Господи, не знал, что я такой пафосный со стороны. Даже как-то неприятно.

На экране снова появилось лицо Юджина, он смотрел прямо в камеру сжав челюсть.

— Именно! Я бы сам не мог сказать лучше! Пока что я не знаю, кто этот молодой человек, но я бы лично пожал ему руку!

Снова моя речь на экране.

— …Вот например сейчас ты, Элизабет Белецкая, готова положить сотню ни в чем не повинных людей и не видишь в этом ничего зазорного. Наверняка ты об этом даже не подумала, так?

Юджин не мог усидеться на месте и восторженно произнес:

— Он зрел в корень. Они не считают наши жизни — за жизни людей. Они думают только о себе! Все, как один!

Уверен, что у Юджина скулы свело, когда он узнал, что на монтаже Элизе в руку не получится добавить плакат «Я плохая».

— А ты бы никогда об этом не подумала. Потому что для тебя и тебе подобных — все эти люди просто инструмент, декорация, способ скоротать скуку. Он, ты, остальные кланы, вы слишком заигрались. Каждый из них задыхался задолго до того, как ты решила, что жизнь этого ублюдка важнее, чем они.

Слегка подмонтированное видео моей речи закончилось, оставляя Юджина наедине с аудиторией.

Повисло многозначительное молчание, во время которого господин Локк сначала просто смотрел в душу телезрителю, а затем начал медленно и одобрительно кивать.

— Собственно… Мне даже нечего добавить. Хочется лишь похлопать. Думаю, мой сын был бы жив, окажись этот герой тогда рядом! Склоняю голову перед этим смелым юношей! — я чуть не поперхнулся.

Я, конечно, рассчитывал на пропагандисткую речь, когда сказал отправить Локкам видео, в конце-концов, в моих интересах, чтобы кланам не жилось спокойно, но чтобы настолько…

— Ох**ть. — сказал я в трубку Максу. Тина успела докурить и присела на быльце дивана рядом со мной. Девушка не могла сдержать улыбку от увиденного и бегала глазами по экрану, не веря тому, что слышит.

— Ты еще самого интересного не знаешь, гляди дальше.

Юджин демонстративно успокоился, глубоко вдохнув и поправив галстук.

— Сегодня вечером у нас будет эксклюзивное интервью. С очевидцами, потерпевшими, если состояние позволит им явиться в студию и… самое главное… — Локк выдержал драматическую паузу, — с тем самым героем в маске!

— Макс? — я чуть не поперхнулся.

— Ага. Они мне позвонили утром. Пригласили на интервью в студию. Я сказал что подумаю. Вот только…

— Что? — я ухмыльнулся.

— Они хотят заплатить безумные деньги, чтобы настоящий парень в маске пропал с радаров. Им нужен свой человек на эту роль, чтобы не взболтнуть лишнего. Лица ведь твоего на видео нет.

Следующие пару секунд я просто молчал, глядя на очередные грустные кадры «памяти Августа Локка».

— Я сказал, что подумаю пару часов. А потом увидел анонс трансляции и позвонил тебе. Что скажешь?

— Соглашайся, — неприятно когда твой образ используют без спроса, — только сообщи, что у тебя будет «плюс один».

— Чего?

— В смысле, с тобой будет еще один очевидец произошедшего.

Надеюсь, что уже сегодня у меня будет на одну проблему меньше. Боже, как же я хочу спать.

Я положил трубку и откинулся на диване. Вот же хер чертов. Я, конечно, не держусь за свой образ, но и позволять вертеть им как попало тоже не позволю.

Тому есть одна просто жирнющая причина. Уже есть добрая сотня людей, которым известно, что под маской в тот день был я. Когда этот факт станет общественным достоянием — лишь вопрос времени. И ровно точно так же, может наступить переломный момент, после которого я не смогу доказать, что Локк посадил на интервью левого человека. А даже если и смогу, то общественное сознание, как ему свойственно, все равно будет связывать все слова, сказанные марионеткой Юджина Локка, со мной.

А результат очень простой — этот актеришка может наговорить такого, что мне еще больше испортит жизнь и «доброе» имя; вполне вероятно даже не единожды. Если Локк поймет, что у него в руке появилась такая сильная фигура, эдакий рупор смелости во плоти, то отмыться потом будет очень сложно.

Потому нет. Хрен ему. Я не вижу лучшего решения, кроме как пообщаться с самозванцем тет-а-тет в каком нибудь укромном уголке и самому явиться на интервью. Можно было бы просто прибить его, но, как мне кажется, Юджин без особых проблем найдет замену. В конце-концов, нацепить на себя маску и зачитывать текст с бумажки не самая сложная задача.

Увы, это не главная головная боль. Моя сделка с УБИ все еще в силе, особенно после встречи с Тиной и просьбы помочь с тренировкой пробужденных.

Становится очевидно, что будет трудно усидеть на всех стульях сразу.

— Эй, Тина, — я повернулся к девушке, что сидела на быльце дивана, скрестив руки, — Ты связалась со своими?

— Да. — она кивнула.

— Ииии?

— Скоро узнаешь. — она встала с места, — только не надейся на милую беседу.

Эээм, ладно. Я могу понять, если мне выскажут пару ласковых. После моей «кончины» не удивлюсь, если добрая часть планов УБИ пошла под откос.

— Насколько скоро? — я протер свои сонные глаза и размял челюсть.

Вместо Тины на этот вопрос ответил настойчивый звонок в дверь, что въелся в мою не до конца проснувшуюся голову.

Судя по тому, что произошло дальше, квартира была незапертой.

— Марк, б***ь, Ротт. Собака вшивая, ты вообще понимаешь, что вычудил?! — раздался знакомый хриплый голос у входа в комнату.

— И вам доброе утро, агент Рубан. — я улыбнулся.

— Я тебе поулыбаюсь, черт клановский. Сначала он убивает Локка, потом умирает, — он изобразил руками лапки, — а сейчас снова сидит у Тины дома и требует, чтобы мы занялись какой-то трущобной гопотой! — войдя в комнату, убишник сразу же принялся активно жестикулировать и гневно ворчать на меня.

— Эм, да, но… — я хотел было ответить, но, похоже, Рубану просто нужно было выговориться. По его красным глазам и помятой рубашке было понятно, что последние пару дней мужчина провел без здорового сна. Своим криком он зарубил на корню все мои попытки оправдаться.

— Марк! Ты, н**уй, бессмертный, или что? Скажи «да», чтобы я мог придушить тебя без зазрений совести! — Рубан буквально дрожал от злости, расхаживая туда-сюда по квартире. Думаю, узнай он насколько близко попал в цель, то непременно бы выполнил свою угрозу.

Тина стояла у стены и едва сдерживала улыбку, наблюдая за тирадой своего коллеги. Заметив это, он сразу же переключиться на неё.

— А ты что стоишь? У тебя тут хостел или как?! Почему я узнаю о том, что он жив только утром?

Девушка нахмурила брови и отринула от стены.

— Вчера были дела важнее. — она развела руками.

— Вы меня нахер с ума сведете! — Рубан выдохнул, только затем, чтобы продолжить тираду, однако в этот момент в комнату вошла Баркер:

— Сядь куда нибудь и успокойся, ради всего святого! — раздраженно произнесла девушка бросив какую-то папку на стол. Она выглядела немногим свежее Рубана, словно у неё не было сил даже на то, чтобы злиться.

— Здравствуй, Марк. — Баркер кивнула.

— Утречка.

Я неловко поежился. Да, конечно, жаль, что вы расстроены, ребята, но были некоторые смягчающие обстоятельства. Меня вживую распиливали на куски, например.

— Меня почти что убили, был занят тем, что вылезал из самой жопы дьявола. Времени на дружеские звонки не было, уж извините, — я бросил безразличный взгляд на скривившегося Рубана.

Баркер облизнула губы и посмотрела мне в глаза.

— И как так вышло, что твой отец, опытный пробужденный, мертв, а ты сейчас сидишь перед нами?

— Вам сильно поможет, если я снова начну переживать произошедшее? — я схватил футболку, которую бросил на кресло перед тем как пойти в душ, — может перейдем сразу к делу, не тыкая в раны палкой?

— Я в тебя зараза буду тыкать чем захочу! — снова завелся Рубан, но Баркер тут же жестом у горла показала ему замолчать, тот закатил глаза и уставился в окно.