- Да не собиралась я никому платить, - глядя широко распахнутыми глазами, вклинилась в поток его возмущения девчонка.

- Продолжай. Или мне каждое слово надо из тебя вытаскивать? Я тебе что, нянька?

Она наконец заговорила связно и подробно, не видя больше смысла упорствовать. Глеб слушал со смешанным чувством удивления и вернувшегося желания хорошенько встряхнуть самонадеянную особу.

- Твою мать, Соня, - только и смог он повторить, когда девчонка замолчала. – Ты не соображаешь, что своей самодеятельностью только заработала бы себе место на койке рядом с мамашей? Ты жить не можешь без проблем или что? Вот почему нельзя было просто прийти, нормально всё изложить и попросить помощи, я не понимаю?

- У вас? – с непонятной интонацией переспросила Соня.

- У меня. А что не так?

- Я… Мне нечего предложить взамен.

Взглянула непреклонно, словно он уже что-то потребовал. Упрямая девчонка! Да девять из десяти даже не задумались бы о возможной отдаче, лишь бы кто-то снял с них все проблемы. А если и задумались, всё равно согласились бы на любые условия.

Глеб усмехнулся. И не удержался от искушения – протянул руку, касаясь мягкой девичьей кожи, медленно очертил большим пальцем контур губ. Хотел только немного подразнить свою недотрогу, но Соня неожиданно не отпрянула, не попыталась стряхнуть его кисть. Замерла, растерянно глядя глаза в глаза и, кажется, почти перестала дышать.

Невозможно было остановиться вот так, когда он наконец-то впервые не встретил возражения, неприкрытого испуга.

Глеб осторожно, будто ненароком скользнул ниже, проникая под широкий ворот свитера и лаская нежную шейку.

Соня шумно вздохнула. Ожила, слабо вцепилась в его запястье.

- Что вы делаете… - прозвучало неуверенно и совсем без намёка на страх. - Я же сказала…

- Мне и не нужно взамен, - успокоил, только сейчас вспомнив, что они ещё не договорили, и, наклонившись к девушке совсем близко и по-прежнему не разрывая зрительного контакта, шепнул: - Хочу просто так. По взаимному желанию.

Соня покраснела, неловко отвернулась, пряча лицо, и лишь теперь попыталась убрать от себя его руку.

- У меня нет желания…

Чтобы отодвинуться от девчонки, потребовалось немалое усилие воли.

- А помощь будет абсолютно безвозмездной, - по-деловому сообщил Глеб, возвращаясь к теме разговора. – Больше ты этих людей не увидишь.

- Что вы собираетесь делать?! – тут же всполошилась девчонка.

Он пожал плечами, в душе забавляясь её волнением. Наверняка куколка уже нарисовала в голове мрачные картинки с лужами крови и закопанными в лесу трупами.

На самом деле убийства зачастую оказываются делом довольно хлопотным, и лучше по возможности обходиться другими вариантами. Особенно в таких вот случаях. Исчезни эти родственнички без вести, и следствие начнёт тормошить мамашу девчонки, а та и ничего не зная наболтает достаточно, чтобы и его, и Соню надолго лишили покоя. Всё, конечно, кончилось бы ничем, но в любом случае, кому нужно привлекать к себе лишнее внимание?

- А ты бы что хотела? – поинтересовался не без любопытства.

- Чтобы их обоих посадили! – без запинки выдала Соня. – И Рустама, и отчима. Пусть всё будет по закону, но… чтобы их больше никогда не видеть, и чтобы мама была в безопасности.

Что ж, он так и планировал. А с девочкой можно поиграть в уступки, пользуясь случаем. Пусть будет ему благодарна.

- Как скажешь, - согласился Глеб. – Это ведь твоё дело. Мать согласится написать заявление, если её убедить, что бояться нечего?

- Наверное… - без особой уверенности протянула Соня, и честно добавила: - Я не знаю.

- В принципе, не важно, - махнул он рукой. – Всё равно для приличного срока одного эпизода мало, придётся чуть-чуть подправить картинку.

- Что? – девушка непонимающе нахмурилась.

- Не бери в голову, Соня, это теперь моя забота. Хотя лучше, если твоя мать всё же станет сотрудничать – чтобы от неё же самой потом лишних вопросов не возникало. Значит, сейчас ты ей позвонишь и скажешь, что её сегодня перевезут в другую клинику, и никаких возражений не принимается. Там хорошая охрана, посторонних на территорию не пускают, к ней без моего личного разрешения никто, кроме врача и медсестёр, не попадёт. После праздников отправлю туда адвоката, пусть уламывает на дачу правильных показаний. Ну а нет – и чёрт с… и не надо, так разберёмся. Всё ясно?

Девчонка кивнула.

- Давай, звони матери. Я тоже пойду сделаю пару звонков. И всё, Соня, больше не забивай себе всем этим голову. Расслабься. Отдыхаем сегодня, идёт?

Она снова ответила кивком, и впервые за день улыбнулась.

Он ещё ничего, по сути, не сделал, только пообещал, но девочка заметно приободрилась. А уж когда второй раз поговорила с матерью и убедилась, что та доставлена в охраняемую частную клинику, и вовсе расцвела.

А когда благодарила, чуть не расплакалась от избытка эмоций. Ещё никогда ему не выражали признательность настолько искренне. А ведь она понимала, что ему всё это ничего не стоит.

Глебу понравилось быть с ней добрым. Видеть, как отчуждение и настороженность в медовых глазах вытесняются робкой доверчивой радостью и теплотой. Ради этого стоило наплевать на свои понятия и изменить первоначальное решение.

- Вкусно? – он остановился рядом с пригревшейся у костра Соней, которая неторопливо, маленькими глотками потягивала свою порцию глинтвейна.

Девушка кивнула, машинально облизнувшись. Слегка закусила нижнюю губу и блаженно зажмурилась, смакуя послевкусие. А его буквально повело от этой простой и невинной по своей сути картины. Всегда был равнодушен к примитивным женским уловкам, но сейчас… Понимание того, что девчонка не заигрывает и вовсе не старается специально выставить себя в соблазнительном виде, разбудило обратную реакцию.

- Жалко, что на морозе остывает быстро, - приветливо продолжила Соня, к счастью, не догадываясь о том, где бродят его мысли.

- Подлить горячего?

Соня покачала головой и отставила кружку с остатками напитка.

- Спасибо. Мне уже хватит.

- Примерный зайчонок боится захмелеть?

Болтал первое, что в голову взбредёт, а сам думал об одном – поддаться желанию приобнять куколку, или она снова занервничает?

Решение пришло само собой. Дети Ветрова, наскоро пообедав, снова потащили родителей на горку. Раньше Глеб ни за что бы не подписался на  детсадовское развлечение, даже ради неугомонной крестницы. Но сейчас это показалось подходящим поводом.

- Присоединимся?

Глаза девушки расширились в удивлении. Она явно не поняла, шутит он или предлагает всерьёз.

- Не-ет, - протянула после паузы. – Я не любительница экстрима.

Глеб засмеялся, искренне позабавленный её реакцией.

- Ты даже не представляешь, что такое настоящий экстрим, - уверил он.

- И представлять не хочу!

Она беспечно улыбалась, стоя в каком-то полушаге от него, и Глеб всё же не выдержал. Сократил оставшееся расстояние и привлёк девочку к себе.

- Значит, зайчонок сегодня не храбрый, а робкий? Кусаться тоже не будешь?

Поймал смятённый и как-то по-новому беззащитный взгляд. Даже через плотные слои зимней одежды было легко почувствовать, как она напряглась. Но брыкаться не спешила. Очень хотелось верить, что не из опасения разозлить его и остаться без помощи.

Глеб успокаивающе погладил её по щеке, едва касаясь костяшками пальцев. Соня по-прежнему молчала, только неотрывно скользила взглядом по его лицу, не то пытаясь найти в нём разгадку на какой-то неизвестный Глебу вопрос, не то прислушиваясь к себе самой. И только когда он склонился ближе, порывисто тряхнула головой, уворачиваясь от поцелуя.

- Не надо… Нас же увидят!

Глеб тихо засмеялся, уткнувшись в макушку девчонки, раз уж не удалось добраться до губ. Даже сейчас, в мороз, она пахла чем-то волшебно-летним. Луговыми цветами, или засахаренными грушами, или свежим мёдом, или вообще чем-то незнакомым и неизведанным, но невыносимо притягательным. Поначалу он думал, что это духи, но потом с удивлением выяснил – Соня не жалует парфюмерию.