Хотя, справедливости ради, это сейчас было и бедой и благом некроманта — маг не мог полностью контролировать свою ярость. Вполне возможно убежище спанцев не пережило бы гнева юного мага: Ноэлю бы хватило сил на удар. Сырая магия тем и хороша, что бьет наверняка: против увесистой палицы ни одна броня не поможет.

«Помоги ей, брат…» — донеслось на грани слуха.

Ноэль вздрогнул.

Долгое мгновение некромант прислушивался к шепоту погибшего брата, после чего подошел к карте вплотную. Губы юноши растянулись в безумной улыбке.

Значит северо-запад….

Загородный дом де Грамона.

Фавориты склонились над круглым столом, на котором лежала карта. Юноши, гневно жестикулируя, тыкали каждый в свою точку Франкии, уверяя, что предполагаемое место, где могли спрятаться спанцы, располагается именно «там». У всех были свои аргументы в пользу того или иного предположения: послушаешь со стороны, ох как гладко выходит, ну вот совершенно точно, как говорит месье Базиль. Но потом брал слово Бертран и начинаешь сомневаться, так ли прав был предыдущий оратор.

Дофин поморщился. Дяде послание он уже отправил, но сидеть на месте, сложа руки, не хотелось. Где-то там в опасности его люди и друг, да невеста, в конце концов!

Неожиданно Гай, побледнев, вцепился в край стола, так что костяшки пальцев побелили. Некромант застонал, с трудом фокусируя взгляд на замолкнувших магах.

— Гастон, — глухо отозвался Гай в ответ на немой вопрос фаворита.

— Что с ним?

— Это последнее послание… братьям.

Луи сжал зубы. Вот как! О посмертном зове некромантов дофин знал: сигнал своим, чтобы отомстили. Тьма не прощает нанесенных обид и переносит на своих крыльях слова, соскользнувшие с губ своих любимцев перед смертью.

— Где? — процедил принц, склоняясь над картой.

— Тут, — указал пальцем на точку в лесу Гай, — брата отпустила мадемуазель Эвон. Понимаешь, что это значит?

Луи, справившись с первым шоком, кивнул.

— Они добрались до девочек.

— Они точно хотят повторить ритуал, — «выплюнул» де Армарьяк, сжимая кулаки.

Дофин закрыл глаза. «Отпустила мадемуазель Эвон»…. Бедная девочка.

Париский университет магии

Де Грамон сжал губы в полоску, выслушивая студентов и учителей. И с каждым словом детей мрачнел все больше.

Опять за его халатность расплачивалась мадемуазель Эвон! Его личный счет перед семьей де Сагон огромен, как бы еще суметь оплатить. Пожалуй, она и правда могла стать куда лучшей королевой, чем мадемуазель Армель.

Удар пришел откуда не ждали: семья Вельер, де Бруа, Аггтор. Все те, кто не одно столетье являлись опорой трона и тут такое предательство! Войска уже отправились в поместья отступников с одним единственным приказом — задержать несмотря ни на какие регалии. Но толку то, если мадемуазель Эвон не станет?

И дело не только в его личной симпатии к девушке, где найти очередной луч за одну луну? Спанцы не упустят возможности, забрать столь ценную пешку в страшном обряде.

— Они считают, что Эвон — невеста дофина, — сказала вдруг мадемуазель Аврора.

Менталист удивленно посмотрел на девушку. Баронесса всегда была самой большой мямлей в компании этой троицы, а потому де Грамон никак не ожидал, что именно она возьмет слово. Но видно за подругу Аврора волновалась больше, чем за себя.

Де Грамон даже не смог прочитать их мыслей — голова разболелась похлеще чем после бочки вина, оставалось надеяться, что девушки успокоятся и смогут что-то рассказать, но время…

— И у них был какой-то артефакт, он звал Армель и тогда Эвон отдала свой амулет Армель, а когда нас нашли Жанна и девочки, вышла без страха вперед.

— Вы сможете мне показать, мадемуазель? — поднялся со своего места де Грамон.

— Да, месье. Я… смогу.

Аврора, кивнув, подошла к магу.

Де Грамон усмехнулся. Пожалуй, Бертран сделал неплохой выбор. Самая слабая, на первый взгляд, из тройки смогла перебороть свой страх, эмоции, чтобы помочь подруге, хотя та же мадемуазель Армель и Полин до сих пор трясутся, сидя на скамье, а целительницы грудью встали, не подпуская менталистов к «напуганным» девочкам.

— Закройте глаза, мадемуазель, если очень страшно.

— Я не боюсь, — едва слышно прошептала Аврора, — только помогите Эвон!

~*~*~

Я самым неприличным образом таращилась на сидящую в кресле женщину. Не может быть! Просто не может! Я неуверенно оглянулась на месье Сезара, будто спрашивая его: видите ли вы тоже самое, что и я? или может быть все это игры моего разума? А что? Я только что пережила сильнейшее эмоции, вполне возможно, что я теперь вижу несуществующие вещи.

Может быть еще немного и в эту комнату войдет тот самый маг, что дарит в день излома зимы разного рода подарки детям, и, потрясая бородой и мешками со всякой всячиной, скажет громогласное: «хо-хо-хо!». А следом явится олень, перебравший на морозе браги. Олень будет трясти рогами и везде совать свой влажный нос, а дед, раздраженно дергая плечом, будет стараться вытолкать животное из дома.

Я зажмурилась на мгновение, но когда открыла глаза — гостья месье Сезара никуда не делась. И ведь ни с кем не спутаешь! А уж царственный венец на голове не оставлял сомнений, кто передо мной.

Женщина снисходительно смотрела за моими гримасами и даже какое-то время молчала, давая мне время привыкнуть к своему присутствию. Хотя мне и показалось, что Ее Величество (а это была она), смотрела скорее на месье Сезара, чем на меня.

— Ты вся дрожишь, дитя мое! — Королева протянула ко мне открытую ладонь и ободряюще улыбнулась: — неужели с тобой плохо обращались?

— Я провела несколько часов в камере подземелья, — не то призналась, не то пожаловалась я, ошарашено разглядывая женщину.

Месье Сезар, придерживая меня за локоть, отвел меня к столику и усадил на стул.

Я была настолько растеряна, что совершенно не сопротивлялась. Неужели королеву тоже похитили?! Как месье де Грамон допустил подобное?

Мадам Шарлотта словно не видела моего выражения лица, и ее явно не волновала сложившаяся ситуация. По крайней мере, женщина сделала вид, что ее гораздо больше беспокоит мое состояние, чем спанец у меня за спиной. Ее Величество, всплеснула руками и недовольно поджала губы.

— Месье Сезар, как вы могли?! Чаю! Месси, куда ты запропастилась?! Немедленно! — Развила бурную деятельность королева.

Женщина требовательно повернулась корпусом к выходу из комнаты и кричала как самая обычная горожанка. Спанец недовольно поморщился: ему явно не нравилось поведение королевы, но он не сделал замечания, будто признавая за гостей право распоряжаться в его доме.

— Вас тоже взяли в плен? — Настороженно поинтересовалась, переводя взгляд с месье Сезара на мадам Шарлотту.

— Что?! — Королева удивленно вскинула брови, — конечно же нет!

Спанец, как-то особенно гадко усмехнувшись, подошел к нам и поцеловал протянутую женщиной руку.

— Но-но? — Я вскинулась, беспомощно смотря на женщину, — они же враги!

— Это с какой стороны посмотреть, мадемуазель, к тому же Спания не хочет вреда нашей стране, благо оно ведь может быть общим для двух наших стран?

Я насупилась. Какое общее благо, если нас собираются использовать как ресурс!

— Ах, Эвон, прошло уже триста лет с той памятной войны, ничего не стоит на месте: Спания давно цивилизованная страна, а вот мы погрязли в путах прошлого с этим варварским обрядом.

— Они хотят убить ваших сыновей! — воскликнула я, вскакивая.

— Мой единственный сын в полной безопасности, — холодно отрезала королева. — Что касается Луи-Батиста, то не уверена, что существо, которое исторгло мое чрево, стоит называть человеком! Разве можно жалеть куклу? А Жан — даже не мой сын.

— А чей? — растерялась я.

— Это бастард Его Величества, которого меня заставили опекать, тогда как моего сыночка увезли от меня и спрятали на двенадцать лет! — Королева сорвалась на крик, но весьма быстро успокоилась. На лице женщины появилась снова весьма безумная улыбка: так что этих выкормышей мне не жалко. Чем-то приходится жертвовать, мадемуазель. Но этими жертвами, я спасаю вас.