– Когда вы заканчиваете? – осведомился у него Коэн, когда Мика вышел на улицу и увидел их компанию, собравшуюся на крыльце.
– Почему вы еще здесь? – строго спросил Мика у парней, которые уже давным-давно должны были разойтись по домам.
– Да так, заболтались о том, да о сём, – с игривой улыбочкой пропел Нагашима, подзывая жестом Микаэля к ним. Обреченно вздохнув, Шиндо прошел к противоположной стороне и элегантно сел на выступ. Кота только хмыкнул на это откровенное противоречие.
– Тут буквально за минуту как ты вышел, Амане пролетел. Мне показалось, дверь вышибет и не заметит, – весело поглядел на друзей Нагашима. – Не в курсе, что там с ним случилось?
– Мне до него дела нет, – пренебрежительно махнув рукой, отозвался Микаэль.
– Хах, ну еще бы. Гуляешь с его девчонкой, что тебе до этого неудачника.
– О, так вы уже в курсе, – растянул губы в хитрой улыбке Шиндо.
– Да уже все так или иначе в курсе. Такое не утаишь от людей, – хмыкнул Кота и добавил тихо, чтобы услышали только те, кто рядом с ним. – Сенсация, мальчик, за которым все увиваются с первого дня, вдруг начинает с девушками встречаться. Это же нонсенс. Свержение идеала.
– Сами безнадежные остолопы, раз решили, что я этим занимаюсь, – раздался насмешливый голос школьного идола.
Кота и все остальные резко обратили на него взгляды. Прикрыв глаза, мальчик-блондин улыбался, это была такая искренняя улыбка, что никто не мог отвести от этого ангела глаз.
– Я никогда не говорил, что меня прельщают подобные занятия. Если бы вы умели слушать, вас никогда не постигло бы такое горькое разочарование, как осознание, что все ваши труды тщетны и вы никогда не получите желаемого, – обворожительно-сладко проговорил он, взглянув на своих товарищей и от души посмеявшись над их смятением, чистым и звонким смехом, покинул арену.
– Вот те на, слыхали, маленький мерзавец, – Нагашима первым оправился после дерзкого заявления.
– Неплохое заявление. Смелое, я бы сказал, да только, боюсь, наш бесстрашный и самоуверенный Мика упускает одну крайне важную вещь, – проговорил Наир, поигрывая зажигалкой.
– Как бы он не сопротивлялся, – скрестил руки на груди Кота и поглядел на благоухающую лужайку, – а его судьба быть таким, и хочет он того или нет, но он уже несется очертя голову по этой тропе.
«Чувствуя в нем это безумное желание, эту жажду, пленительное притяжение, присутствие которого он сам не осознает или же притворяется, что не осознает, каждый, кто сталкивается с ним, понимает, что у него есть шанс и только потому, увидев его единожды, более не может забыть этого чувства развращенной вседозволенности, которое он излучает всем своим естеством»
– Ему по душе такая жестокая игра, сводить всех с ума, а после лишать их всякой надежды, и он без сожаления наслаждается ею, заманивая в свои сети, потом отталкивая, потом снова привлекая обратно и так до бесконечности, – после всех раздумий, тихо проговорил Леонард.
– Но когда-то же он должен остановиться, – пожал плечами Наир. – Так жить вечно невозможно. Он должен это понимать.
– А вы знаете, что случается с акулой, которая рыщет по океану в поисках добычи, когда она перестает шевелить плавниками и останавливается? – Леонард взглянул на друзей.
Те озадаченно покачали головой.
– Так и думал, – склонил голову парень. Затем он встал с перил и пошел к ступеням. Спустившись вниз, Коэн остановился и, обернувшись к одноклассникам, тихо сказал:
– Она умирает…
Когда истекло время, данное на отдых, актовый зал вновь наполнился учениками и репетиция возобновилась. Смена настроения наблюдалась только у двух актеров. Один из них словно ощутил подъем, а второй наоборот поник. Медина только качал головой, поглядывая на рассеянного Юичиро. Волнения из-за предстоящего выступления усиливались, хотя мужчина был уверен в своих учениках, но когда происходили подобные неурядицы, он начинал переживать, как подобает руководителю, у которого появилась возможность не так блестяще представить плоды своих трудов, как того желалось.
– Ах, что ты снова не в духе, измучен? Что же тревожит тебя, моя любовь? Сомнения съедают? Полно же, оставь свою печаль. Я буду рядом. Смотри на меня, как я наслаждаюсь жизнью, и поступай так же, – смеется на сцене Шиндо, обхаживая своего благоверного.
– Разве это по сценарию? – на всякий случай Медина взглянул на листок и не нашел подобной реплики красавицы Дездемоны. – Какая к чертям импровизация накануне выступления?
– Улыбнись, Отелло, ибо ты становишься смешон, – пользуясь случаем шепчет Мика на ухо Юичиро и, желая окончательно добить своего врага, берет в руки его лицо и впивается в его губы своими.
Не ожидавший чего-то подобного, Юичиро, замирает на месте, распахивая глаза. Одноклассники открывают рты, ибо впервые соблазнительный демон сам целует свою жертву. Прекраснейшая картина порока, которая захватывает дух у всех присутствующих. А Мика тем временем продолжает глубокий, откровенный поцелуй, пока преподаватель ищет пропущенную страницу.
«Его дыхание такое жаркое… Такое страстное. Как приятно, я и не предполагал, что это так волшебно. Это и есть поцелуй?..»
Сердце Юу начинает биться сильнее, набатом отбиваясь в голове. По телу пробегает волнительная и сладкая дрожь, приносящая феерическое возбуждение и наслаждение. Первый в его жизни поцелуй и его крадет этот безжалостный ангел…
Так сладко и притягательно, что Юу закрывает глаза, на мгновенье забывая о том, где он находится и кто тот человек, что сорвал с его губ печать целомудрия.
Впечатление, что Шиндо наслаждается своей местью. Вид Юичиро, которого пленили его ласки, ужасно будоражит сознание, заставляя ликовать в торжестве всё естество. И в тот самый момент, когда, теряя голову, Амане начинает жадно отвечать на поцелуй, Мика сжимается всем телом, распахивает глаза, в которых плещутся молнии, и ударяет Юичиро в промежность с отвращением отталкивая от себя. И все это на глазах у изумленных одноклассников, которые так опешили, что не могут ничего ни сделать, ни сказать. Даже Синго и тот остолбенел.
– Не стоит брать так близко к сердцу свое фиаско. Научись принимать поражения достойно. А то, что ты себе позволяешь, просто омерзительно! – оскорблено выдает Микаэль, сжимаясь от негодования, пока Юу сгибается пополам от пронзившей его боли.
Сладостный миг оканчивается также внезапно, как и начинается, ударяя всей своей мощью реальности происходящего по сознанию и телу. Амане мгновенно окутывает страх и злость к тому, кто посмел так унизить его на глазах у всех. Что уж говорить о причиненной боли?
– Заткнись, гнусная тварь! – вспыхивает он, не в силах переносить более издевательства, даже забывая о телесной боли, со всей силы толкает «жену». – Закрой свой поганый рот! Ненавижу тебя! – кричит дрожащий от негодования Юу на упавшего на знаменитую «пятую точку» Микаэля.
– Черт, да что с вами происходит? Юу! – не выдерживает учитель, услышавший только крик со сцены и увидевший, как толкнули Шиндо. Вот-вот и Юу набросится на него с кулаками, чему нужно обязательно воспрепятствовать. – Что вы сегодня как с цепи оба сорвались?! Прекратите немедленно этот беспредел! Только и делаете, что срываете репетицию! Что с тобой? – он устремляет негодующий взгляд на Амане, который по–прежнему кривится от боли.
– Ничего. Все нормально, – сквозь зубы процеживает Юичиро.
– Невыносимо! То одно, то другое, постоянно что-то вытворяете. Это не репетиция, это сумасшедший дом! Долго вы намерены срывать планы. А эта выходка с платком, пропитанным нашатырным спиртом! – он гневно воззрился на Шиндо.
– Какой мне выдали реквизит, таким я и пользовался, – спокойно отозвался тот.
– А тебе не показалось странным, что этот платок источает просто убийственный запах?! – воззрился на него учитель. – Почему не сказал об этом, а продолжил им пользоваться? Амане чуть сознание не потерял во время действия, когда ему этой дрянью стали лицо обтирать!
