Я почему-то долго не перестаю улыбаться, не понимая как другу детства пришло в голову то, что Настя беременна от меня. Я никогда больше не собирался становиться отцом. Тем более в сорок, тем более тогда, когда моя холостяцкая беззаботная жизнь меня более чем устраивает.

— Это долгая история, Вадим, но Макс появился в моей жизни относительно недавно. Ему двадцать, и он студент. Безумно обожает музыку и, кажется, никак не может смирится с тем, что скоро станет отцом, поэтому часто приходится напоминать ему о своих обязанностях.

— Ясно, — откашливается Вадим и отставляет пустую чашку в сторону. — Прости, я неправильно понял насчёт тебя и Морозовой. Сейчас, знаешь ли, никого большой разницей в возрасте не смутишь.

Я выхожу из его кабинета только спустя полчаса. Сразу же достаю телефон и набираю Максу. Спустя несколько длинных гудков слышу его взволнованный голос.

— Да, пап.

— Где ты, мать твою, пропадаешь весь день?

— Мы с ребятами записали новую бомбовую песню, которая должна занять одно из призовых мест. В случае выигрыша нам светит контракт на пять лет…

— Настя в больнице, — перебиваю её. — И ты, а не я, должен быть сейчас рядом с ней.

— Хорошо… Хорошо, пап, не кипятись. Я уже подъезжаю. Мы просто заработались, и я не видел, что мобильный вырубился, — спешно оправдывается сын.

Он появляется в холле больницы спустя несколько минут. Волосы взъерошены, кожаная куртка расстёгнута настежь. Зато в руке висит пакет, доверху наполненный мандаринами. Молодец, парень. Исправляется и старается. Возможно, не всё так безнадёжно, как я думал.

— Она находится на третьем этаже. Палата номер три.

— Ага, ладно, — кивает сын. — Ты это… не хочешь со мной к ней подняться?

— Нет, Макс. Дальше уж сам давай, — похлопываю его по плечу и разворачиваю в сторону лестничного пролёта.

Настя. Прошло две недели.

Максим сидит в моей палате вот уже полчаса. Активно жестикулируя руками рассказывает о своей новой песне, которая непременно должна стать хитом по его словам. Я ничего не смыслю в музыке, но внимательно и не перебивая слушаю. За время моего пребывания в стенах больницы, поговорить с кем-нибудь мне только в радость. Здесь отличные условия, мне грех жаловаться, но одиночество почему-то переносится особенно сложно.

— Хочешь, я дам тебе послушать песню? У меня на телефоне трек есть! — вспоминает Макс и не дожидаясь ответа, лезет в карман просторной толстовки, выуживая оттуда телефон.

Палату заполняет драйвовая музыка. Я сразу же узнаю приятный голос Максима и внимательно вслушиваюсь в слова на английском языке. Он поет о любви и страданиях и должна сказать, что у него отлично получается. Наверное, когда-то давно именно своим голосом Макс меня и покорил. Когда мелодия заканчивается я вижу, как лихорадочно блестят его глаза — он сам восхищен проделанной работой и влюблен в то, что делает. Это хорошо, когда всё идёт от души. Уверена, что Максима ждёт прекрасное музыкальное будущее.

— Мне очень понравилось. Правда, понравилось, — отвечаю ему с улыбкой.

— Спасибо. Если хочешь, я могу пригласить тебя на наш концерт, который будет как раз к тому моменту, когда ты родишь.

— Я так далеко не загадываю, но спасибо, Макс, — смеюсь. — Подумаю над твоим предложением на досуге.

— Ну… мне пора, Насть. Сегодня ещё в универ заскочить нужно, — произносит Максим. — Что-нибудь передать в деканате?

— Я уже звонила туда и сказала им, что болею. Так что нет, спасибо, ничего передавать не нужно.

Он кивает и, поднявшись с места, направляется к выходу. Застыв в дверном проёме, машет мне напоследок рукой и уходит. Когда-нибудь, я уверена в этом, мы могли бы стать хорошими друзьями. При других обстоятельствах, конечно же.

Проходит минута или две, прежде чем я понимаю, что Максим оставил свой мобильный телефон на диванчике для гостей. Поднимаюсь с кровати так быстро, насколько могу. Беру телефон в руку и торопливым шагом направляюсь следом за ним. Преодолеваю расстояние от кровати до двери и дергаю за ручку. Оказавшись в коридоре понимаю, что Макса здесь уже нет. Подхожу к окну, которое ведет во внутренний двор больницы и, всматриваясь в прохожих, ищу его глазами. Когда замечаю фигуру в яркой жёлтой куртке, направляющуюся к автомобилю, то начинаю активно махать руками — вдруг увидит? Но Максим даже не поднимает свой взгляд на окна.

Тяжело вздыхаю, поворачиваюсь, чтобы вернуться и чувствую, что поскальзываюсь на влажном после уборки полу. Хватаясь руками за воздух пытаюсь удержать равновесие. Судя по тому, как чьи-то заботливые руки подхватывают меня под талию, самой мне это плохо удается. В ноздри моментально проникает терпкий запах парфюма, который я узнаю из тысячи. Поднимаю глаза и встречаюсь со строгим взглядом Артура.

— Спасибо, — чувствую, что краснею, потому что его сильные уверенные руки все ещё лежат на моей пояснице.

— Постельный режим, Настя, — напоминает Артур низким хрипловатым голосом.

От его слов по коже пробегают мурашки, и я готова поклясться в том, что он это тоже чувствует.

— Максим забыл свой телефон, — оправдываюсь и приподнимаю в воздух правую руку, где сжимаю мобильный.

— Он был здесь? — удивляется Артур.

— Только что ушёл.

Артур тяжело вздыхает и убедившись в том, что я прочно стою на ногах, отпускает свои руки. Мне тут же становится холодно и неуютно без его прикосновений, но виду я стараюсь не подавать. Отвожу взгляд в сторону и, выпрямив спину, направляюсь в сторону палаты.

Артур нечасто посещает меня, но каждый его приход ко мне словно праздник. Внутри меня всё словно расцветает, когда он переступает порог моей палаты и недолго балует своим вниманием. В эти короткие мгновения я позволяю себе обмануться. Сделать вид, что на этой земле существуем только мы. И только на меня он смотрит своими выразительными карими глазами с чёрными ресницами так особенно.

— Я передам Максу телефон прямо сегодня, — произносит Артур, опускаясь на мягкий диван.

Только сейчас я вижу, что он выглядит расстроенным и уставшим. И даю себе ложную надежду на то, что он не приезжал часто не потому что у него есть своя личная жизнь, помимо меня, а потому что у него банально не было на это времени. Все же, Артур — занятый человек у которого в управлении имеется крупная строительная компания.

Несмело сажусь на другом краю дивана, сокращая расстояние между нами до минимального и критического, судя по тому как внизу живота всё переворачивается и закручивается в тугой плотный узел. Такого никогда не бывало со мной раньше, чтобы от одного только присутствия мужчины в организме творилось нечто странное и необъяснимое. И этого хотелось ещё и ещё, словно дозу на которой уже прочно сидишь.

— Что-то случилось? — кладу вспотевшие ладошки себе на колени и заглядываю ему в глаза.

— С чего ты взяла? — усмехается Артур.

Вокруг его глаз собираются мелкие морщинки, которые мне почему-то дико хочется потрогать кончиками пальцев, чтобы убедиться в том, что он правда улыбается и действительно мне.

— Это видно, — пожимаю плечами.

— Сильно видно? — по-настоящему удивляется Артур.

Без замедления киваю в ответ.

И тогда он начинает говорить. Негромким бархатным голосом, который я готова слушать часами, только бы он не прекращал и не уходил. Мне кажется, что Артур слишком многое всегда держал в себе и никогда ни с кем не делился своими проблемами на работе. Он рассказывает мне о том, что одно важное дело в суде они проиграли и сума, которую обязали уплатить недобросовестного поставщика значительно меньше требуемой.

Артур делится тем, что его компания взялась за крупный денежный проект, но его помощник уволился и теперь самому Артуру приходится много времени проводить на работе. Я слушаю его словно под гипнозом — внимательно, не перебивая, лишь изредка прерываясь на собственные мысли в которых подтверждаю свои догадки. Он не приезжал ко мне часто не потому, что не хотел, а потому что не мог… И мне безумно льстит, что среди вороха забот и проблем, он все же выделил время для того, чтобы увидеть меня сегодня.