- Это из-за вас мама здесь? – повторила она, и сама удивилась тому, насколько бесстрастно прозвучал голос. Вряд ли кто-то мог бы сейчас догадаться, что она находится на грани обморока!

- В нашей семье принято помогать друг другу, - размыто начал Рустам. – И если брат просит брата…

- То есть это Тимур приказал вам избить маму, и вы послушались, - сделала вывод Соня.

- Семейные дела, - поспешил напомнить «дядя Рустам», всё так же уходя от прямого ответа. – Священное право главы семьи – заботиться о душе домочадцев и назначать наказание за проступки. Незачем привлекать к этому посторонних.

- Однако я именно это и сделаю, - уверила Соня, старательно игнорируя весь тот бред, который нёс родственничек – было очевидно, что спорить тут не с кем. – И будьте уверены, мама, когда сможет, напишет на вас заявление, так что лучше вам поторопиться с возвращением домой и надеяться, что там вас не достанут.

Рустам зло оскалился, нисколько не впечатлённый её угрозой.

- Сказано же, Галюся не в претензии. Хочешь сама услышать?

Он сделал шаг к кровати, явно намереваясь потормошить спящую под воздействием лекарств женщину.

- Не трогай! – не сумев скрыть въевшегося в кожу страха, который сейчас перенёсся с отчима и на его брата, выкрикнула Соня.

Рустам снова шикнул, но отступил.

- А ты, говорят, хахаля нашла? – сально усмехнулся он, резко меняя тему. – Говорят, не расписанными живёте?

- Вы ещё скажите, не венчанными, - криво усмехнулась Соня. – Вам-то что?

- Семью опозорила, - отрезал родственничек. – У нас за такое камнями закидывают!

- Вы хотите закидать меня камнями? – с нарочитым спокойствием уточнила Соня.

Рустам замешкался. Он явно ожидал другой реакции – наверное, страха или уговоров. Соня и сама не знала, откуда взялись силы если не для противостояния, то хотя бы для сохранения внешней выдержки.

- Ну… если твой хахаль готов заплатить, он пусть и воспитывает дальше. Дело семьи невесту приготовить и калым назначить, а если кому-то нужна бракованная, его дело.

- Значит, деньги, - резюмировала Соня. – Сколько? Сколько вам надо, чтобы вы исчезли из нашей с мамой жизни?

- Ну ты сказала! – ухмыльнулся Рустам. – Куда ж мы исчезнем? У нас родню не бросают. Тимуру нужен уход, а на мамашку твою положиться нельзя, вы, бабы, сразу распускаетесь без твёрдой руки.

- Я хочу, чтобы вы исчезли вместе с Тимуром, - перебила Соня, не испытывая ни малейшего желания выслушивать сомнительные рассуждения родственничка.

Она не надеялась, что получится так запросто от них избавиться. Даже если бы у неё хватало денег, эти люди не из тех, кто довольствуется полученным и честно выполняет соглашения.

Однако что-то делать было нужно. Увы, скорее всего её мать действительно не намерена писать заявление на своего обидчика. Наверное, её неслабо запугали. Но если не бороться, дальше может быть только хуже.

У Сони не было чёткого плана, но кое-какие идеи начали зарождаться в голове. Если она раздобудет на отчима и его братца компромат, то сможет ответить на угрозы и шантаж тем же. Жаль, что сейчас нет возможности незаметно включить диктофон, но если она подыграет вымогателю, пообещает ему заплатить и назначит новую встречу, есть шанс, что тогда получится в разговоре спровоцировать его на признание в их с братцем преступлениях и получить нужную запись.

- С какой это стати? – нагло осклабился Рустам. – Брат живёт по месту прописки.

- Но ему ведь нужен уход, с которым моя мама не справляется, - напомнила Соня собеседнику его же слова. – А если вы не съедете, то не получите ни копейки, а вот участковый получит столько, сколько нужно, чтобы ежедневно заглядывать к вам с проверками. Если понадобятся основания, я и жалобы от соседей организую.

Лицо Рустама удивлённо вытянулось.

- Вот, значит, как, - протянул он без прежней издевательской ухмылки. – Обнаглела, дрянь! Думаешь, если какой-то богатый дурак на тебя клюнул, то уже управы не найти?

- У меня мало времени, - поторопила Соня, устав от повторяющихся угроз и оскорблений.

- Окей, - неожиданно неконфликтно согласился Рустам. – Значит, так, из дома ты нас сама выгоняешь, а жить где-то надо – раз, Тимуру реабилитация нужна, чтобы на ноги встать – два, компенсация за увечья – три, компенсация за позор семьи – четыре, плата за невесту – пять… Вот и прикинем, сколько выходит.

Он сделал паузу, притворяясь, что подсчитывает сумму. Соня невозмутимо ждала.

Она готовилась возмутиться, когда родственничек назовёт сумму – для пущей достоверности, чтобы тот точно не заподозрил в её поведении неладного. Однако стоило ей услышать цифру, и притворяться не пришлось.

- Вы с ума сошли?! У меня нет таких денег. Столько за всю жизнь не заработаешь.

- Можно по частям, - сбавил обороты Рустам. – Станешь переводить ежемесячные выплаты. Пока деньги капают – мамка живёт спокойно.

Названная ежемесячная сумма в несколько раз превышала Сонину зарплату, которую она искренне считала очень даже неплохой.

- Вы насмотрелись гангстерских боевиков? – не выдержала она. – Оттуда суммы? Но я-то не миллионерша. Откуда у меня, по-вашему, такие деньги?

- А мне плевать. Для мамки нашла, и для меня найдёшь. Хахаля получше ублажай, пусть расщедрится.

Они ещё немного поспорили, и Соня уступила, постаравшись убедительно изобразить отчаяние. Впрочем, она на самом деле была к этому близка, так что притворяться особенно не пришлось. Хоть она и надеялась решить ситуацию, но всё же ненадёжный план не избавлял от сомнений и страха, что всё может пойти не по задуманному сценарию.

- Иди вперёд, - скомандовал Рустам, когда они договорились о следующей встрече. – Незачем, чтобы твой хахаль меня видел.

Он принял водителя за её любовника, догадалась Соня, но поправлять не стала.

- Я поговорю с лечащим врачом и вернусь в палату, - холодно пообещала она. – Вас здесь к этому времени уже быть не должно. И если я ещё раз увижу вас в больнице или неподалёку, сделка аннулируется. К маминой выписке вы должны съехать с квартиры.

- Ты деньги сначала принеси, потом про переезд поговорим, - прошипел ей вслед Рустам.

Разговор с врачом немного успокоил. Он более детально повторил то, что Соня уже слышала по телефону, и уверил, что непоправимых повреждений у пациентки нет. Конечно, ей сильно досталось, но внутренние органы не пострадали. Кости срастутся за месяц-полтора, выписаться из больницы можно будет раньше.

Последнее Соню не очень обрадовало. Всё-таки тут мать была в большей безопасности, и лучше бы ей оставаться под присмотром, пока проблема с родственничками не решена.

Она намекнула врачу о своём желании, пообещала не остаться в долгу, но в ответ на встречные вопросы уверила, что ничего не знает о произошедшем с матерью и не имеет никаких предположений на этот счёт. Всё равно без доказательств её слова официально не имели бы никакого веса.

Когда она снова зашла в палату, Рустама уже не было. Соня снова посмотрела на спящую под воздействием лекарств мать. Врач объяснил, что она должна проснуться не раньше, чем через пару часов. Соня подавила вздох. Очень хотелось поговорить, выяснить, как всё произошло, успокоить и приободрить маму. Но ждать так долго она не могла. Обещала ведь вернуться к обеду. Сейчас лучше не нарушать слово, ей ведь ещё не раз придётся выпрашивать у Молотова отгул и машину.

И так водитель посматривал на неё странно. Не то с каким-то подозрением, не то с осуждением. Несколько раз спросил, всё ли в порядке, и, похоже, так и не поверил утвердительному ответу.

Безмозглая упрямая девчонка! О чём она только думает и на что рассчитывает?

Глеб ожидал, что хотя бы после поездки в больницу она всё расскажет, раз уж не захотела сразу. Ей ведь нужна его помощь! Дураку понятно, что самой девчонке не выкрутиться. Точнее, не вытащить амёбную мамашу из условий, в которых та живёт. Как по его, то и не стоило бы возиться – по заслугам ведь получает. Но Соня явно придерживалась другого мнения. И всё равно молчала, чёрт бы её побрал! Даже старалась вести себя, как ни в чём не бывало, хотя не надо быть физиономистом, чтобы заметить – на девчонке лица нет.