Четыре часа тренировок. Четыре долгих, тяжелейших часа. Теория в голове была, пусть и далеко не вся, а вот практика…

— Кто так ставит купол?! Он же у тебя дырявый! Заходите, гости дорогие, берите меня спящей! Ира! Вот что ты сейчас сотворила?! Я просила представить нежную фиалку, а не ядовитый кактус! Убирай сейчас же! Ира, я тебя что просила сделать?! Сварить зелье! А ты что сделала?! Нет, это не зелье, это брага!

Указания, приказы, крики, недовольство. К концу учебного процесса Ира была выжата, как лимон, и эмоционально, и физически, и больше всего мечтала о доброй мягкой подушке.

— Ба, а сны зачаровать можно? — ляпнула она, не подумав.

— Сны, говоришь? — прищурилась прабабушка. — Это что ж тебе снится такое?

Ира покраснела.

— Секс один, — призналась она.

— Секс? И мужик, лица которого не видно? — ошарашила ее ба. — Поздравляю, моя дражайшая правнучка, вы с женихом практически женаты. Осталось церемонию пройти, и можно проклятие снимать.

— Э… — только и смогла выдавить Ира. — А он тут при чем?

— При том. Демоны таким образом со своими избранными связь поддерживают. Вроде как метят женщин, чтобы никто из собратьев увести не смог. Только лица свои они обычно показывают. Это твой своей внешности «стесняется».

Ира нахмурилась.

— То есть он и во сне со мной, и в реальности — со своими бабами. Силен, что сказать.

— А ты не ревнуешь ли, детка? — прищурилась ба.

Они сидели на пуфах у стены, набираясь сил перед новым этапом обучения.

— Вот еще, — недовольно фыркнула Ира, — кого ревновать? Я только по члену его и узнаю.

Сказала и покраснела. Да уж, воспитание. Собственной прабабушке такое ляпнуть.

— Да и вообще, — пробурчала она, тушуясь под насмешливым взглядом ба, — здесь он мне уже не снится.

— Правильно, — кивнула прабабушка, — больше и не будет. Ты в его владениях, на тебя никто не посягает. К чему тратить силы и появляться у тебя во сне?

— Действительно. Легче ж развлечься с бабами в реальности, — Ира сама не понимала, почему ее так задел факт, что Стивен не хранил ей верность хотя бы те месяцы, что появлялся в ее снах.

— Милая, он — демон, натура козлиная, похотливая и нетерпеливая, — снисходительно улыбнулась повидавшая жизнь ба — он и за твоей спиной, после свадьбы, баб перебирать будет. И ничего ты с ним не сделаешь. Природа такая.

«Ты её отвоевал у других, И ты гордишься победой своей. Но как только ты повернёшься спиной, Проснётся зверь. Эта игра ведётся всерьёз, Зря считаешь, что сможешь уйти. Её мольбы и соль её слёз Удержат тебя на цепи», — вспомнилось Ире. Сила все еще бурлила в ее крови, не желая успокаиваться после учебы, мозги на место не встали, а потому и дурь взыграла.

— Природа, говоришь? Ничего с ним не сделаешь? — Ира повела плечами, на ладонях сами собой вспыхнули разноцветные молнии. — Ну уж нет. Фиг ему, а не других баб. Собрался на мне жениться? Ну вот пусть и встает у него теперь только на меня. Остальные перетопчутся.

В комнате прогремел гром, молнии разрослись до своих обычных размеров, сверкнули и пропали.

— Ну и что ты сделала? — тяжело вздохнула ба. — Тебя мать с бабкой не учили сначала думать, потом говорить? Он же теперь во всех смыслах с тебя не слезет.

Пускай ты выпита другим,

Но мне осталось, мне осталось

Твоих волос стеклянный дым

И глаз осенняя усталость.

Сергей Есенин

Весьма остроумно замечает Фейербах, что взоры беспутного сапожника следят за штопором, а не за шилом, отчего и происходят мозоли.

Козьма Прутков

В том, что ба была права, Ира убедилась уже через полчаса, когда в выбранную для занятий комнату ворвался, сшибая все на своем пути, яростно рычавший ураган. Ничего знакомого в нем Ира не обнаружила. А вот он, похоже, неплохо знал ее, потому что ломанулся прямо к ней, игнорируя и прабабушку, и пуфики.

— Ты, — прорычал ураган, остановившись в миллиметре от лица Иры, — ты, сволочная ведьма…

— Клятва, — мило улыбнулась Ира, чувствуя себя отомщенной: не одному же ему издеваться над ней, пусть и только во сне.

— Я тебя и с клятвой отдеру, — прошипел «ураган», хватая ее за локоть и открывая портал.

Странно, но она не чувствовала страха: угрозу всерьез она не приняла, и когда оба оказались в отделанной коричневыми цветами спальне, Ира уточнила:

— Изнасилование считается причинением вреда. А ты клялся в обратном.

Уже превратившийся в человека Стивен снова злобно зашипел:

— Никогда баб не насиловал, но для тебя сделаю исключение.

Он притянул ее к себе, властно впился в губы поцелуем, как будто стараясь подчеркнуть ее место в этом доме.

Препирательства и удовлетворение от сработавшего проклятия взбудоражили Иру, и она ответила таким же жестким поцелуем, вкладывая в него и ожидание яркого секса, и безбоязненное отношение к будущему мужу, и надежду на бурную ночь с ним. Впрочем, с последним она поторопилась: за окном светило солнце, а значит, времени для постельных игр у обоих было предостаточно.

Стивен целовал умело: его язык варваром вторгался в ее рот, танцуя там зажигательный танец, губы будто пили из нее силы, и Ира очень скоро почувствовала головокружение.

Мужские руки проникли под кофту и начали требовательно мять грудь, доставляя удовольствие своей грубой лаской.

«Синяки останутся», — мелькнула последняя здравая мысль, и Ира растворилась в своих ощущениях. Тело налилось истомой, промежность увлажнилась, соски набухли. Возбуждение накатывало волнами. Никогда и ни с кем Ира не сходила с ума так явно. Она тяжело и прерывисто дышала, надеясь, что он, тоже возбужденный, не будет долго мучать ее, и она испытает наслаждение, бурно кончив.

Когда его рука проникла ей в трусы и начала массировать клитор, Ира выгнулась кошкой и всхлипнула. Она хотела этого чертова демона, прямо сейчас, всего и без остатка.

— Хорошая девочка, мокрая, — выдохнул он рвано ей в ухо.

Как они оба избавились от одежды, Ира не помнила. Очнулась она в кровати, под ним, постанывая от наслаждения, двигаясь в такт его движениям. Его, как ей казалось, огромный член в очередной раз как будто заполнил ее всю, дойдя даже до лона. Стивен резко дернулся, кончая, сжал рукой бугорок ее груди, она вскрикнула и кончила следом.

Мокрое тело и прерывистое дыхание — вот что осталось после их секса. А еще ощущение умиротворения и некой опустошенности. Ире было хорошо, давненько она не получала такой мощной разрядки и во сне, и в реале.

— В ванную сама дойдешь? — насмешливо спросил Стивен, выравнивая дыхание.

— А ты зачем? — лениво спросила Ира и в следующую секунду испугано взвизгнула, оказавшись в воздухе.

— Ну что, поплыли, — довольно ухмыльнулся жених и зашагал к дверце на противоположной стене. Ира плыла за ним по воздуху, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Я тебя кастрирую, — угрюмо сообщила она Стивену, оказавшись в глубокой чаше бассейна.

Водичка бодрила и тело, и дух, а наглая физиономия жениха, с любопытством разглядывавшего ее сверху, заставляла придумывать месть поизощренней.

— Дотянись сначала, — расплылся в предвкушающей улыбке Стивен и шагнул следом, скрывая под водой мускулистое тело.

— Не веришь в мои возможности? — прищурилась Ира.

Пара движений, и вот уже ее ладонь поглаживает его член, а глаза с вызовом смотрят ему в лицо.

— Мы так отсюда нескоро вылезем, — предупреждающе рыкнул Стивен, — на этих бортиках удобно… Ирка!

— Что? — невинно улыбнулась Ира, чуть сжав член. — Тебе можно предаваться воспоминаниям о прошлом, а мне при этом нельзя сделать тебе массаж?

— Я сейчас тебе сделаю массаж, — ухмыльнулся Стивен.

Вылезли они из бассейна через час-полтора, вдоволь насладившись телами друг друга.

— Ты зачем от меня закрылась? — наблюдая из кресла, как неспешно одевается Ира, спросил полностью обнаженный Стивен.