– Да.

Темные глаза буквально заблестели. Мальчик с трепетом взирал на Юу от чего тот начал чувствовать себя неловко.

– А Вы не распишетесь вот здесь? – дрожащим голосом, осведомился паренек, протягивая ручку и блокнот, которые до этого держал за спиной.

– Дать тебе автограф? – Юичиро неуверенно взял из рук мальчика предметы. Впервые его просит о подобном ребенок, а не девица.

– Я Ваш большой поклонник. Я с братом был на всех ваших играх. И то, что Ичиносе пригласил Вас в нашу команду и Вы согласились делает меня просто счастливым. Я смогу еще раз увидеть Вас на поле.

Юу с некоторым цинизмом принял слова о том, что он умудрился побывать на всех его играх в его-то возрасте, но в блокноте все же сделал надпись, после чего отдал младшекласснику ручку и блокнот.

– А Вы и правда такой, как говорили, – с восхищением взглянул на него мальчик, прижимая к груди блокнот с автографом. Юичиро так и не понял, что именно имел в виду этот хорошенький малыш и кто эти самые «говорящие» разносящие о нем какие-то новости с первых дней обучения, но как подобает старшему, улыбнулся и произнес:

– Буду рад увидеть тебя среди болельщиков, когда мы в следующий раз выйдем на поле.

– Конечно, я буду там. Я только этого и жду и не только я, вся школа, – с восторгом произнес мальчик.

– Даже так? – поразился Амане, а сам задумался. Весьма неожиданный расклад, он ведь пока только любитель, а уже такой ажиотаж. С чего бы это? Когда он был в средней школе и они выиграли свой первый матч, так и там не было подобного. А тут о нем наслышана чуть ли не вся школа, хотя в деле он себе еще не проявил. Первую тренировку команды Глен назначил только в конце недели, а к нему уже начинает подбегать малышня причем с такими глазами, будто влюбленный. Но этого ведь не может быть.

Мальчик радостный и счастливый поблагодарил и убежал прочь, а Юу возвратился в класс, размышляя над всей этой странностью. Он вошел в классную комнату, бегло взглянув на незнакомого ему парня, который, опершись спиной о дверь, глядел в телефон в своей тонкой изящной руке. Юичиро впервые заметил этого ученика и в какой-то момент подумал, что быть может это и есть тот самый парень, не являющийся на занятия уже который день. Вьющиеся отдающие серебром локоны, лежат на хрупких плечах. На нежном, почти девичьем лице, обрамленном ореолом пышной шевелюры, больше всего выделяются глаза. Выразительный, ясный взгляд серых глаз из-под темных ресниц привлекает внимание более остального. Изящно изогнувшись в талии, опираясь на одну ногу, он не замечает никого вокруг себя.

– Чего ты такой задумчивый? – поинтересовался у Юичиро Шинья, когда тот вошел в класс.

– Да нет, ничего, – покачал головой Амане, поглядев на товарища, забравшегося на парту, пока никого из учителей нет поблизости, а после рассеяно взглянул на пустующую парту, по соседству со своей.

– И как он будет объяснять свое отсутствие учителям, – усмехнулся Юичиро, поглядев на сосредоточенного на телефоне юношу.

– Кто? – покосился на него Глен.

– Вот этот парень у двери, – кивнул в его сторону Амане, усевшись за парту.

– А тебе известно, что он отсутствовал? – недоуменно спросил капитан школьной команды.

– А вам разве нет? – Юу поглядел на парней, явно ведущих себя странно.

– Понятия не имеем, – переглянувшись друг с другом, сказал Шинья.

– Постойте, но вот этот же парень, разве он не из нашего класса? – оборачиваясь то на незнакомца, то на друзей, спросил Юичиро.

– Коэн? Нет, из параллельного, – усмехнулся Хиираги. – А ты решил, что он наш?

– Ну, – пожал плечами Юичиро. – А чего он тогда тут трется?

– Наверное, ждет кого-то, – хмуро воззрился на ученика из параллельного класса Ичиносе.

– Тебя это волнует? – хмыкнул Шинья.

– Да мне вообще все равно, – отвернулся от них Юу и полез в нишу парты за учебниками. Тем временем Глен мрачно взглянул на Шинью, но тот лишь развел руками.

Видимо, так и не дождавшись того, кого ожидал, длинноволосый парень ушел прежде, чем прозвенел звонок на следующий урок.

Юичиро был полностью доволен своей новой школой, ее учителями, учениками. Тут присутствовала особая атмосфера, которая все острей ощущалась с каждым днем присутствия. Невзирая на строгие порядки и сложную программу, ничто не омрачало учебные будни Амане и он был убежден, что так будет происходить и дальше, ни на миг не помышляя о том, как сильно он заблуждался. В планах Судьбы не входило дать парню возможность безмятежно прожить свои дни в старшей школе в мире и согласии со своими одноклассниками, в сладкой паутине иллюзии своих желаний и стремлений. Неопределенность беспокойных дней ждала впереди беснующееся в трепетном волнении перед будущностью сердце.

Следующим днем Юичиро немного завозился дома и теперь торопился успеть к первому уроку. Ему удалось, он залетел в класс буквально за несколько минут до начала занятия, и вот тут-то его и настигла та самая сводящая с ума и погружающая в оцепенение бесспорная истина.

То самое место, которое привлекало его внимание с самого начала, теперь не интриговало, а ужасало. Юичиро так и замер на полпути, плененный дерзким и надменным взглядом ярко-голубых глаз. Хранящее серьезность лицо, чуть растянутые в соблазнительной полуулыбке губы, достигающие плеч золотистые локоны, вальяжная, непринужденная поза – изящная, пленительная. Расстегнутый ворот белой рубашки, оголяющий длинную, красивую шею и грудь, небрежно повязанный галстук, дополняющий этот порочный образ, так бесцеремонно влившийся в замкнутую жизнь класса и внесший за собой раздор и противоречие.

В класс входит учитель, а Юичиро так и стоит, не отрывая взгляд от человека, который к слову быстро потерял к нему интерес – буквально стоило только взглянуть на вбежавшего в класс парня, как внимание юноши переключалось куда-то в другую сторону.

– Амане, ты не слышал? Урок начался, – недовольно поглядел на него учитель и только эта реплика позволила Юу совладать с нахлынувшими эмоциями и кое-как проследовать к своему месту и сесть. Несколько секунд он смотрел перед собой, пытаясь осознать, не играет ли с ним его подсознание, подставляя губительные образы. Однако стоит только повернуть голову, как тело вновь пронзает разрядом.

«Это он, – шепчет подсознание. – Он. Микаэль Шиндо».

Буквально со страхом Юичиро взирает на блондина с соседнего ряда, который не удосужил его ни единым взглядом и словом на протяжении всего урока. Только к середине занятия с трудом, но Амане удается взять себя в руки. Мысли вроде «что он тут делает?» и «как такое возможно?», «почему именно он и почему именно здесь?» постепенно теряют свою страсть, давая волю более здравому мышлению, которое пытается смириться с этим жутким явлением реальности, в которой ненавистный враг снова делит с ним территорию не только школы, но и класса.

Казалось его пыл и ненависть по отношению к своему однокласснику по младшей школе утихли с течением времени, но сегодня, увидев его, вспомнив все, что было между ними, все обиды, унижения и боль, эти чувства нахлынули на него таким мощным потоком, будто бы прорвалась дамба. Только сейчас он с ужасом для самого себя ощутил, как пуста была его жизнь без этой ежедневной вражды.

Как бы не шикали ему друзья, пытаясь вернуть в учебную колею, Юичиро был полностью погружен в себя и не слышал ничего вокруг, кроме того волнительного трепета, что раздирал его изнутри, заставляя дрожать.

Урок завершен, можно уходить, однако Юичиро не двигается с места. Неторопливо он собирает со стола свои вещи в сумку, ни на кого не оглядываясь. Краем глаза только заметны движения одноклассника, проделывающего то же самое. Довольно быстро расходятся ученики и в классе остается всего шесть-семь человек, включающих в себя двух парней, издавна питающих неприязнь по отношению друг к другу. Один из них не знает, что по прошествии пяти лет испытывает к нему другой: возможно, он давно оставил ненависть позади и не жаждет возвратиться к ней вновь, зато он прекрасно осведомлен в своих личных чувствах. Они душат его, опоясываясь смертельным кольцом вокруг горла, и разрывают на куски. Забыть о том, что было, оставить в прошлом и простить? Это просто смешно. Не все так легко выбросить из памяти и простить. Есть вещи, которые нельзя забыть. И таких вещей у него скопилось предостаточно, и как бы теперь не был настроен противник, он останется тем, кто будет вызывать лишь неприязнь и отвращение к себе одним только своим появлением и видом.