Тогда он сам залпом допил остатки шампанского и улыбнулся холодным и надменным оскалом, отчего мне одновременно захотелось и ударить его, и убежать, чувствуя жуткий, необъяснимый страх.

— Не подходите, — я схватила пустой поднос и затаилась. В случае, если он все же не одумается и решит применить в отношении ко мне силу, то получит по голове этой железной штуковиной.

— Новенькая? Я не видел тебя раньше среди персонала «Ривьеры»…

— Не подходите, — повторила я, ощущая нарастающую панику. Такие люди, как этот высокомерный нахал, не имели никаких запретов. — Пожалуйста, — мой голос вибрировал от страха, умом я понимала, что нельзя показывать этого чувства, но дистанция между нами становилась все меньше.

Я замахнулась подносом, но мужская рука отреагировала молниеносно, перехватила мою кисть и крепко сжала, от боли я выпустила поднос из рук и тихо вскрикнула.

— Нет, птичка, я все равно быстрее, — медленно произнес он низким, взволнованным голосом. — Но если ты любишь силу и грубость, то это ты по адресу, — толкнул меня и вжал в свою твёрдую грудь. У меня перехватило дыхание, и я замерла, с мучительным напряжением глядя ему в глаза.

Но только я не собиралась ему потакать и сдаваться, даже если придется кричать и звать на помощь, кусаться и царапать его всего. Мужская рука продолжала крепко держать меня за запястье, уверена, на коже останутся отпечатки его пальцев, с какой силой он вцепился в меня. Мне было очень больно и одновременно страшно.

— Я буду кричать, вы не посмеете. Это изнасилование… — охвативший ужас не давал вымолвить ни слова, язык не слушался.

— Кричи, — прошептал он и слегка оттолкнул меня.

Не удержавшись на каблуках, я зацепилась ими об пол и, споткнувшись, полетела вниз. От неожиданности и быстроты всех событий не успела сгруппироваться. Ударилась затылком о бетонный пол и на мгновение потеряла связь с реальностью, от боли ничего не видела какое-то время, кроме темноты, что стояла перед глазами. А когда плотный туман рассеялся, увидела перед собой склонившегося мужчину. Он резко схватил меня за плечи и поднял на ноги. Расфокусированным и затуманенным взглядом, немного дезориентированная, я смотрела в похотливое лицо ублюдка. Он хищно скалился, и спустя секунду я почувствовала его руку. Она забралась под подол моего платья и провела по бедру, сильно сжимая ягодицы.

— Помо…

Воздух рассек глухой свист, и я получила смачную оплеуху. К звону в ушах добавилось головокружение и слабая тошнота. Меня ещё никто и никогда не бил. Я ощутила себя на грани истерики. О такой жестокости я лишь знала понаслышке.

— Ничего не убудет от тебя, расставь ноги шире, — он потянулся к пряжке своего ремня, а из моей груди вырвался глухой всхлип, и слезы покатились градом по щекам.

Впервые в жизни я чувствовала себя совершенно беззащитной, полностью находясь во власти человека, который, ни секунды не колеблясь, действовал жестокими и беспощадными методами, чтобы добиться своего.

— Отойди от девушки, Мирон, — прозвучал стальной голос, и на доли секунд мои пытки прекратились, но хватка мужчины сделалось ещё жестче и, я слабо заскулила. Грудь дрожала от рыданий, которые я пыталась сдерживать.

— О, Ульянов… собственной персоной, — хмыкнул насильник. — Тебе-то до этой шалавы какое дело? Или ты решил присоединиться?

— В моем доме насилию нет места. Кажется, девушка не сильно рада твоим ухаживаниям, — он смотрел бесстрастным взглядом на мужчину, и глаза его абсолютно ничего не выражали, будто он проходил мимо и вдруг стал случайным свидетелем этой нелицеприятной сцены.

Я была так сильно напугана, что не могла ни о чем думать, особенно над тем, как он узнал, что мне нужна помощь. Может быть, и правда проходил мимо и собирался уйти через черный выход и перепутал двери? В общем, какая разница, как и почему, главное, что он появился, а я, воспользовавшись этой заминкой, смогла бы сбежать. Потому что это было единственное мое желание в этот момент.

— Ну же, Мирон, — потребовал Ульянов. — Не заставляй меня опускаться до твоего уровня, — его холодное самообладание пугало меня гораздо больше, чем животная сила злобы названного Мирона.

— Что? — насильник скривил лицо и в ответ вывернул мне кисть, отчего я уже не смогла сдержать крика. Закатила глаза, испытывая резкую боль, и до крови закусила губу. Неужели мужчину заводила моя беспомощность? Почему он проявлял столько жестокости?

Последующие события развивались очень стремительно. Ульянов в два коротких шага оказался рядом и точь-в-точь повторил движения насильника. Сжал его руку с какой-то чудовищной силой, потому что его тиски разжались, и теперь он сам взвыл от боли. Ульянов заломил ему два пальца на руке, и я услышала хруст и ещё больший вопль и ругательства своего насильника. Неужели он сломал ему пальцы? И без того плотный туман в голове, казалось, превратился в лёгкую и воздушную вату. Я ничего не соображала, просто смотрела, как Ульянов, даже не прикладывая усилий, нанёс моему обидчику ощутимые увечья.

— Сучок, ты ещё мне ответишь за это, — заходясь в диких воплях, кричал Мирон. — Из-за какой-то шалавы!

— Я повторяю ещё раз — в моем доме насилию нет места. И очень жаль, что до тебя так плохо доходят мои слова, — мужчина снова заломил ему пальцы и тот взревел оглушительными воплями.

— Ты ещё ответишь мне за это! — Ульянов откинул в сторону его руку, с таким видом, словно прикоснулся к чему-то мерзкому и неприятному.

— Иди в зал, — перевёл на меня темный взгляд и буквально прорычал эти слова. Но я, словно приросла к месту, стояла и не могла пошевелиться. — Повторить ещё раз? — я отрицательно качнула головой и, подобрав свои вещи, на трясущихся ногах пошла прочь.

Уже когда оказалась на улице у своей машины, сняла неудобные туфли, открыла дверь, забралась внутрь и закрылась на все замки. Меня всю трясло от ужаса и кошмара, что я пережила. Если бы снова не этот мужчина, то… Я тряхнула головой, вытерла влажные щеки и завела двигатель. Больше и минуты не намерена находиться в этом стервятнике. И плевать я хотела, что после всего, что случилось, Регину выгонят с работы. Если у них так на каждом вечере заканчивалась торжественная часть, то грош цена таким деньгам и работе. С таким же успехом можно идти работать проституткой.

Резко вдавив педаль газа в пол, я поехала прочь, не переставая думать о том, что сейчас могла бы лежать изнасилованной на том полу в небольшой подсобке, и никто бы ко мне даже не подошёл. Это только в фильмах и книгах кажется, что это не так страшно, а в жизни оно совсем иначе.

Тася

Я мчала по ночной дороге, мечтая поскорее оказаться дома, снять с себя всю эту оболочку, смыть макияж и постараться забыть об этом кошмаре. Не уверена, что в ближайшее время захочу встретиться с подругой, да и вообще хоть с кем-либо. Нет, конечно, вины Регины ни в чем нет, но видеть я никого сейчас не хотела. Места на теле, к которым прикасался этот ублюдок, все ещё горели, и я ощущала себя падшей, низкой и втоптанной в грязь лицемеркой. Правую щеку жгло и, наверное, утром я встану с багровым кровоподтеком на ней. Хорошо подработала, ничего не скажешь. Не представляю, как объясню все Владу, когда он вернется… Сомневаюсь, что смогу ему солгать. И все это лишь маленькая песчинка во всей буре, что накрыла меня с головой и закрутила в своем водовороте.

Вдруг машина громко чихнула, дернулась несколько раз и заглохла. Я не мастак в автомеханике и, взглянув на приборную панель, первым делом заметила, что шкала бензобака вполне ещё была на приличной отметке, а значит, неисправна была, скорее всего, техническая составляющая. Вот только этого мне для полного счастья не хватало! Я обреченно опустила голову на руки и сидела так какое-то время, думая о том, что пешком точно никуда не пойду, сколько бы километров не было до города. Придётся сидеть в салоне и ждать попуток. А ведь до этого дня я считала себя вполне удачливым человеком. Но, видимо, полоса везения закончилась.