибирать его.

— Что тебе рассказали? — решила уточнить я.

— Что Дима — это Демьян, то бишь, Ян. Ну а Влас — твой принц. И что вести Дима себя будет именно так, как вел. И другого чтобы не ждала. Он полицейский, это его характер, а галантным он будет с чужими девушками, если надо будет пофлиртовать.

— То есть, он собирается флиртовать с другими?

— Да, представляешь, так и заявил. Мол, это его работа, очаровывать. А я, дура, слюни распустила. Влюбилась, а на деле не в человека, а в маску. Так что теперь придется узнавать его заново.

— Ты сердишься?

— Уже — нет. Все же, он признался. Да и он меня выбрал. И единственный, кого я не отвадила своим макияжем.

— А на меня сердишься?

— На тебя? За что?

— Ну, что знала и тебе не сказала…

— Ну, вряд ли ты давно узнала. А случая сказать не было, да и именно по твоей просьбе он все же признался.

— Мне говорили, что это гостайна.

— Я догадалась. Но эта ложь везде и всюду уже бесит. Притворство это… Маски…

— Я так понимаю, что маски не носят лишь мелкие люди, откуда мы родом.

— Носят, еще как… Люди живут в постоянном страхе, хотя улыбаются, а за глаза следят за каждым твоим поступком и только дай повод, чтобы нанести удар в спину, только не их руками, а руками "правосудия" — полицией, судом…

К слову, а ты знаешь, что сударь и суд — однокоренные слова. Сударь — тот, кто вершит суд над всеми, кто ниже его.

— Не знала.

Аврора облачилась в платье, я помогла только молнию на спине застегнуть. Пятерней расчесала волосы. Да, я тоже переплела косу, так же расчесавшись.

И мы спустились вниз. Дом уже был пустым. Женихи, как выяснилось, ждали нас на крыльце дома.

Водитель был вчерашний. Оценил вид Димы, хмыкнул.

Мы погрузились в машину и отправились в город.

Город был наполнен суетой, яркими красками, праздничным шумом. Играла увеселительная музыка, развевались от одной стороны дороги до другой яркие флажки. Встречал нас мэр и целая толпа неизвестных людей. Все они приветствовали нас, желали счастья и кричали "Горько!". Это к нашей свадьбе такой разгуляй? С чего бы это?