Я думал, что давно убедил его держаться подальше от этого дома. Пора побыть козлом и напомнить, почему ему здесь не рады.

— Тебе запрещено заходить в этот дом. Офицер Джо сказал, что если ты еще раз придешь...

— ДА ПОШЕЛ ЭТОТ ОФИЦЕР ДЖО!

Я сжимаю его горло до тех пор, пока Паскаль не перестает извиваться. Когда его язык свисает, совсем немного, я приближаю свое лицо прямо к его.

— Не появляйся здесь снова, черт возьми. Или я упеку тебя за решётку.

Когда я отпускаю его, он смеется.

— За что? За продажу травки?

— Ты мусор, Паскаль. Мы оба знаем, что ты не только торгуешь травкой. Агата говорит, что всем известно, что ты сбываешь кокаин.

Он выбирается из-под меня и с трудом поднимается на ноги. Мы оба смотрим на пистолет во дворе, но он благоразумно не пытается добраться до него.

— Я порежу эту суку за то, что она говорит обо мне...

Я вновь набрасываюсь на него и хватаю за грудки.

— Тронешь хоть один долбаный волосок на ее голове, и я тебя прикончу. Я прикончу тебя, черт возьми! — в сердцах рычу я.

Но как только я отпускаю его, он исчезает в темноте. Я подбираю пистолет и запираю его в машине, прежде чем войти внутрь. В доме совсем тихо. Боунз злится на меня. Кейди расстроена. Сегодня явно не мой день. Я не смогу выиграть. Побежденный, я бросаю свою куртку и поднимаюсь по лестнице. Найдя комнату Кейди, я избавляюсь от галстука и рубашки, сбрасываю туфли и забираюсь в ее пустую кровать.

«Где ты, Кузнечик?» 

Я просыпаюсь от того, что Уискерс сидит у меня на груди и пялится на меня. Его глаза прищурены и проницательны. Единственный чертов кот, на которого у меня нет аллергии. Кто бы мог подумать?

— Привет, котик, — говорю я воркующим голосом и глажу его по голове. — Я скучал по тебе.

Он мурчит и впивается мне в грудь когтями. Его мяуканье милое. Может, этот кот и стар, но он до сих пор игрив, как котенок.

— Ты голоден? Тебя кто-нибудь кормил за последнее время?

Уискерс жалобно мяукает. Я сгребаю его в охапку и несу вниз. Он самый толстый кот, которого я когда-либо видел. Когда мы добираемся до кухни, я нахожу его миску и наливаю в нее немного молока. На несколько минут ставлю ее в микроволновку — подогреть — затем возвращаю на стойку. Уискерс с легкостью запрыгивает на стол и лакает молоко. Пока он пьет, я почесываю его загривок. Когда миска пустеет, он трется о мою руку.

Я знаю, что надо делать. Я в охапку сгребаю его тяжелую задницу и переношу его на диван. Все мои мысли заполнены Кейди, пока я треплю кота по голове. Я медленно засыпаю, а перед глазами стоит девушка моей мечты. 

— Ты пахнешь как Уискерс.

Я зеваю и щурюсь в темноте — кто-то заботливо выключил свет. Не знаю, как долго был в отключке, но кота давно уже нет.

— Где ты была, Кузнечик?

Она печально вздыхает. Я не вижу ее в темноте, но чувствую.

Кейди — больше, чем просто видимость.

Она — сила природы.

Я хочу, чтобы она меня уничтожила!

— Да так, гуляла. Думала...

Она пытается говорить непринужденно, но я хорошо чувствую приближение ее спуска в депрессивный ад. Это уже слышится в ее голосе. Он ломкий. Микроскопический факт, который только я могу заметить. Она не может скрыть от меня эту частичку себя.

Я встаю и пытаюсь наощупь найти ее. Она избегает моих прикосновений, но хотя бы разговаривает со мной. Я мгновенно реагирую на скрип ступенек и мчусь в том направлении. Но она очень быстрая — так легко до нее не добраться.

Она несется вверх по лестнице.

Всегда бежит. Всегда прячется.

Но я всегда нахожу ее.

И я всегда ловлю ее.

— Кейденс, иди ко мне!

Дверь в ее спальню со скрипом открывается, и я тихо вхожу следом за ней.

— Я тебе не подхожу.

В темноте я могу отыскать ее только по запаху.

Сладкому и чистому.

Это мой любимый запах.

Судорожное, прерывистое дыхание выдает ее. Мгновение — и она оказывается у меня в руках. Такая сладкая.

— Ты для меня единственная, — шепчу я ей в волосы.

Ее маленькие ручки обвивают мою талию, и она крепко меня обнимет. Весь тот хаос, что окружает эту сломленную женщину, стоит всех моих трудов. Если это означает, что у нас будут такие моменты, как сейчас. Я медленно скольжу рукой по ее шее. Приподнимаю ее подбородок большим пальцем и оставляю легкий поцелуй на ее губах. А когда с них слетает короткий стон — я, черт возьми, хочу полностью поглотить его.

— Йео, мне так жаль. За все...

Я тихо смеюсь и всасываю ее нижнюю губу. На вкус она — как самый лучший десерт. Как самый сладкий чай. Как самый аппетитный стейк.

Вкусно…

Я всегда буду страстно желать ее.

Пока не умру.

— Тебе не стоит ни о чем сожалеть. Когда ты убегаешь от меня, я становлюсь потерянным и сбитым с толку. Но когда ты позволяешь мне поймать тебя, ты снова делаешь меня счастливым. Перестань убегать, Кузнечик. Останься со мной. Навсегда.

Моя ладонь путешествует по ее тонкой шее. Опускается все ниже, к ее груди. У нее перехватывает дыхание, когда мой большой палец скользит по ее затвердевшему соску. Этот едва слышимый звук действует магически на мой член — внезапно он оживает. Становится чертовски живым. И жаждущим.

Жаждущим брать ее снова и снова.

Пока не взойдет солнце.

Мы вместе это исправим.

Она ничуть не возражает, когда я хватаю край ее рубашки и рывком срываю с тела. Кейди не особо заморачивается насчет лифчиков. И я всегда благодарен ей за то, что между нами меньше преград.

Я закрываю глаза, когда ее пальчики быстро разбираются с пряжкой моих брюк. Наши губы снова встречаются. В этот раз горячие и страстные. И в момент, когда ее маленькая ручка обхватывает мой пульсирующий член — я пропащий человек.

Я сбрасываю остальную одежду. Срываю с Кейди все, кроме трусиков. Я еще достаточно ясно мыслю, чтобы достать презерватив из кармана. И с глухим стоном опускаюсь на кровать вслед за ней.

— Я ждал этого вечность, — говорю я с рычанием и нетерпеливо раздвигаю ее колени. — Не заставляй меня ждать еще дольше.

Кейди хнычет и впивается ногтями в мои мышцы. В попытке притянуть меня как можно ближе к себе. Я прижимаюсь к ее ловящему воздух рту скромным поцелуем. Затем провожу сочными поцелуями дорожку вниз от ложбинки между грудями к ее упругому животу. Когда я добираюсь до ее промежности, она хватает меня за волосы.

— Ты не можешь просто заняться со мной любовью?

Я тихо смеюсь и провожу языком по ее киске.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я сначала немного попробовал тебя на вкус?

Ее слова бессвязны. Но когда я еще раз провожу языком по ее складочкам, Кейди со стоном сдается.

— Даааа.

Сжимая и лаская круговыми движениями языка ее совершенное естество, я жадно поглощаю женщину, которая всегда держала мое сердце в своих маленьких ладошках.

Я чертовски по ней скучал.

Я не могу насытиться ею.

Мне всегда будет ее мало.

— Мне нужно чувствовать тебя, — выдыхаю я, и этим заставляя ее взвизгнуть. — Изнутри.

Я нажимаю пальцем на ее горячее и влажное средоточие. Она испускает звук — слишком эротичный для любого другого, кроме меня. Ее тело сжимает меня так же крепко, как я это помню. И я уже готов кончить на ее простыни.

«Господи, как же я скучал по нам».

— Такая узкая, — радуюсь я и умело нахожу пальцем центр ее наслаждения. В миг, когда я сгибаю палец и слегка скольжу им, Кейди подпрыгивает, как от удара током.

— О, БОЖЕ!

— Вот именно, — мурлычу я у ее киски. Языком я дразню ее клитор, а пальцем массирую точку G до полного забвения. — Кончи мне на палец, Кейди. Как раньше.

Она извивается и мечется на кровати, пока ее оргазм не поглощает ее. Подобно демону, овладевающему своей невинной жертвой. Я еле сдерживаюсь, чтобы не кончить прямо сейчас, вместе с ней. Но я хочу сделать это внутри нее, после того, как, наконец, дам ей освобождение.