— Ну, ты же знаешь своего деда, я и мухи не обижу. Пока, Элиза.

— Пока.

Она сбросила звонок и еще какое-то время просто смотрела на экран телефона.

— Родион? — Вульфрик на полуслове перебил рассказывающего ему о планах на будущее Говарда и посмотрел на Элизу.

— Да.

— Он передавал привет? — Белецкий приподнял брови.

Говард застыл с открытым ртом. Ему не понравилось то, как его бестактно оборвали.

— Эм… передавал. — Элиза подняла взгляд на отца. С чего бы его это вообще волновало? Вульфрик терпеть не мог дедушку.

— Отлично. — Глава клана Белецких расплылся в улыбке и постучал по черной водительской перегородке.

Машина как раз выехала на возвышенность, с которой открывался отличный, если так можно было выразиться в контексте кладбища, вид. Стройные ряды надгробий, высокие стены. Толпу народа в черном около свежих могил Алекса и Марка заметно выделялась даже отсюда.

Рэм окинул взглядом старших, что сейчас молчали и решил, что лучше момента дать знать о себе быть не может. Белецкий им явно благоволит.

— Знаете, я вообще рад, что все так сложилось, это открывает всем нам новые горизонты.

В ответ на это Вульфрик лишь хищно улыбнулся.

Грохот. Машину встряхнуло.

Из окна было видно, как всю толпу людей на кладбище охватывает огонь взрыва, от ударной волны которого в машине задрожали окна.

Ротты ошарашенно распахнули глаза.

Вульфрик все так же хищно улыбался.

— Согласен, Рэм. Новые горизонты.

— Ну, ты же знаешь своего деда, я и мухи не обижу. Пока, Элиза, — Родион положил трубку и посмотрел на меня с ироничной ухмылкой.

Пока они разговаривали я ерзал на стуле пытаясь осмыслить тот факт, что старик все это время был дедом моей невесты. Эмоции на моем менялись со скоростью тасующихся карт, что и подметил Долгов.

— Что-то ты не рад, что мы без пяти минут родственники.

Еще бы. Впрочем, учитывая тенденцию родственников меня калечить, нужно было догадаться о чем-то с самого начала.

Я нервно постучал пальцем по столу.

— Вне себя от радости, — по моей натянутой улыбке можно было легко понять, что я думаю на самом деле, — Как это вообще понимать? Ты все это время знал, что я жених Элизы?

— Ну, у меня конечно множество талантов, однако экстрасенсорика не один из них, — самодовольно произнес старик. — Во время нашей первой встречи я не знал о тебе ничего. Не удивляйся, в конце-концов родословная аристократии… это такое дело. Черт ногу сломит, — Родион вздохнул.

— А что до Белецкого? Мне казалось, что ты от него не в восторге. А сейчас приветы передаешь?

— У нас сложные отношения с зятем. Кстати, Элиза имела честь присутствовать на твоих похоронах.

Я чуть не поперхнулся.

— Так быстро?

— Ну, наш брат с этим делом не тянет. Особенно, когда ему нужно как можно скорее взять на себя правление кланом.

— Жаль, что лично на них не посмотрел.

Родион почему-то издал смешок.

— Ага, мне тоже жаль, что я не видел этого вживую. — эта ремарка показалась мне довольно странной.

Он встал из-за стойки и ловким движением закинул рюкзак себе на плечо. Я отставил стакан в сторону и тоже начал подниматься с места.

— Идем за отцом? — рукой пришлось схватиться за край стойки, алкоголь все же развез меня.

— Не так быстро. Тебе нужно поспать, хотя бы час. А мне — приготовиться.

— Приготовиться?

— Мы сейчас в парке развлечений, по-твоему? Иди за мной.

Родион прошел мимо щитка в котором недавно копался чтобы включить свет, и дернул за едва заметную веревку, что была закреплена около потолка. Открылся скрытый люк и вниз опустилась складная деревянная лестница.

Мы поднялись по ней и оказались посреди старого деревянного чердака с пологой крышей, но с хорошей кровлей, метров пятнадцать на двадцать, на первый взгляд почти квадратный по планировке, с двумя опорными балками по центре.

Два окна выходящих на крышу были закрашены краской из баллончиков и оклеенные картоном, так же как и те, что внизу. Полагаю, чтобы в городе не было видно, когда на чердаке по ночам зажигается свет. В балки и стены были вбиты гвозди, где-то для того чтобы просто закрепить какие-то провода и несколько свисающих ламп, где-то просто висела какая-то одежда, какие-то использовались под инструменты.

Около одной из стен стояло старое кресло, напротив которого, в дальнем конце помещения размещались два стола и большая кустарная доска над ними — к ней были прикреплены различные карты с пометками и маршрутными линиями. Сами же столы заложены какими-то бумагами и оргтехникой, включая ноутбук.

В одном из углов были сложены деревянные коробки в форме лестницы, что создавали что-то наподобие лестницы для быстрого доступа к крыше. Судя по всему здесь жили время от времени, так как на полу виднелись следы стертой и обработанной плесени, а на потолке из общего фона выбивались свежие доски.

Родион указал рукой на раскладное кресло, накрытое тонким пледом.

— Здесь не курорт, конечно, но заснуть сможешь. Поспи, протрезвеешь.

Я без возражений подошел к креслу и упал на него, предварительно сняв плед. Сон поборол меня куда быстрее, чем я думал. Последнее, что запомнилось — это склонившаяся за столом спина Родина и открытый ноутбук. Рядом с ним лежал рюкзак, который он чем-то укомплектовывал.

Впрочем, нормально поспать так и не удалось. Тревога и переживания лезли в голову, отчего я постоянно дергался и находился в полудреме, просыпаясь от каждого шороха. В какой-то момент ощутив, что ко мне кто-то приблизился, я резко распахнул глаза. Сердце испуганно колотило.

— Подъем, — старик бросил мне что-то на колени.

— Долго спал? — я поднял голову и посмотрел на Родиона, что стоял передо мной в полной готовности к выходу. В руках деревянная трость с острым металлическим наконечником, за спиной рюкзак, а на поясе кобура с пистолетом.

Почему-то я был очень напряжен. Возможно, короткий сон не пошел мне на пользу, возможно, виной тому были жуткие картинки из дома, но все вокруг вызывало дикий дискомфорт, словно мне угрожала опасность.

— Чуть меньше часа. У нас не так много времени, чтобы разлеживаться.

Я перевел взгляд вниз. На коленях лежали чистая серая кофта и черная наплечная кобура с торчащим из неё пистолетом с левой стороны и кинжалом в чехле с правой, в кармашке доп. обойма. Я поднялся с матраса и стянул себя грязное, залитое кровью худи. Надел чистую кофту, протянул через спину кобуру и затянул ремни.

Возможно, это наивно, но ощущать себя хотя бы немного подготовленным к схватке, впервые за долгое время, было приятно. Кобура упиралась в ребра, а непривычная тяжесть от ремней не давала сутулиться. И как полицейские ходят в этом целыми днями?

— В прошлый раз, когда я стрелял в пробужденного, он пули руками ловил, — я вспомнил, как легко Фридрих остановил мои выстрелы. Кто знает, как бы все повернулось, сумей я тогда его убить.

— Ну, значит он был довольно умелым. Вообще, если пробужденный хоть чего-нибудь стоит, использовать обычное оружие против него — не самый разумный выбор. Однако, люди бы не были людьми, не научись они с этим справляться. В войне против пробужденных или блуждающих тварей, — он покопался в кармане и достал из него обойму, — на каждый прием найдется свой лом.

— И что это? — обойма ничем особо не выделялась.

— Пули с надпилом. Против нежити. Осторожно с ними, они не выходят насквозь, а разрываются при попадании. Если такая попадает в голову, то красивого будет мало. Ну, а если в тело, то потом только ставки делай, откуда что вылетит, ха-ха.

Не став спорить с чувством юмора Родиона, я решил посмотреть на нож и вытащил его до половины. В глаза бросилось необычное лезвие у кинжала. Черное с золотистыми линиями, оно выглядело причудливо декоративно, как будто это было не оружие, а пустышка из сувенирной лавки.

Родион, похоже, заметил, с каким скепсисом я смотрел на кинжал, и поэтому заговорил: