— Эй.

Я указываю на его ноутбук.

— Ты закончил? Ужин готов.

— Да, закончил.

Он снимает очки и кладет их на стол.

Мои ноги двигаются сами по себе, пока я не оказываюсь прямо перед ним. Беру со стола очки, поднимаю их и осторожно надеваю на него.

— Не снимай их, — нежно говорю я. — Они хорошо смотрятся на тебе.

Поворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за запястье и дергает. Я приземляюсь к нему на колени, и его длинные мускулистые руки обхватывают меня, удерживая на месте. На этот раз не сопротивляюсь. Я видела его с другими девушками. И знаю, что он именно такой. Мне кажется неправильным просить его быть рядом со мной кем-то другим. Он прав. Мне просто нужно привыкнуть к этому.

— Как все прошло? — тихо спрашивает он.

Я изображаю скуку.

— О, ну, мы готовили. Разговаривали. Нам было весело. Девчачьи штучки. — Я улыбаюсь ему сверху вниз. — Она согласилась на уроки кулинарии и физические упражнения три раза в неделю. Но только если я приду на воскресный завтрак с вами, ребята, так что, пожалуйста, скажите мне, что это после десяти утра, потому что иначе я разрыдаюсь.

Я ожидаю от него какой-то реакции. Улыбки. Смеха. Победоносного возгласа: «Дай пять!». Но ничего не получаю. Вместо этого его руки сжимаются вокруг меня. Макс закрывает глаза и прижимается лбом к моему плечу. Он долго держит меня, и я поднимаю руку, чтобы погладить его предплечье. Не знаю, почему, но мне кажется, что прямо сейчас он нуждается в утешении.

Я даю ему минуту перед тем, как осторожно убрать его руки и встать. Иду на кухню и обнаруживаю, что Сиси уже собрала тарелки и столовые приборы. Она направляется в столовую, и когда проезжает мимо меня, не могу удержаться. Я наклоняюсь и целую ее в макушку.

— Ты хорошо поработала, милая.

Она улыбается.

— У меня был хороший учитель.

Если когда-нибудь и можно было получить комплимент от ребенка, то именно такой. Мой глупый нос покалывает, и прежде чем начинаю рыдать, как псих, я быстро снимаю блюдо с начос с плиты и перемещаю его в столовую. Макс садится, а Сиси ставит тарелки на стол. Он смотрит на блюдо, которое я ставлю на середину стола, и улыбается. Когда она проезжает мимо него в следующий раз, он быстро хватает ручку и тянет ее кресло назад. Макс обнимает ее за плечи.

— Это выглядит очень аппетитно, малышка. У меня слюнки текут. Покорми меня.

Когда она неуверенно бормочет:

— Спасибо, папочка. — Он целует ее в щеку и отпускает.

С трепещущим сердцем сажусь за стол и оглядываюсь. На моих губах появляется легкая улыбка. Я быстро понимаю, что нет на свете другого места, где бы я предпочла быть. 

Елена

Я раздражена.

Глупый мозг.

После вчерашнего ужина решила, что уже слишком поздно проводить сеанс с Сиси. И не только поэтому, но еще мы съели весь начос. Сиси проделала такую большую работу с приготовлением пищи, что я проявила к ней сочувствие. Начос был реально хорош.

Наблюдать, как Макс ест, было очень занимательно. Я и раньше видела этот процесс, но никогда не обращала внимания на тихие звуки, которые он издает, когда еда действительно ему нравится. Его тихое одобрительное бормотание, сдержанные кивки и сосредоточенно нахмуренные брови — все это выглядело так, словно он разговаривал со своим ужином. И, конечно, это было совершенно восхитительно.

Мы осыпали шеф-повара комплиментами, и, судя по ее застенчивой улыбке и неоново-розовому румянцу, ей это нравилось. Когда я спросила, в какие дни она хотела бы, чтобы мы виделись, Сиси посмотрела на своего отца, затем снова на меня и ответила:

— Можешь приходить в любой день после пяти вечера. — Она вдруг занервничала, и тихо добавила: — И тебе не обязательно приезжать всего три раза в неделю. Можешь приходить, когда захочешь.

Мое тело застыло в ошеломленном неверии. Это был способ Сиси сказать мне, что мы друзья? Я очень на это надеялась. Не в силах остановиться и страстно желая любви этого маленького существа, наклонилась и обняла ее.

— Я обязательно буду иметь это в виду, милая, — сказала я и, отстранившись, добавила. — Хотя мне бы не хотелось надоесть тебе.

— Этого не произойдет, — опустив глаза, пробормотала Сиси.

И мое сердце воспарило.

Макс велел Сиси собрать свои вещи, и меня охватило замешательство. Потом я вспомнила, что Макс говорил вчера вечером о том, что Сиси не хочет быть дома, что она избегает его. Сегодня, скорее всего, она будет спать у Ника и Тины. Сиси не пошевелилась, а только смотрела на отца. Когда она тихо заговорила, я растеклась лужицей по полу.

— Вообще-то, пап, думаю, что могла бы остаться здесь на ночь.

Сказать, что Макс выглядел удивленным, было бы полным преуменьшением. У него был такой вид, словно он вот-вот пустится в пляс. Они высадили меня у дома, и я поблагодарила их за ужин. Когда вошла внутрь, то улыбалась, не переставая. И как только включила свет, оглядывая свою очень пустую квартиру, не могла не чувствовать себя потерянной.

И это было странно. Я всегда был человеком, способным развлекать себя и делать это с удовольствием. Мне нравилось проводить время в одиночестве. Так почему же быть одной сейчас так... одиноко?

Я избежала нападения Тедвуда, поймав его в середине атаки и выбросив в коридор. Прошла в ванную принять душ перед сном. Пока мыльные руки блуждали по моему телу, я представляла на себе еще одну пару рук. Большие, мужские руки, которые исследуют меня, пару золотых глаз, смотрящих на меня, и сексуальную ямочку, которую так отчаянно хотелось лизнуть, дразнящую меня. Мои ладони скользнули по соскам, и тело содрогнулось.

Я тяжело дышала, сердце колотилось, между ног запульсировало. Желудок сжался. Я была уже близко. Скользнула рукой вниз по животу, ниже, ниже к раздвинутым ногам. Пальцы скользнули по клитору, и ноги ослабли. Прислонившись головой к кафельной стене душевой кабины, ускорила движение пальцев. Я сильнее потирала свой набухший бутон, пока образы секса атаковали мой разум. Губы Макса на мне, повсюду. Его руки крепко сжимают меня. Его член глубоко во мне, толкаясь достаточно сильно, чтобы я захныкала.

О, боже.

Тело содрогалось, и меня охватило сладостное оцепенение. Нежное покалывание пронеслось по телу и ударило в самую сердцевину. Откинув голову назад, я приоткрыла рот в восхитительной волне удовольствия. Мои пальцы все сильнее выписывали круги, покалывание усиливалось, и я кончила. Долгий стон вырвался из глубины моего горла, пока моя киска содрогалась снова и снова. Я обхватила себя руками. Мое тело неконтролируемо дрожало. И вдруг я почувствовала усталость.

Я оставалась в душе дольше, чем следовало, приклеившись к месту. Ополоснувшись во второй раз, вышла, оделась и легла спать, чувствуя, как меня гложет одиночество.

Было только одно место, где мне хотелось быть, и это был не мой дом.

И вот почему я провела большую часть ночи без сна, готовя кексы для завтрака, съедая все, что было у меня в доме, и злясь на себя. Конечно, это не моя вина, что я была вынуждена подружиться с Сиси. Так что на самом деле должна злиться на Макса. Мое лицо смягчается.

Кто вообще может сердиться на Макса?

Я топаю ногой, сжимаю руки в кулаки и рычу. Черт бы его побрал. Никогда еще не была так ошарашена. Часть меня в восторге от того, что я пробиваюсь сквозь стену Сиси, другая часть меня злится, что Макс пробивает мою. Как я вообще могла сохранить свое сердце в безопасности?

Макс — хороший парень, до мозга костей. Он отличный отец и такой друг, которого любой человек был бы счастлив иметь. Давайте будем честными. У меня не было ни единого шанса. Разочарованно качая головой, я беру три полных контейнера кексов и кладу один в морозилку. Открываю дверь своей квартиры, пишу на маленькой доске и иду через холл. Нажимаю на кнопку сбоку от двери. Проходит несколько секунд, прежде чем дверь открывается.