Агнесс перевела взгляд на Ланского. Тот сидел, сложив руки в замок, и задумчиво смотрел на костер. Огонь отражался в его больших серых глазах теплыми отсветами. Агнесс стало интересно, о чем он так напряженно думает. Возможно, о ней. Хотелось бы, чтобы о ней.

Послышался тихий и нежный гитарный перебор. Агнесс повернула голову на звук и увидела Эрика, который легко касался тонкими пальцами струн гитары. Кудрявые темные волосы спадали на его лицо. Дрожащий свет костра делал тени от прядей более темными, резкими и подвижными, от чего весь облик Эрика становился невыносимо тревожным. Неужели он понял, о чем думает Агнесс, когда они смотрели друг другу в глаза сегодня? Или сам додумался до того же, и теперь пытается вычислить предателя? Или вспоминает свое темное прошлое, о котором не хочет рассказывать? Нет, Агнесс слишком хорошо помнила тот разговор. От воспоминаний о прошлом Эрик становился совсем другим. Темным, пугающим. Похожим на демона из страшной сказки. Сейчас Эрик по-прежнему выглядел собой. Наверное, парень просто устал.

— Кендре, дай пожалуйста, «Дневник Мальтийского Жреца». Хочу кое-что освежить в памяти, — это Ланский обратился к научной сотруднице. Агнесс снова перевела на него взгляд, потом на Кендре. Та притянула к себе поближе свой рюкзак, какое-то время копалась в нем, потом достала книгу. Книга выглядела очень старой. Темно-зеленая обложка по углам была подклеена белой бумажной клейкой лентой. Ланский раскрыл книгу, и ему на колени выпали несколько засушенных цветков. У двух были круглые лепестки, чуть меньше ногтя. Когда-то они, видимо, были голубого цвета, но теперь поблекли и стали почти серыми и прозрачными. Цвет бордового цветка с более мелкими и острыми лепестками сохранился чуть лучше.

— Ромашка! — воскликнула Кендре и строго посмотрела на девушку. Та вжала голову в плечи, не отрывая взгляда от венка в своих руках.

Ланский мягко улыбнулся:

— Не нужно, Кендре. Цветы книгам не вредят.

— Они вредят моим нервам.

Капитан принялся аккуратно собирать засушенные цветы и бережно складывать их обратно в книгу. В процессе он почувствовал на себе взгляд Агнесс, поднял глаза и улыбнулся ей. Охотница поспешила отвернуться. Стоило ей повернуть голову, как она увидела Ромашку, которая шла к ней с венком в руках. Агнесс только вопросительно подняла брови. Ромашку это не смутило и уж тем более не остановило. Она водрузила венок из крупных ярких цветов Агнесс на голову.

— О боги… — выдохнула она.

— Терпи. Она дарит венки всем, кто ей нравится, — сказал Эрик. Агнесс повернулась к нему и увидела, что он смотрит на нее. Перебирать пальцами струны гитары он при этом не перестал. Музыка делала этот цветочный вечер еще более… Каким? Романтичным? Нет уж, скорее абсурдным.

— Звучит так как будто, ты тоже такой носил, — Агнесс прищурилась.

— Да он у меня засушенный в каюте висел, пока кое-кто нас не сбил.

Агнесс закатила глаза. Потом повернулась к Ромашке:

— Спасибо.

Та вернулась на свое место, а охотница поправила венок, чтобы он перестал сползать на глаза. Крупные фиолетовые лепестки перекрывали обзор.

— Никогда не встречала пиратов, которые так качественно маскируются под детский сад.

Ланский, похоже, нашел в книге то, что искал, и решил снова поговорить с Агнесс:

— Вы может хоть на привале свой экзоскелет снимите, Агнесс? Не отдыхаете ведь нормально. Вас здесь никто не тронет.

— Нет уж.

Должно быть, в своей броне, со шрамами на суровом лице, с облупившемся от солнца носом и в гребанном венке из цветов она смотрелась чертовски смешно, но ей было наплевать. Особенно теперь, когда она знала, что в команде есть предатель. Ведь Агнесс теперь была совсем не уверена в том, чью сторону займет, если крыса решит атаковать.

Команда устроилась на ночлег. Агнесс сидела на траве, прислонившись спиной к большому камню, и ждала, пока все заснут. Камень за день прогрелся и теперь уютно отдавал тепло. Агнесс наверняка задремала бы, если бы не экзоскелет, который отделял ее от теплого камня и напоминал о том, где она находится. Об опасности, которая ее окружает.

Агнесс переводила взгляд с одного члена команды на другого. Постепенно все перестали возиться, дыхание их выровнялось. Кручинин вовсе захрапел. Под конец вечера он был совсем пьяный. Агнесс старалась не смотреть на него, потому что его покачивающаяся фигура и затуманенный взгляд напоминали об отце. Эти воспоминания будто возвращали Агнесс в прошлое, когда она была беспомощной и уязвимой. Приходилось напоминать себе, что эти времена позади. Она профессиональная охотница за головами. Одна из лучших. У нее есть экзоскелет с броней, усилителями и еще множеством устройств. Тому, кто захочет ей навредить, придется очень сильно постараться. Сейчас Кручинин спал, как и остальные, и Агнесс была рада, что ей не нужно больше на него смотреть.

Убедившись, что все спят, она наконец приступила к исполнению своего плана: она тихо подобралась к Эрику. Агнесс специально выбрала место для «ночлега» так, чтобы от Эрика ее отделяло не больше пары метров. Как только она оказалась рядом, парень тут же вскинулся. В руке у него было мачете, и лезвие тут же оказалось у горла Агнесс. Она была к этому готова, и в ту же секунду возле горла Эрика появилось лезвие скрытого клинка. Вроде того, которое Агнесс когда-то чинила для Като, спрятанное в браслете. Однако, браслет сейчас не был надет на запястье Агнесс, она держала его в руке. Мгновение Агнесс и Эрик смотрели друг другу в глаза. В холодном свете луны и звезд смуглая кожа парня казалась серой. Рана над бровью — черной, а его глаза — бесконечно темными и глубокими. Он часто дышал, его ноздри раздувались, губы были плотно сжаты. Кадык под лезвием Агнесс немного вздрагивал. Похоже, парень действительно верил, что сейчас его убьют. Он сомневался, потому сам нанести удар не мог. Но и не отступал.

Агнесс разжала руку, позволив лезвию безвольно повиснуть на браслете в ее пальцах. Угрозы жизни Эрика больше не было. Секунду поколебавшись, он отложил мачете. Агнесс убрала лезвие в браслет и вложила его в руку Эрика. Потом приложила палец к губам и кивнула в сторону леса. После чего поднялась и прошла в указанном направлении. Она слышала, что Эрик проследовал за ней.

Когда от лагеря их отделяло несколько деревьев и пара кустов, парень заговорил.

— Это что? — он приподнял браслет со скрытым лезвием.

— Тебе. Думаю, пригодится. Под рукавом носи, чтобы никто не знал.

— Да знаю, как его носить. С чего вдруг такая щедрость?

— Среди ваших крыса. Тихо! — прежде, чем он начал возмущаться, Агнесс продолжила. — Слушай. Ты тут самый адекватный, как ни странно. И точно не предатель. Судя по тому, как на меня кидаешься, ты скорее сдохнешь, чем Ланского подставишь, — Агнесс говорила шепотом, быстро и четко, глядя Эрику в глаза, готовая к тому, что он может в любую минуту броситься на нее или на потенциально предателя. — У нас были координаты. Это не слепая удача и не слежка. Аронакс дал мне точные координаты того, где и когда вас ловить. Если ваш капитан не настолько тупой, чтобы трепаться о своих планах в каждой таверне, то среди вас крыса. Вообще даже вариант с таверной херня. Потому что вряд там всплыла бы такая точная информация. И вряд ли ее бы так точно донесли. Это уж очень много всего должно было сложиться крайне неудачно для вас. Так что точно предатель.

Агнесс видела, как с каждым ее словом в глазах Эрика все сильнее закипает ярость. Этот парень был чертовски привязан к своему капитану. Это было ясно как день. И Агнесс ему сочувствовала. Когда Эрик потянулся к револьверу, охотница тут же оказалась рядом, схватила его за плечи и заглянула в глаза:

— Тихо, мститель. Ты знаешь, я знаю, молчим, не палимся. Про капитана сам решай, говорить ему или нет, ты его лучше знаешь. Но если он устроит публичный разбор, то лучше не надо. Спугнем. А когда крысам страшно, крысы звереют. Уж я-то знаю.

Эрик медленно выдохнул через нос. Губы его по-прежнему были плотно сжаты. Понимал, что Агнесс права. Пытался взять себя в руки.