Идея использования стоп-слова с Зандером напомнила мне о тех романах, где только и говорилось о подчинении и сексе. Или я так думала, пока не прочитала несколько книг этого жанра, которые отличались. Сильно отличались. Доверие. Обязательства. Общение. Все это было ключом к здоровым отношениям, чем бы ты ни увлекался.

Кейден научил меня тому, что он практиковал, и чем это отличалось. Это нечто большее. Гораздо большее. И я не могла дождаться, когда Зандер окажется в моей власти, моля о прикосновении моих рук. Если бы он только мог любить меня так же сильно. 

Зандер

Я ненавидел школу. И все, что с ней связано. Мы были как крысы в клетке, ожидающие судного дня и выбывающие одна за другой.

Записи с сегодняшнего урока лежали передо мной, но я не мог разобрать, что в них говорилось. Живот скрутило, боль отразилась глубоко в груди. Что-то случилось.

Мой взгляд переместился вправо, на Кейдена. Тот поднял бровь и прошептал:

— Ты в порядке?

Я слышал, как слова слетают с его губ, но не мог сформулировать ответ.

Дверь кабинета скрипнула, открываясь. Высокая рыжеволосая девчонка зашла в комнату. Она передала учителю записку, прежде чем направиться назад к выходу.

Мистер Пуглиси посмотрел на меня.

— Зандер, пожалуйста, следуй за мной.

В этот момент я все понял. Стояла середина зимы, и на дорогах творился ужас. Мои родители были в отъезде. Оставив меня с Кейденом на несколько дней, они верили, что я смогу о себе позаботиться.

Я поднялся до того, как успел сообразить, что делаю. Словно зомби прошел вперед.

Мистер Пуглиси что-то говорил, но я не мог разобрать ни слова. Возможно, потерял слух. Может, это был сон и, проснувшись, я бы обнаружил родителей, сидящих за кухонным столом и пьющих утренний кофе. Может, я не поссорился с папой прошлой ночью. И не накричал на маму за то, что она всегда на его стороне. Может, будь они до сих пор живы, я бы не превратился в наркомана. Может, тогда я бы не поддавался веществам, которые так желал. И я был бы с Хоуп. И та часть, та темная греховная часть меня, не хотела бы поцеловать Кейдена.

Я проснулся в панике, крошечные волоски на теле вставали дыбом от беспокойства. Остатки кошмара пробивались сквозь стены разума. Губы покалывало, и я прикоснулся к ним. Что бы Кейден от меня ни хотел, этого покажется мало. Я не мог дать ему то, в чем он нуждается. И нет никакой уверенности, что он это понимает.

Вот бы отключить мысли. Хотя бы чтобы игнорировать постоянное давление совести. Но я не могу. Иногда они настолько громкие, что приходится напиваться до потери сознания, чтобы их успокоить. Рот наполнился слюной. Блядь. Мне нужно что-то, что позволит спрятаться от себя.

Натянув штаны, я прошел через комнату и тихо приоткрыл дверь. Мне нужно выпить. Что-нибудь. Что угодно.

Как только я покинул комнату, этакую зону комфорта, внутри появилось щемящее чувство. Я нахмурился, уставившись на двойные двери в конце коридора. Оттуда раздавалась мягкая музыка. Не та, которую обычно слушает мой друг. Хоть и родился в Америке, он рос, окруженный японской культурой. Его мать была ирландкой, а отец из Японии. Кейден получил лучшее от этих двух миров. Он обожал злить отца своей любовью к тяжелой музыке. Это не соответствовало стереотипу, что привлекательный, хорошо одетый и с отличными манерами молодой человек не слушает тяжелый метал. Ну, ему подходило все, за исключением части про привлекательность. Он не выглядел как парень, которому понравилось бы слушать крики и долбеж по барабанам.

— Проснулся.

Я резко развернулся, увидев разглядывающего меня Кейдена. Мысли о кошмаре вернулись. Прочистив горло, я перевел взгляд в сторону и потер рукой шею.

— Иди за мной, — велел он, спускаясь по лестнице.

Мои ноги двинулись сами по себе, следуя за ним, будто хотели именно этого.

— Хотя все остальное еще не полностью отстроено, подвал закончен.

На нем были черные штаны без футболки. Японские символы тянулись вдоль позвоночника по его широкой спине, изгибаясь от движения мышц.

— Почему? — Я еще раз взглянул в сторону, откуда раздавалась музыка.

Кейден подмигнул.

— Потому что находящиеся здесь предметы нужны мне прежде всего остального.

— Например? — поинтересовался, когда мы направились к двойным дверям.

Он распахнул их и нахмурился, когда музыка стала громче.

— Подожди здесь минутку. — Он спустился по лестнице. Нежная мелодия умолкла минутой позже. — Готов? — спросил он, поднимаясь.

А потом развернулся, и я направился следом.

Чем дальше мы спускались под землю, тем прохладнее и сырее становился воздух, напоминая мне о подземельях.

— Что там внизу? — Я провел пальцами по стене, отмечая витающий вокруг запах приправ.

— Спортивный зал и другие штуки. — Его расплывчатый ответ сводил с ума.

Единственным звуком осталось шарканье наших ног по бетонному полу.

— Кейден, что это за место?

Он не ответил, пока мы не подошли к другим двойным дверям в конце коридора.

— Это спортивный зал. Все, что нужно для упражнений, находится здесь. Груши, гантели, скакалки — что угодно.

— Хорошо, — кивнул я.

Друг обошел меня и открыл дверь. Я развернулся и двинулся следом, нахмурившись, когда оказался в комнате, которая называлась домашним спортзалом.

— Я думал, спортзал в другой комнате.

— В каком-то смысле так и есть, но нет, ты будешь пользоваться этим.

Во мне проснулось любопытство. Сразу захотелось узнать, что в другой комнате.

— Кейден.

— Тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Пока, — твердо сказал он.

— Ну ладно. Хорошо. Что ты там вообще делаешь? Трахаешь девушек? — рассмеялся я, пытаясь разрядить обстановку. Хотя нас и окружала темнота, хотелось, чтобы все вернулось на свои места. И еще мне нужно было выпить.

— Я покажу тебе ту комнату, когда будешь готов, а сейчас это не так.

— Ладно, Йода, — хмыкнул я и оглянулся на двойные двери. Неожиданно накатило предвкушение, жар распространился по телу.

— Закрой дверь и подойди сюда, Зандер.

От этой уверенной команды желудок сделал сальто, и я подчинился.

— Когда расстроен, зол или чувствую себя нехорошо, я занимаюсь спортом. — Он нажал на кнопку стереосистемы на другом конце комнаты и из колонок полился звук тяжелых басов. Бит отозвался вибрацией под кожей, отдаваясь в костях. — Я знаю, что ты занимаешься. Ты ходишь на пробежки, а теперь можешь пользоваться этой комнатой, особенно когда хочется что-то ударить.

— Она предоставляет алкоголь? — пробормотал я себе под нос.

— Нет, не предоставляет, — жестко произнес Кейден.

— Послушай. Нет ничего страшного, если я немного выпью…

— Вообще-то есть, — взорвался он. — Когда ты не можешь контролировать, сколько пьешь, это, блядь, огромная проблема.

— Ты мне не отец. У меня его больше нет, помнишь, мудак? А сейчас дай мне гребаное пиво или я сваливаю.

Он поднял бровь.

— Вот как? Чуть что не по-твоему, и ты сразу все бросаешь?

— Кейден, — прорычал я.

— Что? Ударь что-нибудь. Ударь меня, но не смей вредить своему телу. — Он в ожидании посмотрел на меня через плечо. — Ты бы лучше пробежался? — спросил, меняя тему.

— Да, — не раздумывая, ответил я.

Несмотря на то, что я взбесился, он знал, как меня отвлечь. Мудак.

Бег был моим любимым занятием. Уколы бодрящего воздуха на коже. Сердце, так сильно бьющееся о ребра, словно готово взорваться. Это помогало мне чувствовать себя свободным. Целым. Защищенным.

— Ты можешь пробежаться позже. А сейчас тебе нужно что-нибудь ударить.

Глаза сверкнули и, не знай я друга лучше, мог бы поклялся, что он бросает мне вызов.

Наклоняя голову из стороны в сторону, я услышал хруст. Острая боль прошла по позвоночнику, посылая волну жара по коже. Приятная боль. Как, например, когда ты упражняешься часами, зная, что конечным результатом будет здоровое тело. Конечно, в моем случае дерьмо, которым я закидывался, противоречило здоровью.