— Не погибнет, — махнула рукой сестра, — мы пошлем с ним легионеров, а чтобы это не выглядело как расправа с нашей стороны, отправим туда еще и беженцев с восточной границы.

Партус чуть не подскочил на кресле:

— Ты что говоришь? Беженцам и так досталось, а ты их еще и в гиблые земли отправляешь.

— А куда их еще девать? — Уперлась Винченца, — если мы их пропустим вглубь страны, то увидев это, за ними побегут остальные, возникнет хаос. А так дадим больше денег на поселение, и пусть осваиваются на новом месте.

— Какое поселение? — Уставился на свою сестру король. — Ты читала донесение наместника Вертса? Твари атакуют на всем протяжении пути, когда уходили из замка Дзенайде, погибло восемь стражников.

— Три центурии, которые мы туда отправим должны справиться с ними, — махнула рукой Винченца, — пошлем им в помощь мага Пифата, он недавно высказался по поводу того, что мы не уделяем внимания гиблым землям, вот пусть и займется этим делом.

— Ну, хорошо, допустим, легионеры сумеют очистить от тварей дорогу до замка, но их все равно не хватит, чтобы охранять всю территорию.

— Этим пусть занимается уже тот, кого назначим. — Снова отмахнулась сестра

— Тварь, какая мерзкая тварь, — Тимонда отбросила от себя письмо как что-то противное и ужасное.

Использовать детей для шантажа…, это уже не поддается оценке. Что ж, Винченца хочет войны, она ее получит. Правда при этом сильно пострадает авторитет короля, но это уже он сам виноват, не надо было давать столько власти сестре и слушать ее советов. Немного успокоившись, герцогиня послала за Оливией.

— Читай, — кивнула она на письмо, когда дочь пришла в ее кабинет.

Содержание письма не бросило девушку в жар, какие-то странные предостережения насчет ее «избранника», какие-то намеки на жалование титула… Ерунда какая-то, да какое ей до этого дело, пусть этот граф хоть в бездну отправляется, хотя и непонятно как такое возможно в этот просвещенный век:

— Не понимаю, — скривилась дочь, — зачем ты мне это показываешь? Ну, дадут Антонадо титул герцога, мне от этого никакого проку, и тащится с ним на край земли, я не собираюсь.

— Ты действительно не понимаешь? — Удивилась ее мать. — В данном случае сестра Партуса рассчитала верно, через Антонадо она бьет по тебе, а значит и по нашему дому. Винченца совсем потеряла стыд, она уже идет напролом, не обращая внимания на мораль. Думает, что загнала меня в угол и не понимает, что после этого я не могу пойти с ней на соглашение, иначе потеряю авторитет главы рода. Кроме тебя у меня и еще есть дети, и их будущее тоже решается сейчас. Винченца не остановится, если уступить ей сегодня, завтра она потребует больших уступок и наша жизнь превратится в ад. Если ей удастся сломать меня, то она будет думать, что сможет сделать то же самое и с другой знатью, а этого допустить нельзя ни при каких обстоятельствах.

— Значит граф…

— Да. В данном случае, я ничем не смогу ему помочь, по крайней мере, в ближайшее время. Только когда мы объединим усилия и создадим серьезную оппозицию королю, мы сможем вызволить его из гиблых земель. Но не в этом кроется основная часть проблем…, — поморщилась герцогиня, — тебе тоже придется отправиться вместе с ним.

— Зачем?

— Таковы условия игры. — Принялась Тимонда объяснять расклады своей дочери. — Как я и говорила, твои отношения с графом были востребованы сочинителями, по столице уже ходят рукописи, где ваша помолвка описывается исключительно в романтических тонах. Представь себе, какое разочарование наступит после ее расторжения? Нет, лучше мы представим обществу Антонадо как мученика, а если ты составишь ему компанию, то о Партусе вообще все будут говорить как о злобном короле, которому неведомы чувства.

— Но я не хочу ехать в гиблые земли, — вскинулась Оливия, — судя по слухам там жить невозможно, опасные твари подстерегают на каждом шагу.

— Слухи всегда несколько преувеличивают опасность, — отмахнулась герцогиня, — тебе лучше озаботиться подготовкой к свадьбе.

— Мама!

— А что мама? Я уже объяснила тебе все расклады, мы теперь не можем затягивать помолвку, надо решать, но расторгнуть ее сейчас — это признать поражение; продолжать делать вид, что ничего особенного не произошло, это дать понят, что чувств не было, и все поймут, что помолвка фиктивная. Остается заключение брачного союза, теперь нужно уговорить Антонадо, чтобы он дал согласие на брак, даже не представлю как, уж слишком велика у него к тебе неприязнь.

— Это не у него неприязнь, — засопела дочь, — это у меня к нему счет. И зря ты так беспокоишься, за деньги он согласится на все. Но нужно ли это нам?

— Бездна, кого я пытаюсь вразумить? — Вздохнула Тимонда. — Видимо университет плохо подействовал на твою голову, мне говорили, что люди начавшие осваивать магию не от мира сего, сейчас я вижу, что это правда. Очнись, дочь, ты не понимаешь своего настоящего положения. В настоящее время у тебя нет никаких прав, ты никто, завтра тебя могут привлечь на службу и я никак не смогу защитить тебя, ты этого хочешь? Единственно кто может обеспечить тебе защиту это Антонадо, и только в том случае, если будет заключен брачный союз. У тебя просто нет другого выхода. Так что усмиряй свою гордыню и налаживай отношения с графом. Не будешь этого делать, не получишь ни одного золотого из кассы дома. Мы все работаем на процветание своего рода и дома, если кто-нибудь не хочет этого делать, то зачем нам его содержать? И помни, твоя строптивость может помешать нашим планам, тут никому не интересны твои капризы.

Оливия была настолько ошарашена рассуждениями матери, что даже не нашла, что возразить. Раньше она не очень-то интересовалась политикой, но как оказалось, политике до этого дела нет, там мнение других в расчеты принимается редко.

Мой вояж в родные пенаты закончился неожиданно, вдруг заявился курьер и передал волю короля, надлежало срочно прибыть в столицу, видимо конфликт сестры короля со знатью продолжал набирать обороты. Вот ведь неймется Винченце, опять пакость какую удумала. Так-то я вполне мог наплевать и «опоздать» к сроку, но чувствуя, что есть такая возможность, посыльному поручили присмотреть за молодым человеком на обратном пути. Понятно, придется ехать. Вот только мне не понравилось, как этот соглядатай стал подгонять меня, постоянно угрожая пожаловаться на то, что не тороплюсь выполнять распоряжение монарха.

Короче, достал он меня настолько, что решил его проучить, как только выехали на тракт, активировал амулеты поддержки веса, вставленные в седло грона, и погнал на максимальной скорости. Смотрю, моей животине такой расклад понравился, а что, повис на подпруге, да только копытами помахивай, и не устает сильно и скорость передвижения такова, что все вокруг мелькает. После того как отобедал на постоялом дворе, специально подождал курьера, чтобы тот успел сменить загнанного грона, предупредил, что остановлюсь на постоялом дворе в дневном переходе и снова в путь. Пусть попробует догнать. Не догнал, чего и следовало ожидать, ну а я решил, что будет правильным сначала заехать домой, привести себя в соответствующий вид, а уж потом можно и в столицу, надо предварительно разузнать, для чего меня туда тащат. Как потом мне стало известно, опередил я того соглядатая на четыре дня, хотя он ездовых гронов совсем не жалел.

В моем особнячке жизнь шла неспешно, этакая тихая гавань на фоне бурлящих событий столицы, вот только фасад дома стараниями садовника преобразился и теперь утопал в цветах, поэтому возникла еще ассоциация, что эта «гавань» может оказаться последней. Однако чересчур пышно, у меня не цветочная лавка, и нет нужды выделяться на фоне соседей. День отсыпался, все-таки две недели гонки здорово вымотали меня, представляю каково этому посыльному, у него таких артефактов как у меня нет, поэтому он должен был находиться в пути все время пока светил Асон, а сейчас дни длинные, а ночи очень короткие. В столицу тоже постарался проскочить инкогнито, через северные ворота, используя маскировочные артефакты по максимому, и спрятался в купеческом квартале, там и гостиницы дешевле, нежели в центре, и никто не обращает внимания на бедного барона. Здесь таких много, бароны тоже иногда кое-чем вынуждены приторговывать, только в отличие от купцов торгуют они только продукцией со своей земли. Таков закон.