Соня, похоже, не заметила, снова засветилась надеждой.

- На психолога.

Час от часу не легче! Он бы ещё подумал, выбери она какую-нибудь сугубо женскую специальность. Воспитательница, там. Учительница. Там и на факультете ему соперников бы не нашлось, и потом в сады-школы за детьми обычно приезжают няни или мамы.

Но психолог! То есть она всерьёз собралась один на один общаться со всякими типами, которые станут жаловаться ей на жизнь?! Один на один, и не по одному сеансу, в доверительной комфортной обстановке…

Соня потянулась через стол, поймала его руку.

- Пожалуйста, Глеб, - потёрлась щекой о ладонь, как котёнок. – Я так не хочу ссориться. Пожалуйста…

Это было слишком. Её ожидание, просьба. Доверчивая надежда, застывшая в устремлённых на него медовых глазищах. Такую, беззащитную и трогательную, её хотелось лишь оберегать от всего на свете, а никак не заставлять плакать.

Решение пришло внезапно. Просто соединились вместе его недавние мысли и планы, воспоминания о недолгой истории их отношений, нежелание видеть Соню несчастной…

- Хорошо, - кивнул он, сдаваясь. – Поступай. Но с одним условием.

Соня разулыбалась, едва не вскочила из-за стола, но в последний момент совладала с эмоциями.

- Конечно! – с готовностью согласилась и только потом надумала уточнить: - С каким?

- Сначала мы распишемся.

Свадьбу назначили на конец апреля.

Соня поначалу не могла поверить, что всё это происходит с ней по-настоящему. Совсем скоро она исполнит свою мечту, а прежде они с Глебом поженятся… О последнем она раньше запрещала себе даже загадывать.

Правда, слов любви так и не прозвучало. Да и само предложение выглядело скорее ультиматумом, будто сам Глеб не считал, что брак станет счастьем для каждого из них. Но об этом Соня долго не раздумывала. Уже привыкла, что такой он человек – не любитель громких слов. Однако ведь то, что он захотел связать с ней жизнь, говорит намного о большем, чем любые фразы.

Шумного торжества решили не устраивать – ни у кого из них не было множества друзей, с которыми хотелось бы разделить такой важный день. Только Ветровы должны были приехать, и, конечно, Соня позвала мать.

Та, несмотря на то, что до сих пор ни разу не видела будущего зятя, обрадовалась известию, долго и шумно поздравляла. Однако, в отличие от Валентины Григорьевны, которая сразу вспомнила о тысяче разных мелочей, по её мнению необходимых даже для скромной свадьбы, и с энтузиазмом предложила помочь с подготовкой, её мама не стала ничего спрашивать или советовать.

Зато огорошила Соню встречными новостями. Хоть они и продолжали периодически общаться после выписки Галины из больницы, о переменах в своей жизни она сообщила дочери только сейчас – просила разрешения приехать на свадьбу не одной.

- Ты серьёзно?! – Соня не смогла скрыть возмущения. И рефлекторного страха, который всколыхнулся при мысли об отчиме.

Они только избавились от Тимура, и что же – этого было мало?! Нет, умом Соня понимала, что мать имеет право на личную жизнь, да и ей самой уже в любом случае ничего не грозит. И, разумеется, совсем необязательно новое знакомство матери тоже окажется неудачным. Может, этот её ухажёр – замечательный человек, и всё у них будет хорошо.

Однако… Разве можно это понять за какие-то несколько недель? Разве могут за этот срок отношения стать серьёзными и прочными? А мама, похоже, относилась к происходящему именно так, иначе не собралась бы привести его с собой.

В любом случае, Соне совершенно не хотелось видеть на своём празднике чужого малознакомого мужчину. Раньше она ни за что не решилась бы сказать об этом, чтобы никого не обидеть, но теперь захотела настоять на своём.

- Мам, у нас будут только самые близкие, понимаешь? Ты, моя будущая свекровь и пара друзей – всё. Мы хотим сделать уютный семейный вечер, и превращать его в вечер знакомств – не лучшая идея. Я не хочу натянутости.

- Я там тоже никого не знаю, - обиженно возразила мама. – Хочешь, чтобы я сидела одна в уголке?

- Ну почему? Я думала, ты познакомишься с новыми родственниками до свадьбы. Валентина Григорьевна хотела с тобой встретиться, я как раз собиралась обсудить и это тоже. И… и мы с Глебом приглашаем тебя на ужин на выходных. Когда тебе будет удобно?

На самом деле Глеб не испытывал ни малейшего желания знакомиться и общаться с будущей тёщей, но Соня была уверена, что хотя бы на визит вежливости сумеет его уговорить. Он мог оставаться глух к разумным доводам, не выносил споров и ультиматумов, но к просьбам часто был готов прислушаться. Соня осознала это, когда решался вопрос с её поступлением, и с тех пор добиваться компромиссов стало гораздо проще.

- На выходных я дежурю, - отозвалась мать. – После смены не хочется никуда выбираться. Давай во вторник?

- Хорошо, - согласилась Соня. – Я поговорю с Глебом.

- Сонюшка, раз вы будете вдвоём, может, я тоже возьму Петю? Как раз по-семейному перезнакомимся. Он очень хороший, правда, ты сама увидишь.

Соне стало неловко перед матерью. Той ведь, наверное, тоже всё ещё непросто после пережитого опыта. Хочется, чтобы кто-то поддержал, одобрил её выбор, успокоил. А она – единственная дочь – не проявляет участия.

- Конечно, мам, - поспешила она согласиться. – Приходите вместе. Когда поговорю с Глебом, уточню время и место.

Спутником матери оказался сухощавый серьёзный мужчина лет пятидесяти. Немногословный, даже замкнутый на первый взгляд, он показался Соне полной противоположностью Тимура. Она вздохнула с облегчением.

Однако разговор всё равно не вязался. Все старались держаться предупредительно, но общих тем не находилось.

- А как вы познакомились? – поинтересовалась Соня, чтобы заполнить очередную затянувшуюся паузу.

Мать оживилась, заулыбалась. Эти воспоминания явно доставляли ей удовольствие.

- Так у нас в больнице! Петюша очень переживал после развода, попал к нам в отделение с обострением на нервной почве, - бесхитростно изложила она.

- Так вы, значит, недавно развелись? – уточнила Соня, поворачиваясь к Петру Тимофеевичу.

- Ну да, Петюше тоже не повезло в жизни, - вместо него ответила Галина. – Зато теперь мы вместе. Даже не верится, правда, милый? – она с неприкрытым обожанием взглянула на спутника и снова повернулась к дочери. – Петюша мне сразу предложил с ремонтом помочь. Я же ремонт затеяла, я говорила? Чтобы о прошлом ничего не напоминало. Думала, придётся кого-то искать, нанимать, но Петюша сказал, сам всё сделает. Он такой ответственный, работает и работает. Я как на смену уйду, даже поесть забывает. Я говорю, отдыхал бы больше…

- Погоди, - Соня остановила поток материнских излияний, уверенная, что поняла неправильно. – Вы уже живёте вместе?

- Ну да, - та в свою очередь удивилась Сониному недоумению. – Петюша ведь квартиру бывшей жене оставил. Хотел комнату снимать, но я сказала – зачем? Мы ж не подростки уже, чтобы по свиданиям бегать. Места у меня хватает…

- А где, вы говорили, работаете? – решил поучаствовать в общении Глеб.

Соня немного смутилась, заметив, что беседа всё больше начинает напоминать допрос, причём начатый по её инициативе. А ведь она, по сути, не имеет никакого права влезать в жизнь матери. Однако никто из собеседников не выразил явного недовольства, и она не стала переводить тему. В самом деле было неплохо получше узнать, что из себя представляет этот «Петюша». Лично Соне, после того как первое облегчение схлынуло, он нравился всё меньше.

Спутник матери замялся, потом пожал плечами, словно вопрос поверг его в недоумение, но всё же ответил:

- Я… гхм… профессор математики. Но сейчас временно не работаю, м-да…

- Петюше сложно влиться в коллектив, - снова вступила её мать. – Сейчас ведь, сами знаете, везде деньги, взятки. Честные преподаватели никому не нужны. Вот и приходится… Но нам хватает. Если бы ещё не ремонт. Так, конечно, приходится брать дополнительные дежурства.