Так как же?!

И почему именно сейчас?

Если только спанцы не узнали о письме от Филиппа… о! тогда становится все намного понятнее. По-крайней мере, выбор времени.

Итак, его снова предали. Кто-то из ближнего окружения фаворитов, хотя даже грумов для лошадей этих мальчишек де Грамон отбирал сам, заглянул в разум каждого. Так кто? Он узнает. Когда все закончится — узнает.

А пока всех в Абасту. Каждого, даже тех кто выносил помои.

Однако это означает, что предателем может быть любой, даже тот, кто прошел стандартную проверку.

Де Грамон зарычал. Он оплошал. Слишком понадеялся на свой дар, привык, что мысли каждого как на ладони. Или Петер не уследил? Или Антуан? Кто бы не пропустил врага, виноват в итоге он, «цепной пес короля», ведь только он отвечает за результат работы своих людей.

Самые хитрые значит? Обошли «старика», как любила думать мадемуазель Эвон, порадовались?

Тогда можно и сломать стандартные правила!

Мужчина сорвал с шеи сдерживающий амулет. Сегодня он ему не понадобится.

Темная сущность, которой дали свободу, неуверенно выглянула из самого сердца де Грамона, пробуя на вкус мысли окружающих. Никаких запретов? Потянулись во все стороны щупальца, касаясь чужого сознания. Интеррресно! Вкууууусно!

Де Грамон поморщился. Он не очень любил давать своему дару «такую» свободу, но есть ли выбор? Маг вспомнил серьезные глаза мадемуазель Эвон, чистые мысли девушки и решительно тряхнул головой. Еще одного счета перед семьей де Сагон нельзя допустить, ведь в этот раз медаль вручать, возможно, будет некому.

Проходя мимо дверей коллег менталист, не очень беспокоясь о тишине, громко несколько раз постучал по дубовому полотну. Одна комната, вторая, третья… Одна из дверей приоткрылась и в проеме показался недовольный Петер. Мужчина, тряхнув головой, посмотрел по сторонам и сфокусировал взгляд на «Цепном псе».

— Какого демона? — пробурчал Петер, позевывая.

Вечер для многих выдался тяжелым, ведь пришлось перепроверять расчеты Филиппа, смотреть насколько данные на мадемуазель **** сочетаются с остальными девушками. Разошлись по своим номерам немногим больше полутора часов назад. Каждый из помощников де Грамона составлял карты для одного из лучей, а потом еще и проверяли друг за другом, поменявшись расчетами, к примеру, мадемуазель Луиза едва-едва, со скрипом, прошла.

Один за другим показывались самые доверенные члены отряда: Фло, Тео, Луи. Де Грамон оглядел мужчин и коротко кивнул. По-крайней мере, на этих людей «цепной пес» мог рассчитывать.

— Сбор.

— Что-то стряслось? — Живо спросил Луи, выходя в коридор. Этот менталист был один из немногих, кто, казалось, спал прямо в одежде на случай разного рода оказий.

— Меня нашел иллюзорный васконский волкодав, — коротко пояснил де Грамон.

— Мадемуазель Эвон? — сразу же сообразил мужчина.

— Вероятнее всего.

Лица магов разом стали серьезнее. В том, что маленькая васконка в беде, сомневаться не приходилось — не тот человек мадемуазель Эвон, чтобы кидать такие призывы помощи ради развлечения. А это значит, что шпионы добрались до девушек — именно до всех троих.

— Но как?! Мы же проверили всю академию, перетрясли мозги всех! — выкрикнул из комнаты Тео, спешно одеваясь.

Да, они залезли в голову каждого, одного студента едва не сделали идиотом, очень уж «южная» внешность у него была. Потому и появилась такая теория, что шпионы — приходящий персонал. Отследить очередного зеленщика или помощников модистки — тяжело, а держать штат сильнейших менталистов в стенах университета… к сожалению отряд де Грамона был слишком мал, чтобы «цепной пес» мог себе такое позволить.

— Видимо кого-то пропустили.

Менталистам не потребовалось много времени чтобы собраться: пара мгновений и вот уже они выезжают на дорогу в Парисс. Они загонят лошадей до смерти, чтобы успеть.

А еще полетело две птички: одна для главнокомандующего войсками столицы, вторая для юного некроманта. И месье Грамон не поручился бы, кто сработает первым — Жюсак или племянник. Пожалуй, он бы поставил на последнего.

*-*-*-*

— Пятнадцать лет планирования коту под хвост, — причитала у меня над ухом Флоренс. — Пятнадцать лет! Нам не простят. Никогда не простят!

— Заткнись! Без тебя тошно, — резко оборвала товарку та самая незнакомая мне девочка целительница, — будто у нас был выбор! Это демоновы некроманты появились из ниоткуда. Ты знаешь хоть один способ бороться с такой толпой без поддержки инквизиции? Я — нет!

Инквизиция? Но разве..? Спания!

Я побоялась открывать глаза, чтобы только не выдать себя. Если рядом все-таки спанцы, мне придется несладко. Судя по тому, как меня мутит, мы едем в карете. Меня тряхнуло и я едва не охнула.

— Мы так хорошо прятались… мы сделали все возможное! Я даже… опорочила свое имя, чтобы отвести подозрения во время отбора!

— Не волнуйся, Фло, в монастыре святой Терезы тебе простят все прегрешения, — издевательски пропела Жанна, словно мучения подруги доставляли ей особое удовольствие.

— Хватит!

И вот эти девочки шпионки? Мне казалось, что они молчаливые и строгие мадемуазели, которые могли годами обманывать столичных менталистов. И уж точно не ругаются как любые другие студентки, выясняя кто же виноват в неудаче.

Я представила как Жанна, обрядившись в черные одежды подобно тем, в которых ходят некроманты, крадется тайным коридором, прислушиваясь к происходящему снаружи. Девушка зажимает в руке склянку с каким-то очень мерзопакостным зельем, благодаря которому треть студенток утром перестанут удовлетворять требованиям отбора. Еще немного и Жанна попадется на глаза учителям, но, как настоящая шпионка, прячется за шваброй и ее не видно! Это противоречит любой логике: швабра — тоненькая палочка, а Жанна очень даже фигуристая мадемуазель, но целительница — настоящая шпионка! И классные менторы проходят мимо, не обращая внимания на тень на полу, которую совершенно точно не может отбрасывать швабра.

И ведь им удалось обмануть месье де Грамона. А это, на мой взгляд, невозможно!

— Почему за них вступились некроманты?

— Двое из фаворитов — некроманты, — напомнила предводительнице Жанна.

— Не то! Вы видели, тот юноша с последнего курса, раскроил себе руку и заклинал на собственной крови. Надеюсь, вам не нужно говорить, что это значит? Элиан нам уже не спасти. Но ради кого им так рисковать?

— Они все сумасшедшие, Софи — недовольно буркнула Флоренс.

— Тише, девочки, кто-то уже очнулся, — перебила подруг Софи, — открывайте глазки, Ваше Высочество.

Не пнули и то хорошо. Только вот как она узнала? Неужели она, как и подозревал месье де Грамон, владеет ментальным даром? А я так некстати без амулета! Как там говорил месье Оливье? Необходимо отвлекать себя какими-то альтернативными мыслями! «Я море» — повторила про себя на всякий случай, представляя бескрайнюю гладь воды. «Я маленькая волна, идущая по морю!».

Открыла глаза, и, вздохнув, села.

— Доброй ночи, мадемуазели, — улыбнулась как можно спокойнее, тайком оглядываясь по сторонам.

Мы действительно ехали в карете. Девочки сидели напротив меня, тесно прижавшись друг к другу, оставив лавку напротив исключительно для меня. Софи демонстративно положила руку с кинжалом поверх платья. Блеснула сталь. Это явно угроза и предостережение мне, чтобы не вздумала устроить побег. То что девушка воспользуется оружием — я не сомневалась, хотя смысла демонстрации не понимала, куда тут бежать?

Карету опять тряхнуло и я охнула, буквально подпрыгнув со своего места. Что же это за дорога такая?!

— Не беспокойтесь, Ваше Высочество, мы уже скоро приедем.

— Куда? В Спанию?

Девочки угрюмо на меня посмотрели.

— Вы ничего не знаете о Спании, Ваше Высочество, — недовольно сказала Софи, — как и о причинах, почему мы вынуждены были вас похитить.

— Вы хотите завоевать нашу страну, — резко оборвала я девочек, не желая слушать лживые оправдания.