Юноше пришлось обратить на себя внимание:

“Зачем ты её убила?” Спросил он с искренним интересом.

“Захотела”. Ответила Альфия, пожимая плечами.

“Она не виновата”. Заметил Артур.

“Это была случайность”.

Девочка в ответ прищурилась; всем своим видом она старалась выражать безразличие, отсутствие интереса говорить. Получилось, возможно, излишне вычурно. В малейших движениях её лица, в голосе, мелькала бушующий на сердце ураган.

Юноша продолжал:

“Это глупо. Твоя мать была безумна. Её наоборот, нормальна. В этом нет никай связи, никакого… мотива”.

“Ты сегодня разговорчивый”. Альфия огрызнулась, пряча лицо.

Артур задумался, медленно кивнул и сказал: “Это заразно”.

Альфия с резким хлопком спрыгнула на землю и со всей силы ударила труп женщины по голове. Раздался глухой стук, женщину потянуло в сторону. Альфия вся напряглась и закричала с тем же запалом, который потянул её на убийство:

“И что? И что?! Нет мотива? Мне всё равно. Я захотела убить и убила. Я тоже что-то хочу. Мне было неприятно смотреть на неё, и я её зарезала. Захотела и сделала”. Её распирало, она искала и не могла найти выхода буре внутри, своему гневу, своей воле. Альфию бросило назад. Она схватила нож и накинулась на труп. Она врезала лезвие в глаза, в губы, рубила пока её оставили силы.

Тогда она застыла в напряжении, сжимая кровавую плоть. Артур не шевелился, но не сводил с неё глаз. Наконец Альфия размякла и спросила, хрипя и запинаясь:

“Откуда… откуда ты знаешь про мою мать?”

“Ты сама рассказала”. Ответил Артур.

Ей вспомнился кошмар и то холодное утро.

“Ты слушал?” Она прозвучала удивительно потеряно и беззащитно.

“Я стоял рядом”.

Альфия опустила голову.

Артур продолжил совершенно спокойным голосом:

“Ты действительно глупа. Я ведь как-то узнал, что в тебе кровь Всадника Осени. Или ты думала, я просто так истязал тебя пока сражался?”

Голова девушки поникла ещё ниже, её профиль закрыла прядь золотистых волос.

Артур вздохнул и сказал:

“Ты жалкое создание, возможно самое жалкое, но…” Он развернулся к дверному проёму, в белую бездну.

“Ты совершила действо, всплеск воли. Я всегда думал, что жалость, убожество — это вечное. Когда я впервые увидел его, у него не было пут, он казался мне сильнейшим. Сам я был жалок. Но потом я его убил, почти. Возможно путы… путы закаляют, и чем ты ниже, чем большее убожество, тем больших высот сможешь достичь. Возможно”.

Альфия растеряно посмотрела на него, совершенно не понимая смысла сказанного, но Артур упивался белизной и своими мыслями. Снег был чист и бел. Под ним лежала гора, глубокая и чёрная как смерть. Юноша развернулся и впервые Альфия увидела на его лице… нерешительность? И стоило этому слову промелькнул в её голове, как её сковал ужас. Она вскрикнула и схватилась за шею. Её сердце кричало: души, закопайся, умри. Альфия зашипела, её глаза покраснели и всё перевернулось у неё внутри.

“На колени”. Сказал Артур. И она пала на колени, и её лицо теперь дышало в землю. Мокрый, грубый ботинок надавил на её затылок. Она боялась мычать.

Она услышала боль. Затем она услышала треск своей шеи. Всё меньше воздуха поступало в горло. Тьма распадалась на чудесные узоры, на глаза выступили венки. Голова шумела, и шум разливался перед глазами.

Её рука бешено застучала по земле. Она нащупала нож и схватилась за него изо всех сил. Но затем снова хлынул ужас, меркзкий ужас и её пальцы расслабились. Артур выбил нож. Он стукнулся где-то далеко. Стук смешался в ушах Альфии со стуком сердца. Он становился всё громче, громче, громче!

Её мышцы разжались, деревяшки, устилавшие землю, треснули и Альфия опустилась в бездну.

Артур отвернулся.

В глазах юноши не было ни капли сожаления. Ему захотелось провести опыт, проверить своё предположение. В опытах… довольно часто теряются образцы. Такое случилось не впервые, и потеря не была серьёзной. Без гида будет первое время неудобно в эльфийских землях, но с другой стороны и доберутся они раньше. А там уже можно будет найти замену.

Единственное что придётся найти для Марии новую собачку.

Юноша ощутил резкую боль в ноге, и сама собой она приподнялась. Он посмотрел вниз. Альфия лежала в углублении среди деревянных досок, лицо её кровоточило, горло свистело. Она вдыхала воздух, кашляла кровью и снова вдыхала. Всё её тело обмякло, кроме руки. Она сжимала острый кусочек деревяшки. Костяшки её пальцем были белыми как снег.

Артур повернул свою ногу и рассмотрел небольшую красную ранку. Когда он снова опустил ботинок, её уже не было.

Артур вышел на свет и на свежий воздух.

Затем поднял руку.

“Не помогай”. Сказал он и взглянул назад.

Арка поднимала Альфию. Стоило ей услышать приказ своего мастера, как служанка немедля её отпустила. Альфия грохнулась назад и посмотрела на него мутными глазами. Юноша слегка улыбнулся и сказал:

“Первый урок, научись сама стоять на своих ногах”.

Альфия на своём горьком опыте знала, как страшно, когда тобой увлёкся безумец. И потому она сильно испугалась, когда он, этот человек, это… это вдруг её заметило. Раньше Альфия была как бы дорожным мешочком, её все тащили, не замечали, никто её не по делу не трогал, и она могла спокойно наблюдать за все со стороны; теперь наблюдали за ней.

Каждый раз, когда Альфия намерено или случайно поглядывала на Артура, он обязательно тоже смотрел на неё. Она пробовала косится на него, поворачивалась к нему резко, но неизменно её встречал взаимный взгляд. Когда Артур смотрел на неё, Альфии казалось, будто ей измеряют кости железной линейкой.

Каждый день во время привала юноша садил её перед собой и рассказывал невозможные вещи.

“Тебе повезло, у гибрида человека и эльфа есть магические сердца”.

Он научил её странной мантре. Альфия повторяла её каждую ночь. Глаза её неизменно были красными. Временами Альфии даже снилось, как она повторяет мантру, а затем заснеженные поля вокруг зажигало солнце, и она понимала, что вовсе не спит. Становилось кисло на душе.

Поутру Альфия вооружалась ножиком и выходила на охоту. У неё был час чтобы добыть себе еды, прежде чем они снова отправятся в дорогу. Больше её не кормили и Альфия исхудала. В её одежде появились складки на выпирающих рёбрышках. Они пробудили в ней самые неприятные воспоминания.

Без зазрения совести она забиралась в погреба каждой деревушки, в которой они становились на ночлег, и была безумна, когда находила их пустыми. Альфия научилась выбирать свежие могилы. Иногда в них было мясо.

Голод стал ядром её сущности, но даже так она не могла заставить себя видеть в тех отварах, корешках и камешках, которые запихивал в неё Артур, нечто съестное.

“Это… это не еда”. Прохрипела она, смотря на пепельный камень с красной жилкой, который юноша беззаботно кинул ей в ноги.

“Нет, но это поможет концентрировать манну”. Отвечал Артур.

Альфия уже более-менее понимала, что такое манна, и потому спросила: “Почему… почему ты ей такого не даёшь”. Она показала на Аркадию. Служанка тихо сидела в сторонке.

“У неё есть талант. Ей это не нужно”. Ответил Артур, пока Альфия подбирала камешек. Она попробовала его на зуб, зачем смочила слюной. Это был камень, самый обычный камень…

Она вдохнула и посмотрела в глаза Артура. Альфия знала, что если смотреть в сторону или в землю, он ей не ответит:

“Зачем я тебе если у меня нет таланта? Сделай её своей ученицей”.

Артур покачал головой:

“Мы с ней непохожи”.

Альфия попыталась понять, чем она могла была на него похоже, но вскоре оставила попытки. Голова безумца похожа на лабиринт. Если слишком упорно пытаться в ней разобраться, можно и свои мысли завязать в узелок, и тогда их уже не распутаешь.

Артур меж тем наклонил голову и сказал беззаботно:

“Если ты против быть моей ученицей, просто перестань”.