— Что же, — задумчиво и как будто с сочувствием протянула Блэр, — для того, кому пророчили будущее пускающего слюни овоща, Уилл Ласлоу выглядит достаточно неплохо. Нормальная координация, связная речь. Конечно, ведет себя как ребенок, но, возможно, это пройдет со временем. Кажется, по крайней мере, вполне себе славным парнем.
С этим никто спорить не стал, долговязый, чуть сутулый и как будто постоянно смущенный и даже испуганный Уилли производил на удивление приятное впечатление на тех, кто хоть сколько-то был способен к сопереживанию.
Неожиданно мобильный телефон в кармане моего пиджака весело тренькнул. Входящее сообщение. Открыв, я увидела, что оно от Джея: «Спасибо за пацана». Моргнула и прочитала снова. Текст не изменился. Благодарить меня Прескотт мог только за одного-единственного пацана, но что такого стряслось за прошлый вечер? Что заставило президента Зета Каппа Пси проникнуться симпатией к Уилли Ласлоу?
Здравый смысл и опыт подсказывали: причина могла быть одна — Уилли принял участие в какой-то фирменной пакости, которыми много лет славились братья Зета Каппа. И, очевидно, в этой пакости мой юный подопечный показал себя с лучшей стороны.
— О чем призадумалась, Вэл? — потрепала меня по плечу Блэр. — Кто пишет? Новый парень?
Я хмыкнула и лишь плечами пожала, все равно говорить пока было не о чем. Но если действительно этим вечером Зета Каппа Пси откололи нечто невероятное, это всплывет, причем рано, а не поздно. Подозреваю…
Вдруг телефоны как будто взбесились разом у всех в столовой, и каждый, посмотрев несколько секунд на экран, начинал оглушительно громко хохотать. Лиам озадаченно и неодобрительно оглядывался по сторонам, пусть мы были с ним не так уж хорошо знакомы, однако я знала, что Крайтон не любил ни суеты, ни лишнего шума, поэтому крайне редко появлялся в общественных местах. То, что сегодня он выбрался с нами в столовую, можно было считать настоящей жертвой. На которую, подозреваю, аспирант-менталист пошел ради своей подруги, Блэр Сандерс. Удивительно сильная привязанность, особенно для того, кто и не человек.
— Что вообще происходит? — недоуменно нахмурился детектив Льюис… и сообщение пришло уже на мой телефон.
Видимо, волна рассылок шла то от одного человек, то от другого, чтобы в итоге захлестнуть разом весь кампус.
Мне прислали несколько фотографий, на которых оказались запечатлены братья Бета Гамма Тау, которые, судя по небу, на рассвете вылетели из дома, причем подорвались явно прямо с постелей, кто в чем был, и в исподнем, и голышом. Ну, как говорится, шалость удалась, и я даже точно знала, кто ее устроил.
Вражда братств Зета Каппа Пси и Бета Гамма Тау тоже относилась к числу старых и практически священных традиций университета Свонвэлли. Первое братство — воплощение бесшабашного веселья, второе — вместилище элиты. Разумеется, идеологическое противостояние при таком раскладе неизбежно. И в этом раунде Джей Прескотт и компания выиграли вчистую.
Я оценила фото, захохотала и передала мобильный Блэр, чтобы тоже поняла суть неразберихи в кампусе. Та после решила поделиться радостью с напарником и Крайтоном, но им не хватило чувства юмора.
— Зета Каппа явно были в ударе, если достигли такого впечатляющего результата, — сквозь смех выдавила Би.
Я кивнула, улыбаясь от уха до уха. Хорошим девочка из Тета Пи Омега самой судьбой предписано любить не менее хороших мальчиков из Бета Гамма Тау… Но у меня с этим не срасталось. Поэтому их позорный проигрыш в битве стал настоящим праздником.
— И судя по тому, что Джей поблагодарил меня за Уилли, наш милый мальчик неплохо вписался в компанию и даже помог подстроить пакость, — почти с родительской гордостью сообщила я Сандерс. Первый признак того, что парень все-таки сумеет прижиться в университете.
— Всегда знал, что университет — а уж тем более магический! — прибежище испорченных детей, — прокомментировал недовольно детектив Льюис.
Полицейских не одобрил студенческую выходку.
Лиам только безразлично пожал плечами и принялся пристально рассматривать Дина Купера, который о чем-то переговаривался с покрасневшим или от смущения, или от удовольствия Уилли.
— Как же все-таки странно… — пробормотал Тот-что-из-леса, но больше не произнес ни слова.
Что именно странно, Лиам пояснять уже не стал, просто безмолвно наблюдал за новым деканом факультета артефакторики. Ну должен же хотя бы бог (или мелкий дух, черт его разберет, как можно классифицировать Того-что-из-леса) увидеть подлинную суть Дина Купера, человека удивительной подлости.
На первом семинаре преподаватель объявил, что в шесть вечера пройдет траурная гражданская церемония по профессору Хелленбергу. Очередная демонстрация лицемерия, после которой мне предстоит долго объяснять ее необходимость Уилли Ласлоу. Можно было поспорить, что парнишка воспылает любопытством, почему все вспоминают человека, которого не любили настолько сильно и практически все.
Сразу стало понятно, что часть студентов-артефакторов проигнорирует поминовение убитого профессора. Прескотта точно никто не увидит в черном, льющим слезы по Хелленбергу, однако я пойти просто обязана, статус правильной девочки из престижного сестринства требует вести себя соответственно. Да и вообще куда лучше соответствовать ожиданиям и общепринятым нормам.
Впрочем, далеко не всегда и не всем это удавалось: к примеру, профессор Харрис преподаватель общей теории заклинаний, местный сердцеед которому сравнялось что-то около сорока, явно пребывал в хорошем настроении, едва не пританцовывая от радости. Он очень старался держать скорбную мину, но не выхоодило.
Жизнерадостный вид Майкла Харриса категорически не соответствовал атмосфере намечающегося всеуниверситетского траура. Разумеется, это не оставили без внимания, и мгновенно поползли слуххи, что профессор Хелленберг намеревался натравить на Харриса комиссию по этике в связи с очередной интрижкой, но теперь крестовый поход на сластолюбца отменяется по технической причине — поборник морали выпал из мира живых.
Я не была уверена как в правдивости таких заявлений, так и в их ложности: Хелленберг действительно любил кляузничать по поводу и без, если ему удалось найти достаточно веские доказательств, что Харрис крутит шашни со студенткой, наверняка пошел бы в комиссию по этике. И правильно бы сделал…
Пожалуй, стоило призадуматься и над этой теорией, конечно, не мне — полицейским. Да и, если вдуматься, на Харриса кто только не стучал за последние годы: профессор Хендрикс, прежний декан, в какой-то год едва не каждую неделю строчил что-то ректору. Эффекта… ну чуть больше, чем ноль. Профессор Харрис был то ли чьим-то сыном, то ли племянником, словом, ему грозили пальчиком, трясли перед носом демонстративно плеткой, но упорно не увольняли.
Да и чего ради Харрису столько лет плевать на претензии профессора Хелленберга, чтобы внезапно взять — и убить? Если наш местный герой-любовник не убил кого-то и не съел прямо на глазах коллеги…
Вообще, когда первый шок схлынул, я уже готова была признать, что покойный профессор отличался редкостной склочностью и мог, наверное, кого угодно достать, а не только нового декана. Какой-то гадости удостоился каждый преподаватель факультета артефакторики, да и не только…
Но все равно убийцей должен оказаться Дин Купер! Он и никто другой! У нового декана за плечами бурное криминальное прошлое, и это точно, а в нашем университете учатся и работают приличные люди. Ну, или хотя бы не преступники.
После обеда у меня как раз была очередная консультация с научным руководителем, и на ней я планировала приглядеться к Куперу получше. Может, он выдаст чем-то себя как убийцу? Или хотя бы удастся понять, в чем же выражается странность декана. Та странность, о которой говорил Лиам Крайтон.
Секретарша в приемной декана посмотрела на меня как-то особенно устало и сказала, что у декана сейчас полицейские и, возможно, это надолго. Впору было ликовать, но, учитывая, сколько времени осталось до следующего занятия… Словом, я бы предпочла, чтобы полиция проявила к Куперу внимание чуть позже.
