- Тебя только это смущает? – уточнил, склонившись к её уху, и, пользуясь случаем, захватил губами мочку, чуть потянул…

Кажется, у него появился свой личный фетиш. Девочку хотелось не просто целовать – хотелось пробовать её на вкус, облизывать, покусывать.

- Не волнуйся, никто не увидит, - выдохнул, отстранившись от покрасневшего ушка и, не встретив сопротивления, продолжил скользить губами по скуле, по щеке…

Поблизости действительно никого не было. Ветровы следили за детьми, никак не желавшими покидать горку, его мать скрылась в доме, сообщив, что растущий мороз ей не по душе и пора бы погреться.

- Соня… - негромко позвал, замерев в нескольких миллиметрах от её рта.

Она глубоко вдохнула, словно ныряльщик перед прыжком в воду. Кажется, хотела что-то сказать, но Глеб не стал дожидаться, жадно приник к дразняще приоткрывшимся губам.

Соня осталась неподвижной. Только руки робко подняла на его плечи, не понятно, желая оттолкнуть или не решаясь обнять.

Он сдерживался, как мог старался не спешить. По очереди захватывал то нижнюю, то верхнюю губку, ласкал языком, легонько посасывал, не пытаясь углубить поцелуй.

- Вкусная моя девочка… - глухо прошептал, на миг отрываясь от неё, чтобы тут же снова возобновить приятное занятие. – Сладкая… Нежная…

Соня тихо всхлипнула, и вдруг сильнее запрокинула голову, удобней устраиваясь в его объятиях. Податливые мягкие губы неуверенно шевельнулись, повторяя его движения – совсем робко, едва уловимо.

Все мысли о деликатности и постепенном подходе враз вылетели из головы. Глеб крепче прижал девушку к себе, свободной рукой зарылся в её волосы, в душе кляня чёртову зимнюю одежду, которая мешает добраться до тела. Позволил Соне отстраниться, только когда воздуха стало не хватать.

- Хорошая моя… - перехватил расфокусированный, с поволокой взгляд, который становился всё более изумлённым по мере того, как в него возвращалась осознанность. – Всё хорошо?

Соня неопределённо повела плечиком. Нахмурилась, потом улыбнулась, явно не зная, как себя вести, ещё не разобравшись в собственных ощущениях.

- Д-да, - всё же кивнула она. – Наверное…

Соня будто разделилась на две части. Одна неустанно прокручивала в памяти последние события, ругала себя и с затаённым ужасом гадала, чем всё может обернуться. Чего теперь ждать от Молотова, и как самой себя с ним вести?

Другая её часть вспоминала всё то же, вот только в совсем иных тонах. Никогда прежде Соня бы не поверила, что поцелуи мужчины могут оказаться настолько приятными. И прикосновения… От одних воспоминаний дыхание снова сбивалось, а тело охватывала томительная слабость.

В голову лезли и совсем уж нелепые мысли. Например, догадался ли Молотов, что она впервые целовалась по-настоящему, по своей воле? Может, её неумелость показалась ему смешной? Разочаровала, и он теперь потеряет к ней интерес?

Ещё совсем недавно Соня только обрадовалась бы и вздохнула с облегчением, окажись всё так. Но сейчас… Она сама не знала, что чувствует. А Молотов, как назло, не делал ничего, чтобы избавить её от неопределённости.

Они больше не оставались наедине, и за последующие два дня непрерывных новогодних развлечений мужчина ни словом, ни жестом не намекал на недавнее. Держался с приветливой вежливостью, и только. Как если бы она была здесь случайной гостьей, которую вроде бы и рады видеть, но и при расставании не огорчатся.

Почему-то это выбивало из колеи. Настолько, что Соня уже сама иногда принималась придумывать предлоги для уединения. Может, тогда бы удалось хоть что-то понять, объяснить для себя новое поведение этого странного человека.

Когда миновали затянувшиеся выходные, она всё же решилась. Молотов обещал вплотную заняться делом её недородственников сразу после праздников, и Соня в любом случае хотела узнать, как всё продвигается. В другое время она постаралась бы улучить подходящий момент после завтрака или ещё когда-нибудь в течение дня, когда можно перехватить хозяина дома в общих комнатах и не оставаться с ним на его территории. Но сейчас в ней словно засел маленький любопытный бесёнок, который подталкивал на неосторожные поступки.

Соня решительно направилась к комнате Молотова. Постучала и, получив разрешение войти, уверенно перешагнула порог, впервые без понукания прикрыв за собой дверь.

Мужчина разговаривал с кем-то по телефону, но всё равно приглашающе махнул ей, похлопал по дивану рядом с собой, жестом предлагая располагаться поудобнее. Так естественно и без тени удивления, будто знал заранее, что она придёт, ждал её.

- Нет, наших лучше не задействовать, чтобы никаких лишних зацепок, - услышала Соня его ответ кому-то. – К соседям присмотрись, может, есть кто артистичный и неболтливый. Был бы хороший вариант.

Соня подошла ближе, но сесть не успела – едва она поравнялась с Молотовым, как тот наклонился вперёд и неуловимым резким движением обхватил её за талию, притянул к себе на колено, ни на секунду не прерывая разговор.

Первым порывом было вскочить, но попытка не увенчалась успехом, и Соня затихла, рассудив, что после того как она сама отвечала на поцелуй глупо будет истерить и мешать деловому разговору из-за безобидной, по сути, вольности.

Почувствовав, что она больше не старается отстраниться, Молотов перестал удерживать. Вместо этого мужская рука заскользила по её пояснице, спине, затылку, неспешно выводя хаотичные узоры.

- А что «жена-дети»? – невозмутимо продолжал он отвечать невидимому собеседнику. – Мне какое дело до его жены и детей? Организуй им депортацию, пусть уматывают, откуда взялись… Что? Да я образно. Можно неофициально, конечно. Но к концу недели чтобы духу их не было… Серьёзно? Может, мне ещё бизнес-класс им оплатить?.. Да. Хорошо. Давай, работай.

Молотов отбросил телефон и посмотрел на неё, чему-то улыбаясь.

- Соскучилась?

Соня даже не сразу поняла, о чём он спрашивает, а потом растерялась, не нашлась с ответом. Руки мужчины продолжали осторожно, не переступая грани, блуждать по её телу, и это мешало сосредоточиться. Странно волнующие, тревожные, но от этого не менее притягательные ощущения вытеснили из головы все мысли.

- Опять прячешься… - неодобрительно пробормотал Глеб, оттягивая высокий воротник её блузки. Уже знакомо нырнул под него большим пальцем и принялся поглаживать шею. – Почему на тебе всегда так много ткани, м-м?

- Я… спросить пришла… - слабо проговорила Соня, напоминая об этом прежде всего себе самой.

И вдруг поняла, что это неправда. Как неправда и то, что она хотела лишь разгадать поведение Молотова, разобраться, чего ждать дальше. То есть, конечно, правда, но…

Она пришла за ещё одним поцелуем. За этими ласковыми, чуткими объятиями. Пришла, чтобы ещё раз испытать то, что испытала тогда на базе отдыха. Распробовать эти ощущения, уже зная, как это бывает, не чувствуя больше отравляющего момент страха.

- Спрашивай, - чуть хрипловато отозвался Глеб.

А сам поймал её руку и начал медленно, по одному, целовать каждый пальчик. Потом двинулся обратно, теперь уже захватывая их ртом, легонько покусывая и посасывая.

- Никогда раньше не рассматривал фразу «пальчики оближешь» в таком контексте, - сообщил с тихим довольным смешком, ненадолго отрываясь от своего занятия. – Карамельная девочка… Хочу, чтобы ты меня покормила. Вот так, из рук…

Соня сглотнула, на миг представив себе эту картину. Сама не заметила, как расслабленно откинула голову Молотову на плечо, полностью отдаваясь ощущениям.

Чувства смешались в невообразимый дурманящий коктейль. Неловкость, смятение, не иссякшая до конца тревога… и удовольствие. Каждое прикосновение воспринималось небывало остро, отзывалось во всём теле сладостной истомой.

Соня вздрогнула, почувствовав, что руки Молотова уже хозяйничают у неё под блузкой. Хотела отстраниться, но вместо этого непроизвольно застонала, выгнулась, когда мужская ладонь легонько сдавила грудь через тонкое кружево бюстгальтера.