- И ты сбежала?

- Да. Именно сбежала, не оставив даже нового адреса. Казалось, если рвать, то раз и навсегда.

- И потом никогда не жалела?

Нет, жалеть там явно было не о чем, но всё же желание разобраться в движениях женской души заставило уточнить.

Мать неопределённо пожала плечами.

- Не знаю. Как когда. Временами думала, что всё сделала правильно, а временами… Однажды я съездила туда, где мы с ним жили. Тебе пора было идти в первый класс, и я подумала, было бы хорошо, если бы на линейку тебя привели оба родителя. Но не вышло. Соседи рассказали, что через год после нашего расставания он женился, ещё через три месяца развёлся, а потом уехал искать счастья в Америку. Насколько я знаю от общих знакомых, он стал там художником. Не из знаменитых, но достаточно востребованным, чтобы зарабатывать на жизнь любимым делом. Связаться я больше не пыталась: не сложилось – значит, не сложилось.

Она замолчала. Глеб машинально кивнул, отвечая скорее собственным мыслям.

Честно говоря, он ожидал услышать что-то другое. Сам не знал, что, но точно не всё вот это. Наверное, ожидал, что у него окажется больше общего с отцом. Должна же как-то родная кровь сказаться?! Рассчитывал на готовом примере понять что-нибудь… что-нибудь полезное. А понял лишь то, что мать в своё время поступила разумно и правильно, и он ей может только поаплодировать. Ну и ещё то, что «меня не понимают» - похоже, всеобщая женская песня. Вот что мешает признать, что сама сглупила с самого начала? Это матери. А Соне начать изъясняться конкретнее.

Глеб уже собирался пожелать матушке доброй ночи и отправиться к себе, когда она снова заговорила – словно между делом, попутно вернувшись к своим растениям.

- В юности первая влюблённость редко бывает удачной. В то время живёшь яркими впечатлениями и совсем не думаешь, что жизнь не может быть нескончаемым праздником, и важно не только удивлять друг друга, но и находить совсем обыденные занятия, которые нравятся обоим. Если этого нет, никакие фейерверки не помогут.

Глеб задумался. Ну надо же, и удивлять, и в быту развлекать. Не много пожеланий, нет? Интересно, у его Сони тоже такие запросы?

И всё же он не мог не признать, что что-то в этом есть. К тому же мысли о повседневности по крайней мере не вгоняли в ступор, в отличие от попыток придумать, чем особенным можно порадовать девочку. Уж приятные общие занятия для них найдутся. Одно так точно!

Впрочем, если вспомнить, они ведь однажды гуляли по саду, и Соне понравилось. И шашлыки с Ветровыми. Никто ведь не мешает повторить отдых на природе и без гостей. Да, в самом деле, будет неплохо проводить с ней больше времени.

Соня ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой, как в последнюю неделю.

Радостное волнение охватило ещё после их ошеломляющего примирения, и не покидало с тех пор. Пусть Глеб не разделял её представлений об ухаживаниях и романтике, это было не важно. Главное, что она поняла – он действительно мыслил иначе, по-своему. Не пренебрегал ею и не хотел откупиться.

А ведь прежде ей казалось именно так. Казалось, что он просто не хочет тратить на неё лишнего времени; считает её девочкой для постели, недостойной другого внимания.

Узнать, что это не так, было почти достаточно для счастья. Соня согласна была обойтись без цветов – «травы», как говорит Глеб – и любых других ничего, по большому счёту, не значащих мелочей. Главное – уверенность, что она всё-таки ему дорога.

Своим чувствам Соня уже нашла определение – оно всплыло как-то само собой, неожиданно, но не ошеломляюще, словно в глубине души она давно во всём разобралась и теперь только признала очевидное.

Она полюбила. Не по-девчоночьи влюбилась, когда всё видится сквозь розовые очки. Соня помнила все этапы их отношений, понимала, что с Глебом всегда будет непросто, и что она может не дождаться таких же сильных ответных чувств. Но она была готова принять его характер и взгляды, работать над их отношениями. Хотела быть рядом, даже если их ждут сложности.

Соня не знала, когда именно в ней начали происходить перемены. Когда она впервые решилась ему довериться? Или когда он предложил помощь, ничего не требуя взамен, и она вдруг почувствовала себя не одинокой? Или когда он даже в ярости не смог причинить ей боли, и Соня душой поверила, что рядом с ним всегда будет в безопасности? Это было неважно. Значение имело лишь то, что теперь он стал неотъемлемой частью её жизни, её мира, её души.

Только одно немного омрачало её счастье – сказанное однажды Глебом «пока». Пока мы вместе… Как бы ей хотелось услышать от него «навсегда»!

Впрочем, с момента тех слов их отношения заметно изменились. Теперь они часто бывали вдвоём. Не просто ужинали и отправлялись в постель. Глеб неожиданно стал звать её на прогулки – возле дома, но Соня всё равно была рада. По вечерам они часто смотрели фильмы – с ноутбука, лёжа в обнимку. Наверное, это было наивно и по-детски, но Соня искренне радовалась, когда их мнение о происходящем на экране совпадало.

Глеб снисходительно посмеивался над её любовью к попкорну – «этой липкой гадости» – но иногда не выдерживал и присоединялся. Правда, в такие вечера фильм чаще всего оставался недосмотренным, потому что Глеб требовал, чтобы она кормила его с рук, и тогда их баловство быстро переходило в совсем другое времяпровождение.

Пару раз Соня пыталась намекнуть, что с удовольствием бы выбралась с ним куда-нибудь за пределы особняка, но Глеб по своему обыкновению беспрекословно объявил, что кино удобнее смотреть дома, а к искусству он равнодушен, так что по музеям и театрам ей лучше гулять с Валентиной Григорьевной. Она не стала настаивать, не желая разрушать установившуюся между ними гармонию.

- О чём задумалась? – вопрос прозвучал неожиданно.

Соня обернулась. Оказывается, она, поглощённая своими размышлениями, не заметила, что Глеб уже дома.

Она встала, будто невзначай прикрыв крышку ноутбука. Перед его приходом она бродила по сайтам ВУЗов и не хотела, чтобы Глеб сейчас заметил открытые вкладки.

Соня лелеяла надежду, что уже этим летом сможет поступить. Домашних дел у неё не так много, и она бы прекрасно со всем справлялась. Вот только она ещё не придумала, как преподнести эту идею Глебу. Конечно, ничего предосудительного в её желании не было, но Соня хорошо помнила его ревность и неодобрительное отношение к её одиночным вылазкам в город, и потому была готова к разной реакции.

- О будущем, - честно призналась она, делая несколько шагов мужчине навстречу и подставляя губы для поцелуя, чем он с удовольствием воспользовался.

- М-м… - Глеб оторвался от неё, но из объятий выпускать не спешил. – Если о ближайшем, то на завтра не строй никаких планов, ты будешь занята.

- Чем? – Соня искренне удивилась. Обычно он возвращался не раньше, чем к ужину.

- Ну ты же хотела как-нибудь развлечься. Завтра к трём будь готова.

Удивление только усилилось, но теперь к нему примешалось приятное предвкушение.

- И куда мы пойдём? – полюбопытствовала Соня, решив, что сегодня заводить серьёзный разговор не станет.

- А как же сюрприз? Ты разве не любишь сюрпризы?

Глеб улыбнулся, явно довольный её неприкрытой радостью.

- Только одеться нужно будет поудобнее. У тебя есть что-нибудь спортивное?

- Конечно, - ответила Соня, теперь ещё больше теряясь в догадках.

Раньше Глебу не доводилось ломать голову над подарками. С Ветровым они на праздники традиционно обменивались дорогим алкоголем, матери и жене друга Глеб покупал первую попавшуюся на глаза ювелирку, крестницам – игрушки, да и те выбирал не сам, а поручал одному из сотрудников, у которого был ребёнок подходящего возраста.

Теперь стандартные схемы не работали. Поначалу это немало нервировало, но скоро он не то чтобы привык, а даже втянулся. Соня так искренне и неприкрыто радовалась любому совместному времяпровождению, что Глеб не мог не разделить её эмоций.