— Потрясающе… — Прошептала я, а мой спутник фыркнул.

Различные проявления магии давно перестали его удивлять. Стараясь не обращать на воина внимания, я решила представить, как бы он отреагировал на машины и самолёты, к примеру, когда внезапно вспомнила одну вещь…

— «Кайрин Эллер» и «Бесман Эллер»… Карающий, почему император причислил меня к вашему роду?!

Он не ответил.

Имран Гафур — как всякий человек не лишенный большого достатка, был весьма популярен в обществе. Имя знатного купца, который хоть и не вертелся в числе тех, кто может блеснуть хорошей родословной, было на слуху практически у каждого жителя Дарнаса, и пусть звучало оно в устах людей не всегда уважительно, своего веса от этого не теряло.

Все это было издержками профессии, ведь ещё не один торговец живым товаром не сыскал себе в обществе хорошей славы, не смотря на то, что общество, особенно высшее, регулярно пользовалось их услугами.

Впрочем, Имрану Гафуру не нужен был показной почет Он не бывал на приемах у императора, не лобызал подолы его одеяния, в надежде заслужить милость, а напротив — старался не попадаться на глаза правящей семье. Однако правящая семья не редко попадалась на глаза ему.

В этом направлении и думал мужчина, когда одним вечером его приврали за подсчитыванием прибыли, вырученной с последнего удачного предприятия.

Расположившись в кабинете, который давно стал ему домом в куда большей степени, чем купленный особняк с фонтаном и маленьким садом во внутреннем дворе, он изредка промакивал широкий лоб платком, полностью сосредоточившись на деле, пока мальчик-слуга, выполнявший роль посыльного, подавальщика и уборщика разом, не постучал в дверь своего господина.

— Имран-джан, к вам посетитель, — прошелестел паренёк, как только ему было дозволено говорить.

— Кто? — С недовольством откликнулся хозяин кабинета, потому что не ждал посетителей в столь поздний час, и хотел уже ответить, что никого не примет, как моментально передумал, стоило услышать имя внезапного гостя.

— Ступай и скажи, что я сейчас спущусь! — Рыкнул тучный работорговец на посыльного и, подорвавшись с места, снова утер пот платком. Эффект от жары усугубило и разом вспыхнувшее в мужчине волнение, заставившее его тело сиюминутно взмокнуть.

Господин Гафур от досады сморщился. Весь его вид сейчас был не таким презентабельным, как хотелось бы показать. Жесткие черные волосы, не спрятанные под чалмой, липли ко лбу, рубашка измялась, а жилет, который мужчина отказывался менять, хотя знал, что тот давно стал ему тесен, был неприлично расстегнут на пару нижних пуговиц.

Быстро привести себя в порядок у мужчины к его величайшему сожалению, уже не получилось. Стоило слуге скрыться за дверью, как она моментально вновь распахнулась, и гость, решивший не дожидаться хозяина внизу, застал Имрана у зеркала — за подкручиванием непослушных густых усов.

— Лисаяр джан! — Радушно воскликнул застигнутый врасплох мужчина, стараясь не показывать, как стушевался под весёлым взглядом молодого человека, посетившего его место работы. — Зачем же вы поднимались? Не стоило, здесь совсем неудобно принимать гостей.

Надо сказать, что обстановка в кабинете работорговца выглядела более чем достойно. Был тут и широкий стол на резных ножках, на котором расположились, как и ценные бумаги, так и вазочка с разноцветными леденцами, и парочка низких диванов с мягкими подушками, на которых легко могли расположиться человек шесть, и потайной шкафчик с вином. Охочий до хмельных напитков хозяин всегда держал поблизости заначку из парочки бутылок красного. И все же, принц, хоть и не наследный, а именно он решил заявиться к работорговцу поздним вечером, как казалось Имрану, был достоин лучшего приема.

— Пустяки, друг мой, — принц же, мнение хозяина в этом вопросе не разделял, — у нас не так много времени, а задержись я в твоей приемной ещё хоть на десять минут, мне обязательно навязали бы чай и сладости.

Работорговец прокашлялся. Он все ещё никак не мог свыкнуться с манерой общения младшего наследника, хотя времени для этого было уже достаточно. При каждой их встрече опасения, помноженные на интерес, съедали мужчину как стая стервятников, потому что принц иногда обращался к нему с делами, которые иначе как рисковыми не назовёшь.

— Тогда внимательно слушаю вас Лисаяр джан, — приосанился господин Гафур, чем сразу вызвал у принца одобрительный кивок.

Парень хитро прищурился, зачерпнул из вазочки на столе пригоршню леденцов, и особо не задумываясь, отправил их в рот. Работорговец не моргнул и глазом, а Лис, который любил производить на людей неоднозначное впечатление, окончательно уверился, что сделал правильное решение. Было в Гафуре то, что принцу бесконечно нравилась в ему подобных — умение молчать и четко выполнять приказы.

— Мне нужно придержать «тело», друг мой. Не продать, не подарить, а именно придержать. На нем не будет моего клейма, а точнее — вообще никакого клейма не будет. Плачу хорошо, как ты уже привык. Все понятно?

Улыбка мигом слетела с губ принца, и работорговец смог только кивнуть. Что же он, не прокормит ещё одного раба? Прокормит. К тому же, Господин Гафур занимался не просто торговлей живым товаром, а ещё и его первоклассным обучением, что было явлением куда более редким. Мужчина практически пол жизни потратил на развитие своего дела, которое перешло в ему в руки от отца, будучи на тот момент не в самом лучшем состоянии. Может ли простой человек ответить, сколько сил и денег требовалось на то, чтобы вымуштровать из бедной девчонки искусную соблазнительницу для утех, а из парня — цепного пса, который будет рвать глотки за своего хозяина? Вряд ли. Однако Имран Гафур знал.

Только уж чересчур простой оказалась на этот раз работёнка, что он с опаской, но все же сообщил принцу.

Лис только усмехнулся и махнул рукой, приказывая хозяину кабинета следовать за собой.

— Он уже здесь? — изумился работорговец, но больше эмоций принцу показывать не стал, хотя негодование, что тот за него уже все решил, неприятным осадком ложилось на язык.

— Здесь, и ты должен сделать для меня ещё кое-что, Гафур, — продолжил Лис, и, получив от старого знакомого утвердительный кивок, продолжил, — не волнуйся, все в рамках твоей деятельности. Вылепишь из него воина, друг мой. В кротчайшие сроки.

Работорговец нахмурился. Они с принцем спустились в холл, и рядом с Гафуром тут же выросла чужая охрана, на которую Лис уже давно перестал обращать внимания.

— Как скажите, Лисаяр джан. Год вас устроит?

Принц уже знавший рабочий особняк Гафура как свои пять пальцев и поэтому уверенным шагом направившийся к подземельям, остановился и хрустнул леденцом, который все ещё перекатывал на языке.

— Несколько месяцев, друг мой, все, что я могу тебе дать.

— Вы просите меня о невозможном, господин! Сколько ему лет? Некоторые мальчики попадают ко мне в пятнадцать, и только через четыре года я обычно перепродаю их. И не из-за того, что научить убивать сложно! Убивать легко. Подчиняться — сложно.

Гафур смешно всплеснул руками. Вот где, оказывается, подвох!

— Я не прошу промывать ему мозги, с этим и сам прекрасно справлюсь, — презрительно фыркнул Лис, — тебе только придется потерпеть мои визиты.

Гул шагов в подземелье отражался от стен, но принц, как и работорговец, уже привыкли к мрачной атмосфере темниц. У последнего посещение подземелий, где держали особо буйных рабов, ещё не смирившихся с лишением свободы — вообще превратилось в ежедневное паломничество. Одиночные камеры тянулись вдоль стен. Из-за дверей некоторых доносились стоны и плачь, но в большинстве своем узники молчали. Гафур поджал губы, зная, что в полумраке его лица никто не различит. Принц позволял себе слишком многое и то, что он вломился к работорговцу без приглашения, воспользовавшись его подземельем — меньшее из того, что он может сделать. На то была причина. Веская причина. К тому же, платил младший наследник отлично, так что Гафуру оставалось только терпеть.