Я быстро набираю ответ.

Я: Рад, что ей весело.

Выключаю телефон и пытаюсь снова заснуть, но сон не приходит. Вместо этого задаюсь вопросом, что нужно сделать, чтобы заставить зеленоглазую дьяволицу улыбнуться так мне.

Елена

Уже почти два часа ночи, и теперь, когда Джеймс ушел, я возвращаюсь в кабинку ко всем остальным. Как только оказываюсь на расстоянии слышимости, моя сестра кричит:

— Так насколько же большой у него член?

Я стреляю в нее убийственным взглядом.

— Закрой свой рот, шлюшка. Он джентльмен.

Она ухмыляется:

— Значит, ты пыталась, а он строил из себя невинность?

— Ты пыталась замутить с Уитом? — с любопытством вмешивается Ник.

Я машу рукой в его сторону, чтобы он заткнулся, и возвращаюсь к препирательствам с моей сестрой.

— Нет, тупица. Он мой босс. Я бы ничего не сделала со своим боссом. Это просто глупо. — Нат сужает на меня глаза, а я тычу в нее пальцем. — Думать об этом — совсем не то же самое, что делать!

Она хихикает.

— Ты облажалась. Запала на своего босса. А то, как он смотрел на тебя всю ночь... — Она обмахивается рукой. — Срань господня. Точно говорю — это не закончится хорошо.

Я сморщиваю нос.

— Как он на меня смотрел? Он просто дружелюбен.

Эш давится от смеха.

— Э, нет. Не-а. Это точно было не по-дружески. — Он обнимает Нат за плечи. — Я смотрю на твою сестру так же. И поверь мне, — он приподнимает бровь, — не хочу быть ее другом.

Этого не может быть. Я очень хорошо разбираюсь в людях. Как могла это пропустить? Уловила лишь только флюиды дружбы. Там определенно не было никаких флюидов «давай-поиграем-с-моими-причиндалами». Должно быть, на моем лице отражается замешательство, потому что внезапно меня начинают атаковать в форме двадцати вопросов.

— Он флиртовал с тобой? — начинает Ловкач.

Качаю головой, и тут всплывают воспоминания о начале нашего разговора. Я киваю.

Он дергает подбородком в ответ.

— Он искал предлог, чтобы прикоснуться к тебе? — спрашивает Ник.

Широко раскрыв глаза, двигаю головой вверх и вниз.

Ник вздыхает.

— Ага. Это точно не по-дружески.

Мими тоже вздыхает и говорит:

— Думаю, твой босс запал на тебя, сладкая.

Я отрицательно качаю головой.

— Нет, он сказал, что не встречается с сотрудниками.

Все резко замирают. Лола наклоняет голову набок.

— Он должен был внести ясность? Думал об этом?

— Нет-нет. Мы немного пофлиртовали в самом начале. И, возможно, слегка заигрались.

Сестра обхватывает меня рукой и выпаливает на одном дыхании:

— О, с*чка, да ладно. Ты же знаешь, что он ушел домой рукоблудить от вида твоих стрингов через прозрачную белую тряпочку, которую ты называешь платьем.

Я напрягаюсь, а потом пищу:

— Вы все видели мои стринги?

Все за столом кивают. О, можете вы уже пристрелить меня и покончить с этим? Мой рот округляется от шока. Не могу в это поверить. Почему все всегда ждут, а не рассказывают сразу о таких вещах? Впрочем, это уже не имеет значения. Я решаю прояснить, почему у нас с Джеймсом никогда ничего не выйдет.

— Ну, между нами ничего не будет, так что вы все можете расслабиться, — объясняю, слегка покачав головой. — Я не хожу на свидания.

В одно и то же время Ник спрашивает: «Почему?», а Ашер говорит: «Хорошо». Обе пары глаз впиваются друг в друга, ведя молчаливый разговор. Глаза Эша угрожающе сужаются, и он осторожно качает головой. Ник приподнимает бровь и сдержанно кивает, не сводя глаз с Эша. Ашер так же смотрит на своего лучшего друга. Губы Ника дергаются. Через мгновение Эш откидывается в кабинку с выражением раздражения на лице.

—Ты, должно быть, издеваешься надо мной с этим дерьмом, — бормочет он.

Ник просто улыбается, и это выглядит почти победоносно, на щеке появляется ямочка. Кажется, все в кабине улыбаются. Все, кроме Эша.

Это невыносимо! Как будто я единственная, кто не в курсе этой шутки. Я люблю шутки! И хочу понять!

— Что происходит? — спрашиваю с легкой улыбкой, играющей на моих губах.

Ник только улыбается еще шире.

— Ничего, милая. Мы просто рады, что ты здесь.

Тепло улыбаюсь ему, протягиваю руку и похлопываю его по руке

— Рада, что оказалась здесь. Было так легко вписаться в вашу компанию, ребята. Как будто часть вашей маленькой семьи.

— У меня такое чувство, — бормочет Ник, — что если бы ты не стала ее частью сейчас, то в итоге все равно бы в ней оказалась.

Я даже не пытаюсь скрыть свое замешательство, но Тина только хихикает.

— Даже не пытайтесь расшифровать замечания мистера Мияги. Ты потеряешь часы своей жизни.

Нат толкает меня в плечо.

— Пошли, малыш. Давай отвезем тебя домой.

— Но я даже не устала, — заявляю я и тут же зеваю.

Она выходит из кабинки и тянет меня за собой, обнимая за талию, когда я встаю.

— О, да ладно тебе, сладкая крошка, — воркует она надув губки. — Да, ты ж наша соня-засоня. Тебе не терпится завалиться в кроватку, да?

Ненавижу ее за то, что на самом деле заставляет меня чувствовать себя сонной мухой. И я действительно люблю поспать. Зеваю во второй раз, положив голову ей на плечо.

— Хорошо. Пошли.

— Ты ведь вернешься в клуб, правда? — кричит Ловкач.

Я поднимаю голову и тычу подбородком в его сторону.

— Держу пари на твою задницу, что так и будет.

Попрощавшись, Нат ведет меня к своей машине. Я сажусь на пассажирское сиденье и прислоняюсь лбом к окну. Последнее, о чем я думаю перед сном — улыбка с ямочкой на щеке.

И она не принадлежит Нику.

Макс

— Ну же, детка. Еще один подход.

— Я не могу, — шипит она сквозь стиснутые зубы, тяжело дыша.

Только не надо мне заливать.

— Можешь. Еще один подход.

Ее руки начинают дрожать в ручках подъемного блока, когда она опускается обратно на мягкий коврик.

— Уже нет.

— Еще один, — настаиваю я. — Еще один подход. Ты можешь это сделать. Покажи мне, какая ты сильная.

Но она не приклонена. Расстроенная и раздосадованная, Сиси бросает ручки и кричит:

— Господи, перестань на меня орать!

Я не кричал на нее. И все же немного понижаю голос.

— Я не кричал на тебя, детка. Я тебя мотивировал.

Она подтягивается к краю коврика к своему креслу. Потная и запыхавшаяся, дочь опускается в него и, не говоря больше ни слова, уезжает. Быстро. Я оглядываю комнату, которую превратил в импровизированный спортзал для меня и моей девочки, и вздыхаю.

— Твою мать.

Просто еще один день. Становится все труднее и труднее мотивировать Сиси. Она становится женщиной, ее отношение меняется. И уже не такая покладистая, как раньше. Сиси становится самостоятельной личностью, и это здорово. Но отстойно для меня. Думаю, единственное, что могу сделать прямо сейчас, это попросить Уита снова взять ее на полный курс. Если он этого не сделает, не знаю, что мне еще остается. 

Елена

В воскресенье просыпаюсь около полудня. И когда говорю, что просыпаюсь, имею в виду, что меня будит громкий стук, доносящийся через стену.

Сначала я подумала, что это ремонтные работы в здании, но вскоре с отвращением поняла, что это за шум.

— О, боже, детка! Да, Эш. Сделай так еще! Вот так... да! Продолжай. Я уже почти. Почти кончила. Почти… — Долгий, протяжный женский стон заставляет меня вскочить с кровати.

— О твою ж мать! Боже!

Закрывая уши, я повторяю:

— Фу. Фу. Фу. Фу. Фу. — И бегу в ванную.

Переодеваюсь в спортивные штаны и свободную футболку, стягиваю волосы в высокий хвост и сую в уши наушники, быстро включаю какую-то случайную песню на MP3-плеере, в которую на самом деле даже не вслушиваюсь. Просто рада, что она блокирует звуки любовных утех моей сестры. Не зная и не заботясь о том, закончилось ли главное действо, возвращаюсь в свою комнату, хватаю сотовый и печатаю гневное сообщение.