— Я не знаю, — слегка пожимаю плечами, боясь, что он начнет развивать этот разговор и дальше. — Мы можем начать без него, а Артур чуть позже к нам присоединится.

Максим соглашается со мной и перекладывает Алёшку в электрокачели, где сын активно начинает трогать пальчиками игрушками. С каждым днём его умения растут и растут и это очень сильно меня радует.

Я накрываю на стол, подаю ужин и занимаю своё место. Еда совершенно не лезет в горло, но я пытаюсь составить годную компанию для Максима сидя напротив него.

— Ты что-то говорил о конкурсе. Значит, ты вошёл в финал? — переспрашиваю его, делая глоток яблочного сока.

Несмотря на то, что я пытаюсь вести непринужденную беседу с ним, то и дело поглядываю на настенные часы. На стрелках уже восемь, а значит, что, возможно, Артур скоро вернется домой. Молчать больше не хочется, потому что предоставленная информация грузом висит у меня на душе. Я готова принять от него правду какой бы горькой она не была. В конце концов у Артура и Аллы будет ребёнок — то ценное, что свяжет их жизни навсегда.

— Да, последний рывок остался, — улыбается довольно Максим. — Если… если всё сложится как надо, это будет очень круто. Это мечта моя, Насть.

Я выдавливаю из себя вымученную улыбку и чувствую, как грусть окутывает моё сердце. Максу не нужен Алёшка, как бы не было прискорбно это признавать. Его мечта — заниматься музыкой на большой сцене, а не нянчиться с младенцем, который пачкает подгузники и срыгивает.

— Я почему пришёл… Тут такое дело, Насть… — мнется Максим.

Отставляю стакан сока в сторону и слышу тяжелые шаги в прихожей. Непроизвольно дергаюсь и смотрю на дверной проем, ведущий в кухню. Странно, что я не слышала, как в квартиру кто-то вошёл.

Раньше я встречала Артура на пороге и несдержанно обнимала при встрече. Сейчас же застыв на месте просто смотрю. Его появление заставляет моё сердце дребезжать от восторга. В руках Артура находится огромный букет цветов, скорее всего предназначенный мне и этот факт поднимает в груди целую бурю эмоций.

Артур слегка хмурится, когда видит Максима. Знаю, что между ними сейчас непростые отношения и ещё неприятнее осознавать, что они стали такими из-за меня. Затем он переводит взгляд в мою сторону и будто бы оттаивает. Внутри меня разливается горячее тепло, и я задумываюсь над тем, смогу ли я когда-нибудь добровольно от него отказаться, отдав другой женщине?

— Даже не обнимешь? — спрашивает Артур, удивленно изогнув одну бровь.

Отодвигаю стул и, под заинтересованный взгляд Макса, направляюсь к нему. Сердце отплясывает чечётку, а ладони становятся влажными от волнения. Не знаю, куда подевалась моя уверенность в себе и нашем будущем, но я застываю в нескольких сантиметрах от Артура.

Он ждёт этого ребёнка, Настя. Ждёт даже больше, чем я.

Ты же знаешь, Настя, как это больно, когда ребёнок растет без отца? Прошу, не лишай этого и моего ребёнка тоже.

Неужели Артур способен вести двойную игру? Чувствую себя коварной разлучницей, когда он без слов притягивает меня к себе, соприкасая наши тела. Я тут же утопаю в его объятиях, ощущаю ладонями широкую рельефную грудь и то, как сильные руки обнимают меня за талию, вызывя волну мурашек по коже. Терпкий запах его парфюма плавно окутывает в свои сети; я понимаю, что бессильна перед ним, что слаба.

Не знаю сколько мы стоим так, обнявшись, но от присутствия третьего лица мне становится не по себе, поэтому я отстраняюсь и принимаю цветы у Артура. Пересчитывать розы не пытаюсь, потому что едва обхватываю букет руками.

— Спасибо, они очень красивые, — отвечаю тихим голосом.

Ненадолго выхожу в гостиную и ищу там подобие вазы, но разве встретишь её в квартире у холостяка? На кухне мне под руку попадается стеклянная банка, которая тоже отлично выполняет эту функцию.

Артур сегодня особенно красивый, я отмечаю это про себя, когда он садится за стол и с благодарностью принимает от меня свою порцию ужина. На щеках виднеется трехдневная щетина, которая ему безумно идёт; глаза уставшие и серьезные, но, когда смотрят в мою сторону, становятся будто бы теплее.

В этот момент в электрокачелях начинает капризничать Алёшка, привлекая своим плачем моё внимание. Я ненадолго отлучаюсь, чтобы покормить его и уложить спать. Сынок засыпает достаточно быстро. Я перекладываю его в кроватку и несколько минут наблюдаю за изменившейся мимикой. Он смешно хмурит бровки, когда оказывается без моих ручек и собирается заплакать, но я тут же начинаю качать кроватку и успокаиваю малыша. Спустя несколько минут слышится тихое ровное сопение сына и, накрыв его вязанным пледом, я выхожу из комнаты.

— Так зачем ты пришёл сюда, Макс? — спрашивает Артур у сына, когда я замираю неподалеку от кухни.

Не знаю, что мне делать — вернуться в комнату или прервать их разговор? Переминаюсь с ноги на ногу за стенкой и стараюсь не подслушивать, но говорят они слишком громко, чтобы не слышать их мужской разговор.

— Я не могу теперь проведать своего сына? — рычит в ответ Макс. — Только потому, что Настю теперь трахаешь ты?

Слышится странный грохот, и я почти вскрикиваю в голос, но вовремя прикрываю рот ладонью. Помешать им или дать возможность самим разобраться?

— Заткнись, Макс. Ещё одно твоё слово, и я не посмотрю на то, что ты — мой сын, — отвечает Артур. — Ты же пришел, потому что тебе нужны деньги? Так ведь? Лимит по карте исчерпан, я проверял.

Максим несдержанно матерится, а потом вздыхает и ошарашивает новостью:

— Да, нужны! Мне нужны несколько тысяч баксов. Есть шанс, что с нами заключат контракт и я уеду в Штаты.

— Контракт? На сколько лет, Макс?

— Пять лет, — отвечает он негромким голосом.

— И ты собрался бросить здесь Алёшку? Плевать тебе, да, как он будет здесь без тебя расти?

Максим молчит, а меня слёзы душат. Каким бы он не был отцом, я всегда ждала, что однажды он прозреет. Будет проводить свои выходные с сыном, водить его в парк аттракционов или зоопарк. Станет учить стрельбе из лука, кататься на велосипеде и играть в футбол. И, повзрослев, Алёшка примет как данность, что отец его живёт не с нами.

— Мне жаль, что ты не можешь понять меня, — произносит Максим отцу. — Для меня важно заниматься любимым делом. А пример никудышнего отца… я беру от тебя. Тебя тоже не было рядом, когда ты был мне нужен. 

Настя.

С детства знала, что подслушивать нехорошо, очень нехорошо. Порой можно стать свидетелем чужих секретов и тайн, откровений и ужасающих подробностей. Когда мне было восемь лет, я подслушала разговор отца и матери и узнала тогда, что Дедушки Мороза на самом деле не существует и все подарки именно они кладут под ёлку, когда я засыпаю новогодней ночью. Это стало для меня большим потрясением.

Сейчас я стою за стеной кухни и почти не дышу, подслушивая то, что не должна слышать, но пошевелиться и уйти почему-то не могу. Не знаю, что чувствует сейчас Артур, после несправедливых обвинений сына, но мне за него ужасно больно.

— Я не знал, что ты есть, Макс, — отвечает спокойным тоном Артур.

Он имеет удивительную способность держать себя в руках даже тогда, когда, казалось бы, должна закончиться выдержка. Взрослый самодостаточный мужчина, которому не за что оправдываться, так и должен себя вести. Это Максу свойственна импульсивность и несдержанность в силу возраста.

— Мать говорила, что приезжала к тебе, когда я только родился. Да только ты послал её на все четыре стороны и не поверил в то, что стал моим отцом, — злобно шипит Максим. — Ты представить себе не можешь как я рос все это время. В маленьком городишке, под опекой порой доходящей до маразма мамы, которая не давала мне свободно вдохнуть.

— И ты копил этот негатив ко мне целых двадцать лет? — усмехается Артур.

Уверена, что ему сейчас непросто. Жаль только, что я не знаю, как ему помочь разобраться в ситуации с сыном. Ведь именно я стала отрывным толчком к этому непростому разговору между ними.