Агнесс поднялась, потянулась. После сна в экзоскелете тело ужасно затекло, но снимать его и оставаться без защиты она не собиралась.

Им предстоял еще день пути через джунгли. Хищные лианы уже стали привычным делом. Примерно через полчаса пути Агнесс решила заговорить с Соней. Все-таки, в ситуации нужно было разобраться. А для этого требовалась вся информация, какую можно собрать.

— Как ты оказалась здесь? — прямо спросила Агнесс.

— М? — Соня глянула на нее из-под разноцветных прядей.

— Ты говорила, что тоже служила во Флоте. За что тебя выгнали?

Вообще-то Агнесс не очень верила, что Соня действительно легко расскажет свою историю, но у той сразу же глаза загорелись энтузиазмом.

— Я поймала сигнал другой цивилизации!

Ну конечно. Соня оказалось одной из тех поехавших, что верят во Второй Континент. Таких хлебом не корми, дай рассказать о своих бредовых теориях. Эти люди считают, что Поселение, в дальнейшем ставшее Новым Римом, было не единственным центром притяжения выживших после Катастрофы.

Началось все с ученых, которые изучали старые карты. Согласно этим картам, до Катастрофы существовало несколько континентов. Их было то ли пять, то ли шесть, Агнесс не помнила точно. Ей об этом рассказывала Яннике, когда говорила об исследовательском флоте и путешествиях. Агнесс точно запомнила лишь то, что континент, на котором находился Новый Рим, раньше был самым большим.

Историки и географы сходились во мнении, что Катастрофа сильно изменила ситуацию, и старые карты нельзя больше считать актуальными. После Катастрофы долгие десятки лет бушевали землетрясения, цунами и извержения вулканов. Поверхность планеты изменилась до неузнаваемости. Относительно того, насколько сильными были эти изменения, мнения ученых разошлись.

Кто-то считал, что больше континентов не осталось вообще. Уцелел только самый большой, на котором и находился Новый Рим. Даже этот континент изрядно потрепало: согласно старым картам, территория к юго-западу от Нового Рима, где сейчас находились острова, в докатастрофическую эпоху тоже была частью материка. Это подтверждали материалы, которые исследователи находили на островах.

Другие ученые считали, что остальные континенты сохранились, но на них была полностью уничтожена цивилизация, а то и жизнь вообще. Это мнение на данный момент было общепринятым.

Долгое время существовали только эти два мнения, пока, лет пятнадцать назад некоторые любители радиотехники не начали утверждать, что ловят сигналы с другого континента. Пытаясь вычислить источник сигнала, они обнаружили, что он находится чертовски далеко. К западу от Нового Рима и гораздо дальше, чем все острова. Ученые заявили, что это невозможно. По оценкам последствий Катастрофы, за пределами Нового Рима и Суверенных Королевств отправить радиосигнал было попросту некому. Если даже континенты сохранились, то жили на них исключительно мутировавшие звери, но никак не люди, способные послать радиосигнал.

Загадочный сигнал стал быстро обрастать мифами и теориями. Кто-то говорил, что слышал только помехи. Кто-то утверждал, что поймал сигнал SOS. Кто-то говорил о том, что через помехи была слышна музыка. Некоторые вовсе рассказывали, что услышали в загадочном сигнале голоса своих умерших родственников. За предполагаемым источником сигнала закрепилось название Второй Континент. В газетах стали появляться статьи с разнообразными теориями и «свидетельствами очевидцев». На прилавках появились мистические романы вроде «Мое путешествие на Второй Континент», «Стивен Смит и загадка Второго Континента», «Любовь на Втором Континенте» и так далее. Судя по всему, писали эти книги те же люди, что и «свидетельства очевидцев» в газетах.

В общем, Второй Континент был легендой, а тех, кто воспринимал эти теории всерьез, обычно считали слегка сумасшедшими.

— Вот не надо делать такое лицо! — продолжила Соня. — Я поймала сигнал, когда мы были над Северным Океаном! Сигнал был не наш! Характеристики сильно отличаются! Согласно докатастрофическим источникам, на другой стороне планеты был как минимум еще один континент!

— Я знаю. Но это совсем не значит, что он сейчас там. Катастрофа изменила географию. Все цунами, землетрясения и извержения… Те континенты вообще могли уйти под воду.

— А что, если люди остались жить под водой?

— Ну это вообще бред.

— Да почему? В Северных Болотах же живут люди в подводных городах.

— Там не подводные города, а полузатонувшие руины… Да там вообще такая дичь творится, что никто не знает наверняка, кто и как там живет… В любом случае, сигналы со Второго Континента… — Агнесс покачала головой.

— Вот за это меня и уволили. А Ланский, между прочим, следующим рейсом планирует отправиться туда, где по докатастрофическим книжкам должен быть тот континент! Ну… собирался, пока ты нас не сбила. Теперь кто знает, когда полетим… — Соня явно была огорчена, но на Ангесс вроде бы уже не злилась. Тут вообще все были удивительно отходчивые. Казалось бы, Агнесс сбила их дирижабль, пыталась убить их капитана, а на нее тут даже толком не злятся. Только Эрик кидает свои угрожающие взгляды, но даже в них нет ни злости, ни ненависти. Он просто защищает человека, который ему дорог.

— Так, куда это наша Ромашка побрела? — спросила Соня.

Агнесс проследила за ее взглядом и увидела Ромашку, которая собирала цветы. Каждый цветок уводил ее все дальше и дальше в сторону от пути команды.

— Вот же горе наше… — вздохнула Соня. — Ромашка!

Все остановились. Идущие впереди Ланский и Эрик обернулись. Ромашка не оборачивалась. Когда она наклонилась за очередным цветком, Агнесс заметила движение в кустах рядом с ней. Большое животное, явно хищное. Похожее на тех, что Агнесс видела в книгах. Размером почти с автомобиль, желтое с темно-зелеными полосками, из-за которых заметить его в джунглях очень сложно. Агнесс была ближе всех и потому среагировала первой. Она выпустила в животное две пули из револьвера. От этого хищник только еще больше озверел. Переключил внимание на источник опасности. Прыжком он бросился на Агнесс, придавил лапой к земле. Она вскинула руку, защищаясь, и зубы зверя залязгали по металлу экзоскелета. Агнесс согнула вторую руку в локте и выпустила оставшиеся в револьвере пули в живот хищника. Только когда его туша тяжело свалилась на нее. Агнесс почувствовала боль в руке.

— А-ай…

Рядом оказалась Соня, попыталась столкнуть с Агнесс тушу зверя, но охотница зашипела от боли:

— Ай. Ай. Рука… — теперь она поняла, что клык зверя не только попал в зазор между элементами экзоскелета, но и застрял там.

— Извини. Ща… — Соня повернула морду хищника, чтобы клык вышел из руки. Из раны тут же полилась кровь.

— Твою же мать… — выдохнула Агнесс.

— Еще повезло, что он просто задел, а не вцепился, — заметила Кедре. — Мертвую хватку такого зверя никак не разжать…

— Ага, и ходила бы я всю жизнь с башкой тигра на руке, — сказала Агнесс, усаживаясь на траву. Рядом тут же оказалась Ромашка. Увидев рану на руке Агнесс, она будто снова стала другим человеком. Лицо ее стало очень сосредоточенным и гораздо более взрослым. Даже венок на голове образ не портил. Агнесс уже видела ее такой, когда Ромашка обрабатывала раны товарищей после крушения. Похоже, она всегда менялась таким образом, когда лечила кого-то. Теперь, когда Агнесс видела ее такую вблизи, было легко поверить, что эта хрупкая странноватая и совсем юная девушка — гениальный медик. Ромашка достала аптечку, раскрыла на траве и потянулась тонкими пальцами к экзоскелету на раненной руке охотницы.

— Это нужно снять, — сказала Ромашка.

— Не надо. Я сама. И не такое на себе латала. Оставь мне аптечку только.

Ромашка вопросительно посмотрела куда-то. Агнесс проследила ее взгляд. Она смотрела на Ланского. Тот выглядел хмурым, но кивнул, и Ромашка ушла. Агнесс сосредоточилась на руке. Отсоединила перчатку от остальной конструкции, повернула несколько крошечных рычажков, и элементы экзоскелета на предплечье изменили положение, открывая доступ к ране. Агнесс обработала края раны антисептиком и принялась бинтовать. Действительно было не впервой. До руки достать легко, и нужно всего лишь обработать и забинтовать. Агнесс приходилось и пули из себя вытаскивать, и зашивать рану на боку, куда фиг дотянешься. Когда Агнесс закончила бинтовать руку, к ней подошел Ланский. Сел рядом на траву и кивнул на сместившиеся элементы экзоскелета на ее руке: