Небоевая смерть Ястребова вряд ли была внесена спецслужбами в число 8 погибших по состоянию на февраль 2016 года, о которых писала «СБ-Беларусь сегодня». Впоследствии никаких данных о количестве убитых на Донбассе КГБ и МВД и вовсе не озвучивали.

В апреле 2016-го 41-летний минчанин Андрей Мокич (позывной «Юпитер») погиб от выстрела снайпера — пуля попала в голову. Это произошло 15-го числа в районе села Желобок на Луганщине. Село находится в яме между двумя возвышенностями — стратегически позиция невыгодна ни для одной из противоборствующих сторон. Тем не менее боевики удерживали Желобок с начала 2015 года. Мокич приехал на Донбасс в марте 2016-го; на момент смерти был пулеметчиком в разведвзводе бригады «Призрак». Родственники не забрали его тело в Беларусь. Боевик похоронен на Аллее славы в Алчевске.

Кроме Мокича, есть сведения о беларусе по имени Александр (фамилия неизвестна) из 9-го Мариупольско-Хинганского отдельного полка, которого «разорвало миной» в начале 2017 года. О погибшем нам рассказал боевик Виталий Митрофанов. Еще один, предположительно, погибший — Виктор Брель. О нем сведений совсем мало: родом из Мозыря, паспорт имел беларуский, на родине служил в погранвойсках. На Донбассе воевал, вероятно, в батальоне «Восток» — первые фото с оружием в руках появились на его странице «ВКонтакте», подписанной почему-то «Ниязбек Мурадов», в августе 2017 года. Один из его сослуживцев сообщил, что Брель погиб, при каких обстоятельствах и где похоронен — друзья и родственники боевика отвечать отказались.

Самым молодым погибшим на Донбассе гражданином Беларуси (и самым юным беларусом-боевиком из известных нам) стал Роман Безруков из Гомеля. Его мать умерла, и он остался сиротой. Опекунство оформила крестная из Донецка, куда он и отправился жить. Это было летом 2014-го. Только приехав, парень вступил в НВФ. Как рассказывал нам Роман в интервью, начинал он в «казачестве» — «просто пришел и подал заявление». В 2015-м получил ранение в ногу и уехал с фронта лечиться. В январе 2016 года боевик вступил в 11-й полк «ВС ДНР», воевал в промзоне Спартака близ Донецкого аэропорта. Он жаловался, что ему не выдают никаких документов, на руках «одни ксерокопии». «Видимо, заслужил бомжом остаться — великая благодарность», — сетовал Роман. В соцсетях у парня был зловещий псевдоним — Неопознанный. 30 марта 2019 года беларус погиб на позиции под Донецком. Как сообщил друг Романа, похоронили его с почестями. По словам друга, незадолго до смерти Рома хотел уволиться и уехать на заработки в Москву.

Кроме смерти Владимира Ястребова, среди беларусов-боевиков была и еще одна небоевая потеря — 54-летний Егор Авдеев, уроженец Минска, живший в Москве долгое время до отъезда на Донбасс. На «Миротворце» о нем сообщается немногое: в частности, что в 1986 году Авдеев окончил Вильнюсское высшее командное училище ПВО. Военным он не стал и, судя по всему, занимался в Москве бизнесом. По словам его сослуживца Владлена Белинского, они встретились в 2014 году. «В 2015-м он служил в моем батальоне командиром взвода. Потом я был в другом месте, а в 2017 он пришел к нам в штурмовой батальон старшиной роты. Позволял себе пить водку. В итоге умер в новогоднюю ночь с 2017-го на 2018-й. Инсульт и инфаркт одновременно», — рассказал нам Белинский. Несмотря на то что Авдеев долго жил в России, у него оставался беларуский паспорт. «Все знали, что он беларус», — добавляет Белинский.

В июле 2019-го «Радио Свобода» сообщило о смерти уроженца Полоцка, 35-летнего Дениса Михейко, который скончался в Харцизске от болезни почек годом ранее. Известно, что он воевал в Дебальцево, Песках и Донецком аэропорту и даже успел получить так называемый «паспорт ДНР».

Цифра (11 убитых на фронте и 3 умерших при других обстоятельствах), которую мы приводим в этой главе, базируется на сведениях СМИ, данных базы «Миротворец», свидетельствах друзей и сослуживцев. Мы полностью допускаем, что «двухсотых» было значительно больше. Но беларуские спецслужбы такие данные не публикуют, а близкие общаться с прессой обычно не желают.

За ДНР гибли и уроженцы Беларуси с российским гражданством. Например Евгений Кононов, позывной «Кот» — известный полевой командир ДНР, который принимал участие в боях за Донецкий аэропорт, Дебальцево и Саур-Могилу. Возглавлял 100-ю бригаду (так называемую Республиканскую гвардию ДНР), дослужился до звания «подполковника» и погиб от пули киллера 9 января 2016 года. Знавшие его боевики утверждают: Кононова убили свои же во внутренних разборках. Как удалось выяснить СМИ, будущий полевой командир родился в Могилеве в 1978 году, там женился, у него остались в Беларуси две дочери от первого брака. Соседи Кононова рассказывали журналистам «Радио Свобода», что в молодости он имел судимость за кражу, а в конце 90-х уезжал на заработки в Россию. По слухам, даже успел повоевать на Северном Кавказе. В Москве познакомился с украинкой, влюбился и вместе с ней переехал на Донбасс во второй половине нулевых. Собеседники авторов книги, воевавшие вместе с Кононовым против Украины, утверждают: у него был не беларуский, а именно российский паспорт. С другой стороны, соседи, знавшие Кота по Могилеву, рассказывали, что он в свое время отслужил срочную службу в воздушно-десантных войсках Беларуси. Следовательно, изначально он являлся беларуским гражданином. Возможно, полевой командир имел одновременно два гражданства, но поскольку с конца 90-х в Беларуси не жил, то и про свои беларуские корни вспоминал не часто. Потому и отпечатался в памяти боевиков как россиянин.

Погибали за «Новороссию» и уроженцы Беларуси с украинским паспортом. 2 ноября 2017 года от пули снайпера погиб 21-летний Дмитрий Войцеховский. Родился он в Солигорске, часто ездил в Беларусь к родственникам, но большую часть жизни прожил в Алчевске Луганской области. Учился в местном техникуме. По слухам, незадолго до смерти планировал оставить Донбасс и перебраться в Беларусь.

Официальные ведомства в Украине не имеют точной информации о том, сколько бойцов добровольческих батальонов подозреваются в совершении преступлений, находятся в следственных изоляторах или осуждены… В то же время правозащитники и общественные активисты говорят, что речь может идти о сотнях людей, и большинство инкриминируемых им преступлений совершено в зоне проведения антитеррористической операции.

Из материала Би-би-си от 18 августа 2016 года

Иногда истории беларуских добровольцев складывались счастливо, как у Дмитрия Полойко, который подписал контракт с ВСУ и встретил в Украине свою любовь. Бывали и драматичные развязки — например, в жизни 24-летнего «азовца» Артема (Грота), который оказался в госпитале с оторванной миной ступней. Однако встречались и те, кто в силу обстоятельств или собственного характера, попали под уголовное преследование в стране, за которую воевали. Их биографии, с какой стороны ни посмотреть, лишены героического ореола. Мирная жизнь оказалась для них более тяжким испытанием, чем война: здесь их ждали аресты, суды, психиатрическая лечебница…

Молодой автослесарь из Минска Василий Парфенков в начале 2000-х выделялся на фоне своих сверстников темпераментом и страстным желанием борьбы с режимом. А, может быть, просто борьбы…

В 2002 году он с единомышленниками защищал народный мемориальный комплекс Куропаты. Восемь месяцев подряд активисты не давали властям построить шоссе через урочище, где похоронены жертвы сталинских расстрелов. Совсем юные «молодофронтовцы» установили возле стройки палатки, их пытался разгонять спецназ, но они держали оборону, останавливали строительную технику. Однажды ночью неизвестные подожгли палатку, где спали люди. Очевидцы говорили, что их спас Парфенков. Позже, когда неизвестные провокаторы напали на защитников Куропат, Василий, вступившись за друзей, получил перелом руки. Затем он почти на восемь лет исчез из общественной жизни Беларуси. К выборам 2010 года Василий стал активистом кампании «Говори правду» и агитировал за кандидата от этого движения — известного поэта Владимира Некляева. Потом была Плошча, ее разгон и масштабные репрессии. За Парфенковым пришли в первых числах января, его обвинили в причастности к «массовым беспорядкам». Среди десятков арестованных за Плошчу первым судили именно Парфенкова. Такой выбор был не случаен. У него уже имелась одна судимость: с 2005-го по 2007 год он отбывал наказание по «бытовой» статье УК — «Уничтожение имущества особо опасным способом». Этот факт биографии активиста, по замыслу спецслужб, должен был показать обществу «отвратительное лицо оппозиции». Хотя, очевидно, никакой логической связи между криминальной историей шестилетней давности и политическими взглядами Парфенкова не существовало. Незадолго до суда государственный канал ОНТ вещал следующее: «Как активного участника массовых беспорядков у Дома правительства Парфенкова зафиксировала телекамера: бил стекла, оказывал сопротивление милиции. Но по месту жительства Василий известен не как “революционер и борец за свободу”. Квартиру, где он жил вместе с родителями и сестрой, иначе как притоном не называют. Милицию вызывала мать Парфенкова, когда сын становился неадекватным. Не выдерживали нервы и у соседей. Кроме хулиганства на его счету и банальная уголовщина. Такой вот “герой Площади”». Как может заметить читатель, прием «они все уголовники» использовался КГБ задолго до появления добровольческого движения. Впрочем, дискредитация — один из базовых методов работы спецслужб во всем мире. 17 февраля 2011 года Парфенкову дали 4 года колонии строгого режима.