«А с Юу, я еще не закончил. Он у меня еще попляшет»

– И что это было? – поднял бровь Кота.

– Задел ты его, вот что, – строго пояснил Леонард. – Он же ни в коем случае не желает признавать себя слабее него, доказывая всем своим поведением, что может быть с ним на равных, несмотря на свое непривилегированное положение.

– Так он и не слабее, чего заводиться-то? – хмыкнул Нагашима. – Или ему крышу сносит осознание, что его отец новой семьей решил обзавестись без его на то полного согласия.

Леонард смолчал, бросив тяжелый взгляд на дверь, за которой только что исчез Мика.

Когда учебный день был завершен, Юичиро, сумевший справиться со своими делами до конца дня, питал слабую надежду поговорить с девушкой. Выбрав укромное место у окна, он попытался позвонить ей. Ему не верилось до конца, что она способна вот так предать его. Где-то внутри он подыскивал любые оправдания ее поступку. Ведь могло что-то произойти, из-за чего она была вынуждена спешно покинуть репетицию и не звонить ему до сего момента. Шинья, конечно, ничего не говорил о проблемах в их семье, но у девушки могли возникнуть какие-то особые дела. В конце-концов, она могла просто плохо себя чувствовать и не быть в силах дождаться окончания, а после могло возникнуть что-то еще, что помешало ей сообщить Юу о причине своего ухода.

Глядя вниз на школьные ворота, он искал всяческие оправдания ее вчерашнему действию и ужасно хотел, чтобы хоть одно его пророчество сбылось. Однако пытаясь который раз дозвониться, он в какой-то момент, оставил телефон и прильнул к окну. Сначала он хотел броситься на улицу, но следующее действо приковало его к месту.

Как больно и ужасно было видеть, как к вышедшему из школы Микаэлю, с милой улыбкой подошла Хиираги Шиноа. Перебросившись фразами, они вместе последовали по тротуару, смешались с другими школьниками и вскоре совсем скрылись за углом.

Такое отчаянье овладело Юичиро, что он не заметил, как выронил из руки мобильный, который по-прежнему безрезультатно вызывал абонента…

Снова начали тянуться бесконечно долгие дни. Отчаянье Амане сменилось тягостным смирением. С того дня он больше не пытался связаться с Хиираги, которая предпочла ему другого парня. Злился ли он на нее или ненавидел, трудно было сказать, но то, что ему причиняло боль её предательство, это неоспоримо.

Даже драка с Микой не отбила у последнего, желание продолжать встречаться с его девушкой. Правда Юу не мог сказать наверняка продолжаются ли их отношения до сих пор, ведь эта парочка по каким-то причинам прекратила показываться на глаза – Мика приходил и уходил из школы один, – однако Амане сердцем чувствовал, что они по-прежнему вместе, просто гуляют на нейтральной территории. Он мог читать это превосходство на лице Шиндо, оно-то и доказывало парню, что он остается в дураках. И если за Шиноа он просто тосковал, то Мика своим поведением надменного и упивающегося своим выигрышем победителя доводил его до бешенства. Что и сказалось во время одной из репетиций, перед неминуемо приближающимся спектаклем…

«Ненавижу… Ненавижу тебя, вечно ты встаешь у меня на пути и смеешься надо мной… Забираешь все самое ценное, безжалостно втаптываешь в грязь мои мечты, надежды, стремления! Все, чего я добиваюсь изо дня в день, ты с легкостью забираешь в один миг, оставляя меня в дураках! Лучше бы я никогда, никогда не встречал тебя! Сколько еще ты будешь потешаться надо мной? Исчезни! Исчезни! Ты… Ты…»

– Юу!

– Юичиро!

– Прекрати! Остановись сейчас же!

– А? – Амане словно просыпается ото сна и первое что он видит, это искаженное лицо задыхающегося Микаэля, судорожно вцепившегося в его руки, стальной хваткой сомкнувшиеся на его горле. Юу мгновенно осознает положение и отпускает одноклассника, прежде чем испуганный Медина и другие участники успевают подбежать, чтобы остановить его.

Отшатнувшись и схватившись за горло, Мика откашливается, пока рядом Юу стоит в растерянности.

– Больной придурок, совсем спятил?! – хрипло выдыхает Шиндо, прожигая Амане ненавидящим взором.

– Юу, что случилось? – Медина заметивший, что между играющей парой что-то идет не по плану, переводит взгляд на Микаэля. – Мика, ты в порядке?

– В полном, – презрительно фыркнул Шиндо. – Только с этим сумасшедшим, – он указал себе за спину, где пребывал Амане, – я больше играть не собираюсь, раз он не в состоянии себя контролировать. Я на такое не подписывался!

– Юу, как понимать твое поведение?! Что на тебя нашло? – гневно воззрился на него учитель.

– Извините, я кажется чересчур увлекся постановкой, – Юу прижал ладонь ко лбу. От происходящего ему становилось дурно, словно вся кровь в секунды отлила от головы.

– Увлекся постановкой? Это теперь так называется?! – возмутился Микаэль, но учитель не обратил на него внимания, ибо побледневший Юичиро вызвал у него больше тревог, нежели быстро оправившийся Мика.

– А чего ты хотел? – присвистнул Синго, незаметно приблизившись к нему сзади. – Думал, уведешь у него девчонку, и это тебе почетом и славой обернется?

– Что с тобой? Тебе плохо? – испугался за ученика преподаватель.

– Нет, нет. Все хорошо, – проговорил Юу и улыбнулся, дабы доказать свое благополучное состояние. – Я действительно немного заигрался, прошу меня простить, – он склонил голову, принося свои извинения скорее учителю, нежели Шиндо.

– В какой-то момент жизнь героев пьесы может полностью захватить контроль над актером, но нужно всегда помнить, что ты только проигрываешь чужую жизнь и погружаться в нее слишком глубоко опасно. Нужно всегда сохранять ту грань между реальностью и актерской игрой.

– Да, – решительно отозвался Юичиро.

– Юу, может тебя снова моим платочком обтереть? – хмыкнул Микаэль.

– Это совсем не смешно, Шиндо, – строго заметил преподаватель. – Раз ты в самом деле не жалуешься на плохое самочувствие, давайте сейчас сделаем небольшой перерыв, а после продолжим с того места, где закончили.

– То есть всем просто не терпится посмотреть, как этот психопат задушит меня окончательно? – процедил сквозь зубы Шиндо, но на его слова никто не обратил внимания. Впрочем, и не мудрено, здесь он был всего лишь марионеткой, засланной Батори и исполняющей его волю. Его отказ от участия никем не воспринимался всерьез, и, что бы не происходило, он не имел права покинуть сцену, пока спектакль не завершится.

– Черт, – Мика спрыгнул с деревянной сцены и прислонился к ней спиной.

Спустя несколько секунд мимо него прошел Юичиро, воспользовавшийся ступенями по левой стороне сцены.

– Что же, Юу, ты нацелен на успех. Браво!

– Чего ты хочешь? – грубо отозвался Амане, обернувшись и хмуро взглянув на улыбающегося врага.

– Хочу сказать, что даже если ты меня реально умертвишь на глазах у всех, твоего позора это не отменит, – он лукаво прищурился. Взгляд синих глаз был вызывающим и дерзким. – Она останется моей.

Холодная волна прошла по позвоночнику Юичиро, а желание ударить недруга накрыло мгновенно. Но он сумел побороть свою горячность.

– Да пошел ты, – пренебрежительно бросил Амане, после чего развернулся и направился к выходу.

Пока он покидал актовый зал, Мика пристально следил за ним глазами.

«Все еще сомневаешься? Надеешься на успех? Нет, Юу, ты обречен и будешь оставаться там, где и должен быть. Рано или поздно, но я заставляю тебя ощутить беспомощность и отчаянье. Ты познаешь на собственной шкуре, каково это быть униженным и раздавленным. Узнаешь, как глубоко может ранить одно слово, один поступок. От такого шрама не так-то просто избавиться»

Мика злорадно ухмыльнулся.

– Никто не останется цел. Никто, кто когда-либо захотел унизить меня, уже не отмоется от стыда. Никто не спасется. Всех уничтожу. Никого не пощажу…

Короткий монолог в пустом зале завершился и наряду с прочими Мика вышел из ненавистного ему помещения.