Алесю прошиб холодный пот, она обругала себя последними словами. Кто ей мешал раньше, наедине с собой произнести «лотерея» или придумать другое название?!

— Чем?! — даже привстал этот сухопарый прохвост с лисьим личиком.

— Приходите — увидите, — пригласила Алеся, срочно формируя на лице самоуверенное выражение.

— Приду, не сомневайтесь, это моя прямая обязанность — проверять, кто чем торгует, качественным ли товаром торгует и не дурит ли народ, — веско ответил налоговик.

Алеся невинно округлила глаза: дескать, и в мыслях не держала кого-то дурить, как вы могли подумать такое про молодого бесхитростного парня? У самой же в голове пронеслась мысль: «Ух, прокатило…» Чего она так взволновалась по пустякам? Даже хорошо, что слово новое, интригующее — больше народу явится глянуть на небывалое развлечение.

— Вы стражнику предписание охранять мой шатер с лотереей на бумаге напишите, — потребовала Алеся.

— Да он и так свое дело не забудет, — попробовал отмахнуться начальник базарной стражи.

Алеся смекнула, что такие направления выдаются на подотчетных бланках, а так: нет бумажки — нет заказа, и полученные денежки можно разделить между собой и положить их в свой карман, а не в государственный. Алеся посочувствовала начальнику, но с бумагою уперлась, так что он волей-неволей выдал подчиненному направление на работу, оформленное по всем правилам.

— Впервые в нашем городе популярнейшая игра: лотерея! — кричали босоногие мальчишки, нанятые за тогрох полчаса бегать по базару, скликая людей. Платила им не сама Алеся, она попросила договориться с мальчишками негласного «смотрителя рынка», живописного нищего, сидевшего у центрального входа. Тот за три минуты успел исполнить ее просьбу, а дальнейшее Алесю уже не волновало: мальчишки, получив по монете, с азартом бегали, указывая на ее закуток.

На слово «игра» повелись многие и возле шатра Алеси мигом собралась приличная толпа, глазеющая на покрытый зеленым сукном столик у шатра, большую коробку шоколадных пряников на нем (не самая дешевая сладость в этом мире), блестящее металлическое блюдо и две квадратные банки из толстого синеватого стекла. В одной банке до половины были насыпаны медяки, среди которых тут и там заманчиво поблескивали серебряные квадратики (все остатки вчерашнего заработка после размена роха на пятнадцать серебряных монет), на ней была крышка с прорезью для опускания монет. Вторая банка стояла пустой с круглым отверстием в крышке.

Самого большого внимания удостаивался большой плакат на двери шатра, на котором крупными буквами было написано:

Первый приз — один рох!

Второй приз — 10 грохов

Третий приз — 9 грохов

И так далее до одиннадцатого пункта в один грох, а в конце приписка: двадцать дополнительных призов по десять тогрохов и еще двадцать утешительных призов — пряник в шоколаде.

Люди таращились на красочную надпись на шатре: «Лотерея», на стражника, стоявшего с воинственным видом, бдительно наблюдая за толкущимся людом. Алеся порадовалась, что догадалась нанять охрану, а то слишком уж заинтересованно некоторые личности переводили взгляд с нее (слабого безусого «юнца») на банку с монетами. Если бы не бравый стражник с саженным разворотом плеч при мече и в форме, демонстрирующий намерение на полную катушку отработать уплаченный ему грох, то лотерея могла бы завершиться не начавшись. Стражника в толпе узнавали, спрашивали:

— Керим, что за лотерея-то, а?

— Не мое дело знать, мое дело за порядком и законностью следить, — величаво отвечал стражник, поглаживая окладистую бородку. — Юноша издалека приехал, новинку привез, сейчас все сам расскажет.

Прикинув, что народ уже готов быть околпаченным и потенциальных жертв набралось довольно, Алеся зычным голосом принялась объяснять:

— Дорогие жители прекрасного города Кресси! Поздравляю — популярнейшая современная игра лотерея теперь пришла и в ваш город! Кто желает испытать счастье и вмиг разбогатеть — милости прошу! Правила просты: за пять тогрохов вы покупаете один из ста деревянных бочонков, записываете свое имя и номер на этом листе и кидаете бочонок в пустую банку. После чего не уходите, а стоите рядом и ждете розыгрыша, который состоится буквально через четверть часа, как только все желающие участвовать купят по бочонку или даже несколько бочонков, но не более трех в одни руки.

Бочонки с номерами входили в комплект простого лото, аналогичного земному русскому лото, но имевшего сто бочонков вместо девяноста. Алеся вчера купила два таких лото и принесла в шатер два мешочка с бочонками. Да, она надеялась, что лотерея будет иметь успех, а пока продолжала рекламную агитацию:

— Посмотрите на количество призов: ваши шансы выиграть больше, чем один к одному! Даже самый маленький денежный приз в два раза больше, чем вы платите за бочонок! Ухвати удачу за хвост! Игра очень проста: кинь бочонок в сосуд для розыгрыша, подожди и увидишь, как мои руки вытряхнут твой бочонок первым! Первый выпавший номер получит целый рох! Смотрите, как все просто!

Алеся провела наглядную демонстрацию: водрузила на столик холщовый мешочек с маленькими деревянными бочонками, под шепотки толпы развязала завязки, с самым сосредоточенным видом порылась в нем, вытащила один бочонок, кинула в пустую банку через дырку в крышке. Потом обернула эту банку темной непрозрачной тканью с золотой вышивкой, потрясла ее, перевернула над блюдом. Через отверстие в ткани выпал этот одинокий бочонок и звонко застучал по металлу. Алеся провозгласила:

— Первый бочонок: номер восемнадцать. Выигрыш один рох! Имя победителя…

Она сделала эффектную паузу и продемонстрировала толпе пустой белый лист:

— Имя победителя вы впишите в этот лист сами! Желаю всем победы в игре!

Толпа загудела. Посыпались вопросы:

— Можно ли заглядывать в мешок, когда выбираешь бочонок?

Алеся не поняла, в чем смысл тащить какой-то определенный номер, если всё решает слепой случай, но сурово ответила:

— Нет.

И народ одобрительно загудел, приговаривая:

— Нечего хитрить, наугад все тянем! Не больше трех в одни руки, помните?!

— Можно ли играть детям? — это спросил толстенький барчонок, державший за руку своего гувернера.

— Нет, — еще суровей ответила Алеся и тут даже стражник одобрительно кивнул.

Желающих играть оказалось много, все сто бочонков ушли влёт, на две трети заполнив пустую банку для розыгрыша. Первая банка с монетами наполнилась доверху и дополнительная, вытащенная Алесей из-под столика, тоже набилась монетками почти всклень. Два листа с двух сторон были испещрены именами участников, все с нетерпением ждали розыгрыша, с вожделением поглядывая на полные «кассы лотереи». Алеся торжественно обернула банку с бочонками непрозрачной тканью, народ замолк, раскрыв рты, и тут случилась небольшая неприятность…

Ведущий лотереи поперхнулся, закашлялся так, что слезы из глаз хлынули (да-да, жгучий перец — верное средство), заполошно замахал руками, пытаясь отдышаться, и еле выговорил:

— Извините, сейчас, воды глотну…

Ведущий накинул на обе банки-кассы такую же непрозрачную ткань, листы с именами участников розыгрыша сунул под сукно и сделал знак стражнику, чтобы тот бдительно охранял все имущество, прохрипев:

— Списки… деньги…

— Да понял, никто лишнего не впишет и деньги не украдет, — заверил стражник, становясь перед столом и кладя руку на меч. Народ тоже уставился на закрытый тканью столик не отводя взглядов, дожидаясь, пока скрывшийся в шатре ведущий напьется воды и придет в себя.

Три минуты прошли в тягостном молчаливом ожидании.

— Так что, объяснит нам кто, что это за лотерея такая? — спросил в итоге один из мужиков, застывших в первых рядах, почесывая затылок.

Стражник тоже ошеломленно моргнул, уставился на бумагу в своей руке, предписывающую ему охранять шатер с лотереей и сказал:

— Мое дело маленькое: стоять и охранять.