— Это от солнца, — сказала оказавшаяся рядом Соня. — Я ж из трущоб. У меня тоже такое было, когда только начинала летать. Здесь столько солнца, сколько никогда в трущобах не бывает. Ромашка! — Соня огляделась. Ромашка снова обнаружилась где-то в стороне ото всех. Но на этот раз рядом с ней снова шел Эрик, так что девушка была в безопасности.

— Ромашка, у тебя же осталась мазь от солнечных ожогов?

Ромашка чуть нахмурилась, остановилась и принялась копаться в своем рюкзаке. Эрику пришлось остановиться тоже, и постепенно остановилась вся команда. Агнесс почувствовала себя максимально неловко.

Ромашка достала из рюкзака тюбик. Он был почти пустой, и она прикусила губу, раздосадованная этим фактом.

— Давно не обновляла запасы солнцезащитных средств, — сказала Ромашка. — Никому не требовалось…

Она подошла к Агнесс и протянула ей тюбик.

— И… этим нос мазать?.. — спросила охотница. Такой ерундой ей заниматься еще не приходилось. Ромашка кивнула, глядя на Агнесс своими огромными чистыми голубыми глазами снизу вверх. Да уж, без присмотра команды Ланского эта девочка точно бы долго не прожила. Тем более в трущобах. Хотя сейчас Ромашка и была в своем профессионально-сосредоточенном режиме, она все равно оставалась очень хрупкой. Знание медицины в трущобах ее бы не спасло.

— Ладно… Спасибо…

Агнесс осторожно выдавила немного мази на палец и намазала нос, очень надеясь, что это не какая-то дурацкая шутка, и кожа не пойдет волдырями или типа того. Но от мази действительно стало легче. Сначала Агнесс ощутила на коже приятный холодок, а через пару минут, когда они уже снова шли через джунгли, нос перестал чесаться, и боль утихла. Агнесс убрала тюбик в поясную сумку.

Пока они шли, какая-то тревожная мысль не давала Агнесс покоя. Дело было не в лианах, которые то и дело пытались до них добраться. Охотница довольно быстро научилась их рубить. Не в том, что рано или поздно у Агнесс снова появится шанс арестовать или убить Ланского и сдать его Аронаксу. И тогда ей придется принимать решение: сделать это, или навсегда отказаться от своей мечты о Флоте. Если она кинет Аронакса, то Флота ей уж точно не видать. Еще, наверное, и вне закона объявят. Аронакс явно не из тех, кто прощает обиды. Обо всем этом Агнесс старалась просто не думать. Как и том, нужен ли ей все еще Флот. К этим мыслям за два дня она привыкла и глушила их как фоновый шум. Но теперь на кроме этого шума появилось что-то еще.

«Откуда у Аронакса координаты?» — эта мысль вспыхнула в голове Агнесс так резко и ярко, что она даже вздрогнула. Первым делом посмотрела на Эрика. Тот по-прежнему шел рядом с Ромашкой. Следил, чтобы та никуда не забрела опять. Тем не менее, он периодически поглядывал на Агнесс. Следил. Столкнувшись в очередной раз с взглядом его темных глаз, Агнесс нахмурилась. Эрик не зря паникует. Чувствует опасность, но не там, ох, не там. В их команде крыса. Координаты кто-то слил. Слишком уж точны были данные, вплоть до времени прибытия и направления движения дирижабля. Она думала обо всем этом, продолжая смотреть на Эрика. Того, похоже, ее тяжелый взгляд озадачил. Парень вопросительно приподнял брови. Агнесс покачала головой и перевела взгляд на дорогу. В конце концов, они еще в джунглях, где нужно смотреть внимательно, куда идешь.

В одном Агнесс была уверена: Эрик не предатель. Он бросается на защиту Ланского с такой наивной преданностью, что скорее умрет, чем предаст его. Кто же тогда? Агнесс посмотрела на спину идущего впереди капитана. Рядом с ним шел первый помощник Василий Кручинин. Мог ли он быть предателем? В конце концов, первый помощник. Друг капитана. Кроме того, он, судя по всему, слишком занят пьянством, чтобы думать о предательстве. И ненавидит Флот. Какой ему в этом интерес?

Агнесс перевела взгляд на механика Петра, который шел почти рядом с ней. Ну это же дедушка — божий одуванчик! С другой стороны — темная лошадка. Все больше молчит, возится со своей техникой, прямо как она сама. Петр очень любит дирижабли. Может, Аронакс купил его так же, как купил ее саму, пообещав мечту? Ей же он пообещал Флот. Может, Петру он также пообещал возвращение на завод по производству дирижаблей? Вполне возможно. С другой стороны, Ланский вытащил его из трущоб. Эрик говорил, что Петр плакал от радости, когда Ланский взял его на «Прометей» техником. Кем надо быть, чтобы предать после такого? Агнесс вспомнила, что все члены экипажа так или иначе были спасены Ланским. Все они были в отчаянии, и, приняв их на «Прометей», Ланский подарил им новую жизнь и надежду. Несмотря на это, кто-то из них его предал. Так что фактор «Ланский же его/ее спас» Агнесс решила сбросить со счетов. Для предателя он в любом случае не сработал.

Позади Петра шла Кедре. Тоже загадочная женщина. Вечно в своих книгах, витает в облаках. Может, это маска? Может, в самом деле она совсем другая? Может, действительно избивала учеников, и была уволена справедливо? А Ланский наивно поверил ее жалостливой истории. Домыслы, и ничего больше. Точно так же Агнесс думала и про Соню. Та даже выглядела опасной. Яркие волосы, броский макияж. Она в целом была подтянутой и подвижной. Агнесс была уверена, что Соня прекрасно умеет драться. Может, неплохо стреляет. Но это вовсе не говорит о том, что она предательница. А вот сомнительная история про сигналы с другого континента — это другой вопрос. Может, Аронакс обманул ее? Выведал координаты, притворившись человеком из другой цивилизации? Агнесс тряхнула головой. Бред какой-то.

Осталась Ромашка. Ее невозможно было в чем-то подозревать. Агнесс никогда в жизни не видела таких светлых и чистых людей. Ромашка будто жила в каком-то своем мире, и грязь этого мира просто физически не могла до нее добраться. Агнесс была уверена, что, если бы Ромашка осталась в трущобах, она бы, конечно, умерла там, но ни за что бы не озлобилась.

К вечеру они вышли на поляну, где устроили привал. С одной стороны была скала, что как-то успокаивало. С другой — джунгли, которые в этой части острова стали реже. Между деревьями были значительные просветы. Просматривалась даже еще одну поляну поблизости, и это внушало тревогу. Агнесс, привыкшая жить в окружении высоких зданий, среди узких улочек, здесь чувствовала себя незащищенной. Кругом была неизвестность, и ни угла, чтобы завернуть и укрыться, ни двери, чтобы нырнуть в нее и исчезнуть. Перед тем, как сесть к костру, Агнесс еще раз проверила все системы своего экзоскелета. При этом она поймала на себе любопытный взгляд Петра и тут же отвернулась, чтобы он не видел, что и как она делает. Незачем потенциальному предателю знать, как работает ее костюм.

Так, стоп. Агнесс замерла и подняла голову, озадаченно глядя на верхушки деревьев на фоне темнеющего розоватого неба, на котором проступали звезды. С каких пор Агнесс видит опасность в том, кто предал Ланского? По идее этот человек как раз ее союзник. Ведь от него поступили координаты, с помощью которых она выследила Ланского и напала не него. Они делают общее дело — пытаются сдать жестокого пирата в руки правосудия! Отчего-то эти мысли сейчас вовсе не казались убедительными. Агнесс тяжко вздохнула, поморщилась, подкрутила последнюю пружинку на перчатке-усилителе, сжала-разжала руку, проверяя настройки, и села наконец к костру.

Лагерь уже вовсю жил своей уютной повседневной жизнью. Кручинин то и дело прикладывался к своей фляге. Он старался делать это незаметно, что получалось из рук вон плохо. Один раз Василий даже поймал на себе суровый взгляд Ланского. Вроде как убрал флягу, но как только капитан отвернулся, достал ее снова.

Ромашка плела новый венок. Цветы в нем были крупные, яркие. Фиолетовые с желтой серединой, розовые, белые. Агнесс вспомнила, как днем Ромашка спрашивала у Кендре про некоторые из них, не ядовитые ли. Сама Кендре сидела сейчас рядом, куталась в вязаную шаль и читала «Путешествие герцогини». При этом лицо ее менялось по мере чтения: то глаза удивленно расширялись, то на губах появлялась мечтательная улыбка. Агнесс даже интересно стало, что это там такое происходит в книге.